И оказался прав. Через несколько секунд изнутри раздались два коротких удара.
Молодая женщина, стоявшая на улице и озиравшаяся, стукнула в ответ единожды, и ролл-ставень раскрылся, подавшись вверх.
Можно себе представить, как жадно юноша смотрел и слушал, внимая всё как губка лунного камня.
К несчастью, источник света перенесли в другую комнату, однако глаза молодого человека успели привыкнуть к темноте. Да, кроме того, глаза грегорианцев, как уверяют, обладают способностью, подобно глазам лунных кошек, видеть в абсолютном мраке, и без дополнительных тактических наворотов.
Дартин заметил, что молодая женщина извлекла из кармана белый сверточек и поспешно развернула его. Это был платок. Развернув, она указала своему собеседнику на уголок платка.
Юноше живо представился платочек, найденный им у ног миленькой лии Бон и заставивший его вспомнить о платке, который обронила Росс.
Какую, чёрт дери за ногу, роль играл этот платок?
С того места, где стоял молодой грегорианец, он не мог видеть лицо Росс. Но ни на минуту не усомнился, что именно она беседует с дамой, стоящей под окном. Любопытство взяло верх над осторожностью, и, пользуясь тем, что внимание обоих действующих лиц этой сцены было целиком поглощено предметом, парень выбрался из убежища и с быстротой молнии, однако бесшумно, пересёк улицу. Прильнул к такому месту стены, откуда взор его мог проникнуть в глубину комнаты Росс.
Заглянув, Дартин чуть не вскрикнул от удивления. Не Росс разговаривала с ночной посетительницей, а другая женщина. К сожалению, парень, хотя и мог в темноте различить контуры фигуры, не смог разглядеть лица.
В эту минуту женщина, находившаяся в апартаментах боевого товарища и подруги, вынула из кармана другой платок и заменила им тот, который ей подали. После этого обе женщины обменялись несколькими словами. Наконец ролл-ставень закрылся. Женщина, стоявшая на улице, обернулась и прошла в трех-четырех шагах от Дартина, опустив на лицо капюшон своего плаща. Но предосторожность эта запоздала. Юноша успел узнать госпожу Бон.
Подозрение, что это она, уже мелькнуло у него, когда та вынимала из кармана платок. Но как мало вероятного было в том, чтобы лии Бон, пославшая за Лау Ортом, который должен по идее проводить её в Гартман, имперский замок, вдруг в половине двенадцатого ночи бегала по улицам, рискуя снова быть похищенной. Странно.
Это исполнялось, судя по всему, во имя чего-то очень важного. А что может быть важно для двадцатипятилетней женщины, если не любовь?
Но ради себя ли самой или какого-то третьего лица пошла она на риск? Это тот вопрос, который задавал себе Дартин. Демон ревности растерзал бы его сердце, как если бы он был уже признанным любовником.
Существовало, впрочем, простое средство, чтобы удостовериться, куда спешит молоденькая прелестница. Нужно просто проследить за ней. Это средство было столь простым, что парень прибёг к нему не задумываясь.
Но увидев молодого человека, отделившегося от стены, словно статуя, вышедшая из ниши, и при звуке его шагов лии Бон вскрикнула и предсказуемо бросилась бежать. Н-да.
Дартин, соответственно, погнался за ней. Для него не представляло трудности догнать женщину, путавшуюся в складках плаща. Он настиг её раньше, чем она пробежала треть пешеходного рукава, на который свернула. Несчастная, совсем обессилела и не столько от усталости, сколько от страха, и, когда парень положил руку ей на плечо, она упала на одно колено и сдавленным голосом вскрикнула:
– Убейте меня, если на то ваше желание! Один чёрт, я ничего не скажу!
Дартин поднял её, охватив рукой её статную фигуру. Однако, чувствуя, как тяжело она повисла на его руках, и понимая, что она близка к обмороку, поспешил успокоить девушку, уверяя в своей преданности. Эти уверения ничего не значили для госпожи Бон. Их можно расточать и с самыми дурными намерениями, но голос, произносивший их, вот в чём была сила. Молодой женщине показалось, что она узнает его. Открыла глаза, взглянула на человека, так сильно напугавшего ее, и, узнав юношу, запричетала от радости.
– Это вы! Это вы! – повторяла снова и снова. – Боже, благодарю тебя!
– Я, – односложно выразился Дартин. – Я, которого бог послал, чтобы оберегать вас, моя возлюбленная.
– И поэтому вы следили за мной? – спросила с лукавой улыбкой, насмешливый нрав которой брал уже верх. Страх девушки исчез, как только она узнала друга в том, кого принимала за врага.
– Ну… Нет, – ответил парень, – признаюсь вам, Что случай поставил меня на вашем пути. Увидел, как женщина стучится в окно одного из моих друзей… и…
– Одного из ваших друзей? – перебила его испуганная девушка.
– Разумеется. Росс, он один из моих самых близких друзей.
– Росс? Кто это? – заинтересовалась совершенно правдоподобно.
– Да харе уже! Неужели вы будете уверять меня, что не знаете Росс?
– Впервые слышу это имя, – прозвучала новая отговорка.
– Значит, вы в первый раз приходили к этому дому?
– Естественно.
