Родос — остров неподалеку от малоазийского побережья, площадью восемьдесят на тридцать пять километров, — в ту пору еще не представлял собой единого города-государства. Напротив, на нем поместилось три небольших самостоятельных полиса: Иалис, Камир и Линд (сплотившиеся в единое государство лишь к 408 г. до н. э.). Остров имел долгое прошлое: по преданию, местные доисторические поселения бронзового (микенского) века были заложены Тлеполемом незадолго до Троянской войны, а ок. 900 г. до н. э. доряне, прибывшие с другого конца Эгеиды, основали здесь три города. Ок. 668 г. до н. э. Линд, выступив от всех трех полисов, основал (сообща с критянами) Гелу на Сицилии и Фаселиду в Ликии (юг Малой Азии). В VI веке до н. э. в Линде властвовал Клеобул — один из «семерых мудрецов». В его правление остров обрел или укрепил господство над торговыми путями, шедшими с севера на юг и с востока на запад, и установил дружеские отношения с египетским фараоном Ама-сисом. Считается, что известнейшие восточно-греческие вазы VII и VI веков до н. э. происходят из родосского города Ка-мира. Впоследствии остров отошел под власть Батта III Ки-ренского, а затем достался персам.
Дорийцы, высадившиеся на Косе (возможно, они пришли из Эпидавра), укоренились на месте прежнего фессалийского поселения.
Кикладские острова — большой архипелаг посреди Эгейского моря между Балканской Грецией и Малой Азией. Их название, Κυκλάδες, происходит от слова κύκλος — «круг», потому что они лежат вокруг священного острова Делоса. В эпоху ранней и средней бронзы (III и II тысячелетия до н. э.) на Кикладах существовала собственная яркая цивилизация, а с XVII века до н. э. на некоторые острова проникли переселенцы с минойского Крита. С 1400 г. до н. э. Киклады относились к микенской культуре, а после упадка и разрушения Микен были заселены пришельцами из Балканской Греции (ок. 1000 г. до н. э.), говорившими преимущественно на ионийском диалекте (хотя южные острова, в частности, вулканические Тера и Мелос — знаменитый своими месторождениями обсидиана, или черного стекла, — колонизовали до-ряне из Лаконии).
Крупнейшим и плодороднейшим из Кикладских островов был Наксос. В доисторические времена он был весьма густо населен и был центром «кикладской» скульптуры, высекавшейся из местного серого или белого мрамора и полировавшейся наждаком, который тоже водился на острове и был известен как «наксосский камень». Считалось, что первые обитатели Наксоса происходили из Карии; позднее сюда явились критяне.
В микенскую эпоху Наксос был видным центром и служил перевалочным пунктом для торговых судов, направлявшихся на восток; здесь зародилось множество греческих мифов. Остров имел и другое имя — Дионисия; здесь производилось отличное вино (прославленное на монетах местной чеканки). Это говорит о том, что Наксос, в числе нескольких других мест, оспаривал у Фракии право считаться родиной Диониса (см. Приложение 2); по преданию, именно на этом острове бог нашел Ариадну (покинутую Тесеем) и сделал ее своей возлюбленной. Другой миф повествовал, что гиганты От и Эфиальт, взгромоздившие Оссу на Олимп, а Пелион на Оссу, умерли на Наксосе, где впоследствии существовал их культ.
После прихода ионийцев — главным образом, афинян под началом Архетима и Тевкла, — наксосцы, в числе жителей других Кикладских островов, основали совместно с эвбейским городом Халкидой древнейшую колонию на Сицилии, получившую в честь их острова название Наксос (ок. 734 г. до н. э.). Позднее ее основатели заложили также Леонтины и Катану. Остров же Наксос участвовал и в колонизации Средней Эгеиды: например, сообща с самосцами и милетянами(?) основал поселение на еще одном Кикладском острове, Аморгосе. Во время Лелантийской войны между Халкидой и Эрет-рией (ок. 700 г. до н. э.) наксосцы вновь объединились с Халкидой, так как эретрийцы осмелились ущемить их верховенство в здешних водах, захватив острова Андрос, Кеос и Тенос.
Как и в догреческую эпоху, наксосцам принадлежала заглавная роль в развитии скульптуры. Ок. 650 г. до н. э. здесь начали ваять крупномасштабные статуи из местного мрамора; и вполне возможно, что первая значительная школа греческой мраморной скульптуры возникла именно на Наксосе, — хотя, как в большинстве случаев, с ним соперничал соседний Парос (а кроме того, в разную пору свое первенство в этом искусстве отстаивали Делос, Крит и Коринф).
Одно из таких древнейших изваяний — статуя женщины, посвященная Артемиде на Делосе — в то время подвластном Наксосу, — некой наксиянкой по имени Никандра (ок. 650 г. до н. э.). Парикообразная прическа, названная «дедаловской» в честь критского ваятеля (Глава VI, раздел 1), имеет все еще восточный вид, зато строгие, упорядоченные линии фигуры — уже греческое новшество. Делосские львицы VII века до н. э. (вероятно, посвятительный дар соперничавших знатных родов) тоже высечены из наксосского мрамора; того же происхождения и изваяние сфинкса в Дельфах, относящееся к началу VI века до н. э… Наксосские мужские и женские статуи — куросы и коры — проникли в Афины и сыграли огромную роль в становлении искусства мраморной скульптуры в этом городе. Одна из афинских кор (ок. 560–550 гг. до н. э.) сочетает в себе одновременно наксосский стиль (удлиненные черты) и самосскую технику (складки одежды).
