ь поддерживать хорошие отношения не только со смертными, но и с другими богами.
К примеру, однажды она позавидовала Афине, потому что все восхваляли ее таланты ткачихи.
Афродите не нравилось, когда свет софитов был направлен на кого-то еще, кроме нее.
— Ой, подумаешь, ткачество! — не выдержала она. — Я тоже смогу, если захочу!
— Правда? — улыбнулась Афина. — Может, устроим небольшое соревнование?
Слышали когда-нибудь о соревновании по ткачеству между Афиной и Афродитой? А все потому что и рассказывать было не о чем. То была катастрофа.
Пока Афина ткала прекрасный гобелен, Афродита умудрилась с ног до головы замотаться в нити, так что ее ноги оказались прижаты к ножкам стула, а голова застряла в станке.
— Мне все равно не нравится ткать! — тяжело пропыхтела она, когда муж Гефест высвободил ее.
После этого случая Афродита воздерживалась от критики других богинь и даже, бывало, помогала им.
Помните, я упоминал ее волшебный пояс? Кто-то называет его корсетом, потому что богиня носила его под одеждой, так что мужчины и не подозревали, что их околдовывают. Но речь идет совсем не об этих жутких корсетах из ткани и стали, сжимающих жир. Пояс Афродиты представлял собой полоску из мягкой ткани, украшенную сценами ухаживания и любви, где красивые люди занимались красивыми делами. (Явно Афродита их вышила не сама, иначе это походило бы на неудачный подарок детсадовца маме.)
В общем, однажды Гера попросила Афродиту одолжить ей пояс, что наверняка стоило ей немало нервов, так как они не очень-то ладили.
— Афродита, дорогая, — сказала Гера, — могу я попросить тебя об услуге?
Афродита лучезарно улыбнулась.
— Разумеется, моя любимая мачеха! После всего, что ты для меня сделала, как я могу отказать?
У Геры дернулось веко.
— Прекрасно. Я хотела одолжить твой волшебный пояс.
Афродита наклонилась к ней.
— Тебя заинтересовал какой-то смертный красавчик?
— Нет! — Гера вспыхнула. Она была богиней брака и ни за что бы не изменила супругу! Гера силой воли взяла себя в руки. — Я хотела сказать… нет, конечно же, нет. Мы с Зевсом немного повздорили, и с тех пор он ведет себя просто отвратительно, отказывается говорить со мной, даже когда мы в одной комнате. Но если на мне будет твой пояс…
— Ты станешь неотразимой! — закончила за нее Афродита. — О, моя дорогая мачеха, я с удовольствием помогу тебе. Я уже давно хотела при случае дать тебе пару советов по красоте, но не смела навязываться. Должно быть, это тяжкий труд, быть почтенной богиней и выглядеть… на почтенный возраст.
Гера скрипнула зубами.
— Да, что ж… так как насчет пояса?
Афродита одолжила Гере свой волшебный любовный корсет, и Гера с легкостью помирилась с Зевсом. Как писал Гомер, при виде Геры «страсть охватила могучую душу» Зевса. Лично я бы не обрадовался, околдуй меня кто-то любовными чарами. Но если вам вдруг стало жалко Зевса — не стоит.
Он и сам иногда просил Афродиту о помощи, и ничего красивого или романтичного в этих случаях не было.
Помните, как в ранние дни человечества Прометей подарил людям огонь? После чего Зевс наказал Прометея, приковав его к скале и дав ему в компанию орла, любителя печени, но даже время не остудило ярость бога неба.
Он искал, на ком бы сорвать злость, а потом пришел к мысли: «А знаете что? Я накажу всех! Все смертные будут страдать за то, что приняли дар огня. И я найду особый способ, как воплотить это в жизнь так, чтобы они меня в том не обвинили. Пусть винят родственников Прометея… Это сделает мою месть только слаще!»
Дело в том, что у Прометея был младший брат, Эпиметей, которого никак нельзя было назвать башковитым парнем.
Перед тем как Зевс сослал его в Мученьявиль, Прометей предупредил брата:
— Эпиметей, держи ухо востро. Зевс наверняка попробует наказать и тебя, только потому что мы родственники. Не принимай никаких даров от богов!
— Ухо остро? — переспросил Эпиметей. — Мне наточить уши?
— Ты безнадежен, — простонал его брат. — Просто будь осторожен! Мне пора. У меня кое-какое дело со скалой и орлом…
Зевс решил отправить Эпиметею подарок с сюрпризом. Если бы ему удалось организовать все так, чтобы Эпиметей его открыл, то в мир смертных хлынули бы злые духи самых разных бедствий. А желая узнать, за что им такие напасти, смертные, как у них было принято, обратились бы к оракулу, а та бы ответила:
— Это все Эпиметей виноват.
После чего Зевс бы вдоволь посмеялся.
Проблема была лишь в том, что Зевс никак не мог заставить Эпиметея принять подарок. Эпиметей помнил наказ брата и отказывался брать что-либо из рук незнакомцев или богов. Зевс отправил к нему домой Гермеса с бесплатным печеньем. Нулевой результат. Гефест переоделся в кабельщика и предложил Эпиметею установить бесплатное спутниковое телевидение с лучшими спортивными каналами. Эпиметей и его отправил восвояси.
Отчаявшись, Зевс не выдержал и пожаловался богам:
— Этот парень, Эпиметей, я всего лишь хочу, чтобы он принял этот дурацкий подарок, открыл его и высвободил на голову человечества невзгоды и смерть! Я что, так много прошу? Но он такой упрямый! У кого-нибудь есть идеи?