– И вы не имели понятия, что здесь живет молодой человек? Эм… ну или…
– Нет же, – захлопала ресницами.
– Клерик, если быть точнее?
– Да нет же, нет!
– Получается, что вы искали не его.
– Конечно, нет бестолочь. Да вы и сами могли видеть, что лицо, с которым я разговаривала, – женщина.
– Это правда. Но женщина эта… Вероятно приятельница Росс?
– Откуда я знаю, – начала раздражаться.
– Но она живет ведь у него?
– Это меня не касается. Ни капли!
– Так, а кто она?
– О, – отвернулась. – Эта тайна не моя.
– Дорогая моя госпожа Бон, вы очаровательны и чертовски привлекательны, но в то же время вы невероятно таинственная. Вы это знаете?
– Разве я от этого проигрываю? – она развернулась и приблизилась к лицу парня.
– Нет, напротив, вы прелестны, – Дартин смутился окончательно.
– Так, дайте мне опереться на вашу руку, – выдала заигрывающим тоном, многообещающим даже.
– С удовольствием. А дальше?
– Проводите меня.
– Круто, а куда? – грегорианец не переставал ей восхищаться.
– Туда, – махнула в сторону эскалаторов.
– Может поясните? Я теряюсь, признаюсь честно.
– Увидите, раз доведете меня до нужного места.
– Необходимо будет подождать вас? – прошептал вопрос с надеждой.
– Это излишне, – кокетливо подтолкнула пока упирающегося парня.
– Вы, значит, будете возвращаться не совсем одна? – Дартин насторожился.
– Быть может да, быть может нет, – увернулась от ответа девушка.
– Однако лицо, которое пойдет провожать вас, будет ли это мужчина или женщина?
– Не знаю еще.
– Но зато я узнаю!
– Как же? Просто интересно.
– Я подожду и увижу, с кем вы выйдете. Всего делов, – пожал плечами парень.
– В таком случае, прощайте! – попыталась вырваться.
– Ну счас ещё?
– Вы больше не нужны.
– Но вы сами просили…
– Помощи благородного, дворянина, а не надзирателя.
– Это слово чересчур жестоко, – Дартин покачал головой.
– Как называют того, кто следит за кем-то вопреки его воле?
– Нескромным. Например.
– Это слово слишком мягкое.
– Ничего не поделаешь. Вижу, что приходится исполнять все ваши желания.
– Почему вы лишили себя чести исполнить это желание сразу?
– А разве нет чести в раскаянии?
– Вы в самом деле раскаиваетесь? Не поверю!
– Сам не знаю… – он вздохнул. – Одно я точно знаю, готов исполнить всё, чего пожелаете, если вы позволите мне проводить вас до того места.
– И там вы оставите меня?
– Даю слово.
– И не станете следить за мной?
– Нет.
– Честное слово?
– Слово дворянина! – Дартин выразительно взмахнул руками.
– Тогда дайте вашу руку и идем!
Дартин вновь предложил даме сердца руку, и молодая женщина оперлась на неё, уже готовая смеяться, но пока не справлялась с дрожью. Так они дошли до конца перехода направляющих улицы Гарп. Здесь девушка словно заколебалась, как колебалась раньше на улице Жирар, а затем по некоторым признакам, по-видимому, узнала нужную дверь.
– Теперь, – произнесла она, подходя к этой двери, – мне сюда. Тысячу раз благодарю за благородную помощь. Вы оградили меня от опасностей, которым я подвергалась бы, если бы была одна. Но настало время выполнить ваше обещание. Я добралась туда, куда мне было нужно.
– Но на обратном пути вам нечего будет опасаться?
– Разве только воров и бесхозных биотехносов.
– Это пустяк по-вашему?
– А что они могут взять у меня? У меня нет при себе ни чего ценного.
– Вы забываете прекрасный вышитый платочек с гербом.
– Какой платочек?
– Тот, что я подобрал у ваших ног и вложил в карман.
– Молчите, замолчите, бедный мой! – испуг женщины был очень реален. – Или вы хотите погубить меня и себя?
– Сами видите, что вам ещё грозит опасность, раз одного слова достаточно, чтобы привести вас в трепет, и вы признаете, что, если б это слово достигло чьих-нибудь ушей, вы бы погибли. Послушайте, сударыня, – успокоил Дартин, сжав её руку и пронизывая пламенным взглядом, – послушайте, будьте смелее, доверьтесь мне! Неужели вы не прочли в моих глазах, что сердце моё исполнено расположения и преданности?
– Это я как раз чувствую. Поэтому можете расспрашивать меня о всех моих тайнах, но чужие…
– Хорошо, – согласился Дартин. – Так я раскрою их. Раз они могут влиять на вашу судьбу, то должны стать и моими.
– Упаси вас от этого! – почти крикнула молодая женщина, и в голосе прозвучала такая тревога, что Дартин невольно вздрогнул. – Умоляю вас, не вмешивайтесь ни во что, касающееся меня, не пытайтесь помочь мне в выполнении того, что на меня возложено. Я умоляю вас об этом во имя того чувства, которое вероятно ко мне питаете, во имя услуги, которую оказали и которую я никогда не забуду! Поверьте мне! Но думайте больше обо мне, я не существую больше для вас, словно вы меня никогда не видели.