Наксосцы вывозили не только произведения искусства и художников, но и необработанный мрамор. Ремесло ваяния развилось здесь столь быстро, что Наксос снабжал своими статуями многие материковые города, тогда как их собственные изделия находили лишь местный сбыт. Начиная с середины VI века до н. э. Киклады удерживали первенство и в изготовлении резных печаток, вдохновленных не столько восточными образцами, сколько местными печатками эпохи бронзы, которые любовно и искусно копировались. Возможно, и в этой области греческого искусства первенство принадлежало Наксосу (хотя находки позволяют по праву назвать и другой остров — Мелос). Кроме того, Наксос сыграл немалую роль в развитии греческого зодчества, внеся свою I лепту в создание ионической капители; а еще наксосскому зодчему Бизею приписывали изобретение мраморной черепицы^51.
На острове правили вначале аристократы, затем олигархи — до тех пор, пока не вспыхнули споры об их возросших богатствах (богачей прозвали «жирными»). Тогда один из олигархов — Лигдамид, до того занимавший должность стратега, — водворился в качестве диктатора с помощью другого самодержца, Писистрата Афинского (ок. 545 г. до н. э.). Лигдамид постоянно устранял соперников; но ок. 525/524 г. до н. э. (или 517/514 гг.? до н. э.) с помощью спартанцев изгнали его самого, и власть снова отошла к олигархии. Диктаторский режим Поликрата на Самосе временно затмил славу Наксоса, но его низвержение в 522 г. до н. э. и политические смуты, потрясшие вслед за тем его город, позволили ему за последние десятилетия VI века до н. э. достичь небывалой мощи и процветания (в числе прочего, на острове в изобилии появились рабы). Войско, которое наксосцы набрали у себя и на других островах, насчитывало около восьми тысяч пехотинцев-гоплитов. Имелся у них и свой флот; так они превратились в малую державу.
Как следствие, Наксос привлек алчные взоры и персов, и милетян. Поэтому ок. 500 г. до н. э., когда в результате внутреннего переворота остров оказался во власти демократически настроенного правительства, милетский властитель Аристагор, поддерживаемый персами, живо откликнулся на призыв на-ксосских аристократов-беженцев. Однако объединенному флоту милетян, персов и наксосцев-изгнанников не удалось захватить остров врасплох, и после четырехмесячной осады они ушли ни с чем. Эта-то неудача и очернила Аристагора в глазах персов, а тот, в свой черед, затеял против них Ионийское восстание. Наксос же в 490 г. до н. э. был опустошен персами, понеся кару за деятельное участие в этом восстании.
«Проионийский» Парос был вторым по величине среди Киклад, после Наксоса — своего извечного врага, куда более «западного», хотя лежал он в 6,4 км к востоку. Как и на Наксосе, здесь обрабатывали местный мрамор (белого цвета; добывавшийся на горе Марпесса), поэтому Парос превратился во второй очаг островной скульптуры III и II тысячелетий до н. э. Хотя в паросскую гавань могли заходить лишь небольшие суда, да и то с трудом, — мифы повествовали о заселении острова критским царем Миносом и его сыновьями, будто бы изгнанными Гераклом. Сохранились и рассказы о его колонизации аркадийцами и ионийцами под началом двух афинян — Клития и Мелана. На исторической сцене паросцы появляются во время Лелантийской войны между Халкидой и Эретрией на Эвбее (ок. 700 г. до н. э. — Глава IV, раздел 1): они выступали на стороне Эретрии, потому что Наксос поддерживал противную сторону.
Примерно за десятилетие до этого Парос основал, совместно с ионийскими Эритрами, город Парий на северо-западе Малой Азии. Но важнейшим свидетельством его ведущей роли в северно-эгейской торговле служит то, что ок. 650 г. до н. э., с разрешения дельфийского оракула, он колонизовал остров Фасос (Глава VIII, раздел 2), что открывало наксосцам доступ к золотым и серебряным копи вокруг горы Пангей в соседних фракийских землях. В течение жизни одного поколения между Фасосом и Паросом сохранялась весьма тесная связь.
Поэт Архилох, уроженец Пароса, был незаконным сыном Те-лесикла, основателя колонии на Фасосе. Матерью его была рабыня, возможно, происходившая с этого острова. Сам Архилох, встрявший в местные политические распри, участвовал в позднейшем освоении Фасоса. Он стал мореходом и наемником, выбрав такую долю оттого, что паросец Ликамб не позволил ему жениться на своей дочери Необуле; этот отказ породил поток яростной брани в стихах оскорбленного жениха. Архилох стал землевладельцем на Фасосе (о котором отзывался так: «невзрачный край, немилый и нерадостный» [перевод В.В.Вересаева]) и встретил смерть в одной из многочисленных стычек между паросскими колонистами и наксос-цами.
Что касается его творчества, то он разработал новый вид ямбической сатиры (считалось, что ямбы, в которых за кратким слогом следовал долгий, зародились в Элевсине — Глава II, примечание 12), заслужившей ему эпитет «скорпионоязычный». Не так давно был обнаружен папирус с тридцатью пятью строками Архилохова «Кёльнского» эпода, где с дотошными подробностями, в искусно выверенных образах, поэт живописует сцену любовного соблазнения. Кроме ямба, он пользовался и трохеическим размером (долгий слог — краткий). Но Архилох блестяще владел и другими, самыми разнообразными, ме