одящим, но теперь… Что ж, может, это твое призвание.
Киран
Через два дня после возвращения домой из Западной Виргинии Киран сидел в своей библиотеке, думая об одном неотложном деле, и неприятное ощущение не давало ему покоя. Он не испытывал ни гордости, ни удовольствия от того, что собирался сделать. Его огорчало, что до этого вообще дошло.
Однако откладывать он себе позволить не мог. У Кирана был месяц, чтобы спланировать встречу с полубогом Лидией, и ситуация несла в себе слишком много переменных факторов. Требовалось предусмотреть все возможные сбои, все возможные исходы, все возможные стратегии, которыми Лидия вооружилась против него и Алексис. Киран вел свою возлюбленную и своих людей в огненную яму, из которой нужно было каким-то образом выбраться, не сгорев.
Заметив явившегося на зов дворецкого, Киран встал. Старик переминался у открытых дверей, держа серебряный поднос с чайником и чашками.
– Входи, Содж.
– Да, сэр.
Обвисшие брыли Соджа тряслись, когда он двигался. Чем ближе он подходил к своему молодому боссу, тем выше задирал подбородок и поджимал губы. Да уж, невозмутимости старику явно недоставало.
– Пожалуйста, присядь. – Киран закрыл двери.
Содж закончил выгружать чайный сервиз с подноса на кофейный столик, стоящий между двух стильных и на удивление удобных кожаных кресел.
– Присесть, сэр?
– Да, Содж, будь добр.
Киран вернулся на свое место и подождал, пока дворецкий, явно чувствующий себя неловко, усядется в кресло напротив. Старик не привык, чтобы с ним разговаривали как с равным, не привык сидеть в присутствии хозяина дома. Содж пробыл слугой дольше, чем Киран жил на свете, и всегда к нему относились как к слуге. Сам Киран всегда думал о нем именно так. Молчаливый помощник, который всегда под рукой, но никогда не путается под ногами. Именно поэтому Киран и допустил ошибку. Именно поэтому он всех подвел.
– Пожалуйста, сэр, это неподобающе. Кто будет разливать чай?
– М-да… чай.
Киран просил кофе.
Словно прочитав его мысли, Содж вновь поджал губы:
– Цивилизованные люди пьют чай. Культурные люди. Ваш отец пил чай до самой смерти.
– У моего отца была непереносимость лактозы, и он терпеть не мог кофе без молока или сливок. Так что, в пику молоку, он стал портить свой чай сахаром. Едва ли это признак цивилизованного и культурного человека.
– Вы никогда не понимали тонкостей жизни, – пробормотал Содж, отворачиваясь.
– Можешь разлить чай, если это доставит тебе удовольствие, – сказал Киран.
– Да, сэр.
Дворецкий встал, и это потребовало от него явных усилий. Годы давали о себе знать, ведь теперь кровная клятва Валенса и сопутствовавшие ей привилегии остались в прошлом.
– Содж, до моего сведения дошло, что кто-то из моих сотрудников общался с полубогом Нью-Йорка Флорой.
Содж напрягся:
– О?
– Она и ее команда появились в Западной Виргинии буквально на день позже меня.
– Звучит весьма прискорбно. Ее люди, должно быть, почти так же хороши, как ваши.
Дворецкий закончил наливать светло-коричневую жидкость в изящную чашку, расписанную фиолетовыми цветами, – возможно, ее покупала еще мать Кирана. Потянулся к серебряной ложечке, торчащей из серебряной сахарницы, – такие нравились его, Кирана, отцу. Валенс никогда не упускал возможности продемонстрировать свое богатство.
Киран поднял руку:
– Мне, пожалуйста, без сахара. А вот от молока не откажусь.
Старик фыркнул:
– Я не принес молока, сэр. Вам вредно.
Киран вздохнул: Содж не облегчал ему задачу.
– Хорошо. И нет, ее команда далеко не так хороша, как моя. Большинство из них теперь мертвы, несмотря на то, что Флора взяла с собой самых лучших и самых талантливых. Теперь у нее открыто немало вакансий. Ты случайно не ищешь работу?
Содж отступил, сцепив руки за спиной. Себе он чаю не налил и садиться снова не собирался. Киран решил не настаивать.
– Я не имею желания участвовать в крысиных бегах при чужом полубоге, спасибо большое, – надменно произнес дворецкий.
– Тогда мне интересно, почему ты постоянно передаешь ей секретную информацию, подслушанную тобой в этом доме, Содж.
Киран поставил локти на подлокотники кресла, сцепил пальцы в замок и застыл в ожидании.
Содж расправил плечи. Раскаяния у него на лице не было. Как и сожаления, как и страха.
После минуты, проведенной в молчании, стало ясно, что старик не собирается опровергать обвинения. Что ж, тут надо отдать ему должное.