Боги неуютно поерзали на своих тронах.
Наконец Афродита подала голос:
— Владыка Зевс, может, стоит попробовать иной подход… к примеру, нечто такое, на что мужчины не способны.
— Я уже пробовал бесплатные спутниковые каналы! — воскликнул Зевс.
— Нет, мой повелитель, — Афродита похлопала ресницами, — я имела в виду любовь. Может, Эпиметей ищет супругу? Если тебе удастся женить его на нужной вам девушке, она сможет принять посланный тобой подарок. Если все правильно организовать…
— Мне нравится эта идея!
На самом деле Зевс не услышал ни слова из сказанного Афродитой. Он был слишком занят рассматриванием ее и размышлениями на тему: «Ох, как она прекрасна!» Но другие боги закивали, и Зевс решил, что предложенный ею план хорош.
Под руководством Афродиты боги создали идеальную женщину. Гефест отвечал за глину и технические аспекты, как что в теле работает. Афина наделила ее умом и любопытством. Но самое главное: Афродита одарила ее красотой и обаянием, которые делали ее совершенно неотразимой.
Они назвали ее Пандорой, что в свободной интерпретации означало «всем одаренная», или, если совсем просто, «все включено». Кое-какие предания утверждают, будто Пандора была первой женщиной в мире и до нее планету заселяли одни мужчины. Не знаю. По мне, так это как-то притянуто за уши и вообще неинтересно. В любом случае она была на «пять с плюсом». Афродита об этом позаботилась. Пандора стала совершенным оружием для божественных пакостей.
Боги отвели Пандору на порог дома Эпиметея, позвонили в дверной звонок и, хихикая, бросились врассыпную. Когда Эпиметей открыл дверь, он увидел перед собой прекрасную девушку с очаровательной улыбкой.
— Привет, я Пандора, и я люблю тебя, — сказала Пандора. — Можно войти?
— Да, — ответил Эпиметей.
Он сразу позабыл предупреждение Прометея. Разве эта ослепительная красавица могла быть частью злого плана?!
Эпиметей и Пандора поженились быстрее, чем вы сможете произнести: «Свадьба в Вегасе».
Богов на церемонию не пригласили, но Афродита все же занесла подарок. И так как он предназначался Пандоре, Эпиметей не смог от него отказаться.
То был большой керамический пифос, кувшин для хранения продуктов, закрытый пробкой и украшенный пышным бантом из белого шелка на ручке.
— О, любимый, посмотри! — сказала Пандора. — Он отлично подойдет для хранения оливкового масла!
Эпиметей с подозрением заметил.
— Я бы его не вскрывал.
— И твой муж прав, — закивала Афродита. — Нет, Пандора… этот кувшин предназначен исключительно для того, чтобы на него смотреть. Ни в коем случае не открывай его. Поверь мне, ты не хочешь знать, что там внутри.
Афродита ушла, а Пандора не могла себе места найти от любопытства. То не была ее вина: ее создали любопытной. Все ее мысли сосредоточились на том, как она открывает этот кувшин.
Несколько дней Пандора держалась, но очередным утром, когда ее супруг ушел в сад, она села напротив кувшина и все смотрела и смотрела на него, пытаясь вообразить, что там внутри. Зачем боги прислали ей подарок, который нельзя открывать? Это неправильно!
— Я должна узнать, что там, — пробормотала она. — Наверняка нечто восхитительное!
Она вытянула пробку.
Восхитительным там и не пахло.
Зевс заполнил кувшин тучей злых духов. Они вырвались и распространились по всему миру, принеся человечеству бедствия, болезни, грибок стопы, голод, несвежее дыхание и смерть. В один миг человеческая жизнь стала в тысячи раз тяжелее, а ее никогда нельзя было считать легкой. Люди, наверное, просто бы поубивали друг друга в отчаянии — спрыгнули бы все разом с обрыва как сумасшедшие царевны из Афин, — но на дне кувшина оставался один хороший дух, может, он оказался там, потому что где-то очень-очень глубоко в душе Зевсу было стыдно за свой поступок. То был Элпис, дух надежды, который остается с людьми до конца и не дает им опустить руки. С ним они могут увериться, что все образуется.
Никогда не задумывались, отчего люди так много страдают? Все из-за того идиотского кувшина. То есть сейчас по идее мы должны сказать: «Молодец, Пандора! Спасибо тебе!»
Писатели прошлого (будучи поголовно мужчинами) сказали бы: «Вот видите? Эта история показывает, что все беды в мире из-за женщин! Это все они виноваты!»
Эпиметей и Пандора. Адам и Ева. Это сваливание вины с больной головы на здоровую длится уже очень и очень долго.
Но вот я не уверен, что нам следует обвинять Пандору в том, что она оказалась чересчур любопытна, ослушалась приказа или еще что. Она была создана, чтобы открыть тот кувшин. Создана богами.
Так что вместо этого я хочу спросить, о чем только Афродита думала? Неужели она не понимала, что вся эта история с Пандорой навечно черным пятном ляжет на репутацию всех женщин? Лично я думаю, что ей просто были до лампочки последствия. Она хотела сделать Пандору красивой. Хотела доказать, что любовь сможет победить там, где другие боги потерпят неудачу, пусть даже это и закончится глобальной катастрофой.