– Должен ли Росс поступить так же, как я? – спросил парень, задетый её словами.
– Вот уже два или три раза вы произнесли это имя, а между тем я говорила, что оно мне незнакомо.
– Вы не знаете человека, в окно которого вы стучались? Парадоксы просто плодятся вокруг! Вы считаете меня чересчур легковерным.
– Признайтесь, что вы сочинили всю эту историю и выдумали этого Росс, лишь бы вызвать меня на откровенность.
– Предпочитаю не сочинять и имею привычку говорить только правду, сударыня, я ничего не выдумываю.
– И утверждаете, что один из ваших друзей живет тут?
– Я говорю это и повторяю в третий раз, что это дом, где живет мой друг, и друг этот Росс.
– Все это со временем разъяснится, – прошептала молодая женщина, – а пока, молчите!
– Если бы вы могли читать в моем сердце, открытом перед вами, – подметил Юногша, – вы увидели бы в нем такое горячее любопытство, что сжалились бы надо мной, и такую любовь, что вы в ту же минуту удовлетворили бы это самое любопытство! Не нужно опасаться тех, кто вас действительно любит.
– Вы очень быстро заговорили о любви, милейший, – прошептала молодая женщина, слегка покачав головой.
– Любовь проснулась во мне быстро и впервые. Ведь мне нет и двадцати, – парировал юноша.
Госпожа лии Бон искоса взглянула на него.
– Послушайте, я только-только напал на след, – эмоционально начал Дартин. – Три месяца назад я чуть не подрался на дуэли с Росс из-за такого же платка, как тот, который вы показали женщине, находившейся у него, из-за обычного платка с таким же гербом.
– Да я клянусь вам, – произнесла лии Бон, – вы ужасно утомляете меня этими расспросами.
– Но вы, вы, такая осторожная… если б у вас при аресте нашли его, вас бы это разве не скомпрометировало?
– С кокой стати? Разве инициалы не мои? «К. Б.»? Кристина Бон.
– Или это инициалы госпожи Бу Аси?
– Молчите, мальчик! Молчите! Если опасность, которой я подвергаюсь, не может остановить вас, то подумайте об опасностях, угрожающих вам.
– Мне? С чего? – парень изумился такому повороту.
– Да, именно вам. Лишь за знакомство со мной вы можете заплатить тюрьмой, или жизнью.
– Тогда я больше не отойду от вас! – Дартин упёрся, что называется рогом.
– Твою же… – проговорила молодая женщина, с мольбой ломая руки, – милейший, я взываю к чести военного, к благородству дворянина и прошу, уйдите! Слышите? Бьет полночь на часах монастыря, меня ждут именно сейчас.
– Сударыня, – заявил Дартин с поклоном, – я не смею отказать тому, кто так просит меня. Успокойтесь, я уже ухожу.
С этими словами он развернулся по направлению к перрону с общественным гравитранспортом.
– Вы не пойдете за мной, и не станете преследовать меня?
– Я немедленно вернусь к себе, – подтвердил парень. – И на этом всё.
– Я знала, что вы честный юноша! – воскликнула лии Бон, в порыве, протягивая ему одну руку, а другой прикасаясь к сенсорам у небольшой двери, проделанной в отделанной камнем стене.
Неожиданно для себя Дартин схватил протянутую руку и страстно припал к ней губами.
– Лучше бы я никогда не встречал вас! – прошептал он с той грубостью, которую женщины нередко предпочитают изысканной любезности, ибо она позволяет заглянуть в глубину мыслей и доказывает, что чувство берет верх над рассудком мужчины.
– Да нет же… – проговорила девушка почти ласково, пожимая руку Дартину, который все ещё не отпускал её, – нет, я не могу сказать этого. То, что не удалось сегодня, возможно, удастся в будущем. Может и завтра? Кто знает, если я когда-нибудь буду свободна, не удовлетворю ли я тогда ваше любопытство… и… вероятно пылкость ваша будет вознаграждена?
– Да, любовь моя! Может ли она питаться такой надеждой? – в порыве восторга вскрикнул юноша.
– О, тут я не хочу себя связывать обещаниями! – парировала девушка уклоняясь от спонтанного поцелуя. – Это будет зависеть от тех чувств, которые вы сумеете мне внушить. Докажете их верой и доверием…
– Значит, пока что, сударыня…
– Пока что, я испытываю только незыблемую благодарность. И всё.
– Вы чересчур милы, – с грустью проговорил Дартин, – и злоупотребляете моей любовью. Что не красит такую женщину, как вы…
– Нет, я только пользуюсь вашим благородством, – мило улыбнулась. – Но поверьте, есть люди, умеющие не забывать своих обещаний! – прозвучал недвусмысленный намёк, ввергший паренька в краску.
– Ого, вы делаете меня счастливейшим из смертных! Не забывайте этого вечера, не забывайте этого обещания! – чуть не сорвался в крик Дартин. – Я умею ждать и это будет испытанием нам обоим.
– Будьте спокойны, когда придет время, я вспомню всё и отблагодарю вас. А сейчас уходите, ради всего святою, уходите, ведь меня ждали ровно в двенадцать, и я уже запаздываю.
– Всего на пять минут, – не хотел отпускать её парень, цепляясь за любую соломинку.
– При известных обстоятельствах пять минут, это пять столетий.
– Когда любишь!
– А кто вам сказал, что дело идет не о влюбленном?
– Вас ждет мужчина? – снова изменился в лице Дартин. – Мужчина, я догадывался!
– Ну вот, наш спор снова начинается с самого начала, – произнесла девушка с легкой улыбкой, в которой промелькнул оттенок нетерпения. – Всё! Я ухожу, ухожу. Я верю вам, я хочу, чтобы вы поверили в мою преданность, даже если эта преданность и граничит с глупостью. Прощайте, сударыня, прощайте!
И, словно не чувствуя в себе в сил отпустить её руку иначе, как оторвавшись от неё, он неожиданно бросился прочь. Кристина Бон между тем, прикоснулась к сенсорам двери точно так же, как прежде в окно. Три касания через равные промежутки. Добежав до угла, Дартин оглянулся. Дверь успела раскрыться и захлопнуться, а хорошенькой жены домовладельца уже не было.
Дартин продолжил свой путь. Он дал слово не подсматривать за милашкой, и, даже если б жизнь его зависела от того, куда именно она шла, или от того, кто будет её провожать, он все равно пошел бы к себе, раз дал слово, что сделает это. Не прошло и пяти минут, как гравитранспорт остановился у перрона на улице Флайтов Империи.
«Бедный Шосс! – думал он. – Он не поймет, что все это значит. Наверняка уснул ожидая меня, или же отправился домой, а там узнал, что у него была женщина. Женщина у Шосса! Впрочем, была ведь женщина у Росс несмотря на пол подруги. Все это очень странно, и мне очень хотелось бы знать, чем всё это закончится».
– Плохо, плохо! – послышался голос, в котором Дартин узнал голос биотехноса Праща.
Дело в том, что, разговаривая с самим собою вслух, как это случается с людьми, чем-либо сильно озабоченными, незаметно для себя очутился в подъезде своего дома, в глубине которого поднималась автоматическая лестница, ведущая к коридору и его квартире.
– Что значит плохо, бездельник? Что ты хочешь этим сказать, дурак? – предсказуемо отреагировал грегорианец. – Что произошло?
– Всякие несчастья, – сокрушался киборг.
– Тезисно и подробнее?
– Во-первых, арестовали господина Шосса.
– Арестовали? Шосс арестован? За что?
– Его застали у вас. Его приняли за вас и это прискорбно, – Пращ скрестил руки и поднял глаза вверх.
– Кто его арестовал? Ну?
– Полиция. Их позвали на помощь те люди в чёрном, которых вы так удачно прогнали.
– А почему он не назвался, не объяснил, что не имеет никакого отношения к этому делу?
– Он бы ни за что этого не сделал. Вместо этого он подошел поближе ко мне и шепнул: «Сейчас необходимо быть свободным твоему господину, а не мне. Ему известно всё, а мне ничего. Пусть думают, что он под арестом, и это даст ему время действовать. Дня через три я скажу им, кто я, и им придется меня выпустить».
– Браво, Шосс! Благородная душа! – прошептал Дартин. – Узнаю его. Что же сделали полицейские?
– Четверо из них увели его, не знаю куда. Может и в Бастион или в Форвек. Двое остались, те которые всё перерыли и унесли все бумаги. Двое других в это время стояли в карауле. Затем, закончив свое дело, они все ушли, опустошив дом и оставив двери раскрытыми.
– А Басс и Росс?
– Я не застал их, или они не приходили.
– Они могут прийти с минуты на минуту. Ведь ты попросил передать им, что я их жду?
– Да, господин.
– Отлично. Тогда оставайся на месте. Если они придут, расскажи им о том, что произошло. Пусть они ожидают меня в нашем кабачке. Здесь оставаться небезопасно. Возможно за домом следят. Я бегу к господину Вельеру, чтобы поставить его в известность, и приду к ним.
– Слушаюсь, – подтвердил Пращ.
– Но ты побудешь здесь? Не сдрефишь? – спросил Дартин, возвращаясь назад и стараясь ободрить своего биотехноса-слугу.
– Будьте спокойны, – ответил киборг. – Вы еще не знаете на что я способен. Я умею быть храбрым, когда постараюсь, поверьте мне. Вся штука в том, чтобы постараться. Кроме того, я из Кардии.
– Итак, решено, – подвёл итог Дартин. – Ты скорое дашь убить себя, чем свалишь отсюда? Да?
– Да, именно так. Нет такой вещи, которой бы я не сделал, чтобы доказать моему господину, как я ему предан.
«Изумительно! – подумал парень. – По-видимому, средство, которое я применил к этому получеловеку, удачно. Придется пользоваться им чаще, при надобности».
И со всей скоростью, на которую были способны его ноги, уже порядочно за этот день утомленные беготней, он направился на улицу Древнего Линкора пешим порядком.
Господина Вельера не оказалось дома. Его Клерики несли караул в Гартмане и он находился там. Необходимо во чтобы то ни стало добраться до полковника, так как его нужно уведомить о случившемся.
Дартин решил попробовать, не удастся ли проникнуть в Гартман. Пропуском ему должна была служить форма Адепта роты Лау Эссара в которой служил.
Пошел по улице и дальше по набережной, рассчитывая пройти через Новый мост. Мелькнула у него мысль воспользоваться автоматической гравиплатформой, но, уже спустившись к реке, он машинально сунул руку в карман вытащил только пустую карту банка и убедился, что у него нечем заплатить за перевоз.