– Ты поставил меня в затруднительное положение, Содж, – продолжил Киран, опустив руки и откинувшись на спинку кресла. – Я хотел отдать дань уважения тому, как к тебе относился мой отец, хотел, чтобы ты сохранил свой дом, но я просто не могу позволить тебе оставаться здесь, если ты и дальше планируешь делиться с кем-то нашими секретами. После этого предательства я уже не могу тебе доверять.
– Я не сделал ничего такого, чего не делали вы, – ответил Содж. – Вы проникли в дом своего отца под надуманным предлогом, вызнали его секреты, шпионили за ним, как грязная крыса.
– Да, так и есть. И обнаружив это, он собирался меня убить. А я не собираюсь убивать тебя, Содж.
– Почему же нет? Это будет героическая смерть.
– Ты не герой. Из-за тебя погибло много людей. Из-за тебя будущее хорошего человека под угрозой.
– Да, полубогу Нью-Йорка всегда было слабо́ довести дело до конца. Так говорил ваш отец.
– Тогда почему ты обратился именно к ней?
– Потому что она из рода Зевса, и я подумал, что она ухватится за такой шанс.
– Она ухватилась, верно подмечено. Но если ты не планируешь перейти к ней, я должен решить, что с тобой делать.
Содж держался стоически, глядя прямо перед собой, и никак не помогал Кирану принять решение.
– Тебе нравилось работать на моего отца, – сказал Киран этому живому изваянию, желая, чтобы Содж дал ему хоть что-то, от чего можно было бы оттолкнуться. Мать Кирана считала дворецкого добросердечным, хотя и неразумным во всем, что касалось Валенса. Кирану не хотелось убивать еще одну частицу своего прошлого, если у него были другие варианты.
– Конечно. Он был честен и справедлив. Если бы я проделал такое за спиной вашего отца, он бы пытал меня, а потом убил. В нем не было мягкотелости, которой, как выяснилось, страдает его сын. Он был настоящим суровым лидером в наш смутный век.
Киран вздохнул:
– Ты хочешь, чтобы я попросил тебя уйти?
– Мне некуда идти. Вам это, должно быть, приходило в голову.
– Приходило. Еще мне приходило в голову, что ты предпочел бы умереть, чем дать мне кровную клятву. Что, боюсь, ставит меня в безвыходное положение. Я не могу держать тебя в доме, если у меня не будет способа тебя контролировать. Могу сделать несколько звонков – посмотрим, захочет ли кто-то еще тебя взять.
– Немногие в этом мире доросли до статуса Валенса, он был одним из лучших. Я не опущусь до того, чтобы служить кому-то, кто ниже него.
Киран растерянно покачал головой. Этот старик не оставлял ему выбора, кроме как просто выставить его вон.
Он уже открыл рот, чтобы пообещать дворецкому достойную отставку и дом по его выбору, но Содж продолжил:
– Ваш отец считал, что у вас есть все задатки, чтобы однажды стать не хуже него. Что вы вдвоем будете контролировать полмира, магического и иного.
– Ну…
– Он не ошибся, хотя ваши методы и заставили бы его перевернуться в гробу. Я не утверждаю, что понимаю мир полубогов, но здесь мое место, и я его не оставлю. Я приму клятву крови, при условии, что когда женщина Аида… – он сморщил нос, – разберется, как гарантировать бессмертие вам обоим, вы обновите клятву, дополнив ее данной возможностью.
Кирану едва удалось скрыть свое потрясение.
– Если мы закончили, сэр, то я еще вернусь, чтобы убрать посуду. – Содж собрался уйти, не испросив дозволения, как сделал бы с Валенсом, но обернулся у самых дверей. – О, и… Я, конечно, знал, что женщина из Нью-Йорка не представляет для вас угрозы. Вот почему я позвонил ей, а не полубогу Зандеру, который увел бы мальчишку у вас из-под носа. Несмотря на высокое положение Флоры, она всегда была почти бесполезной. И теперь она знает, что сын ни в чем не уступает отцу. Она больше не доставит вам неприятностей.
С этими словами Содж покинул библиотеку и закрыл за собой дверь.
А Киран остался сидеть, изумленно моргая.
Всю череду событий, которая привела к битве в горах, подстроил Содж? Как такое вообще возможно?
Но в словах старика был смысл. Флора в подметки не годилась Кирану и его команде, и он не думал, что она еще хоть раз выступит против него. Он понял это вскоре после того, как закончилось сражение, и даже мимоходом подумал, что из неудачного похода за Громовержцем вышло хоть что-то хорошее.
Содж решил принять кровную клятву от того, кого ненавидел, но считал не хуже Валенса, и в процессе помог Кирану избавиться от одного из конкурентов. Но и это еще не все – гениальный старик выторговал себе лучшие условия сделки из возможных.
– Это что, получается, мной манипулировал дворецкий? – пробормотал Киран в тишине. – Мной манипулировал дворецкий. И выдал кучу сомнительных комплиментов. Что за…
Мысли бесцельно блуждали. Теперь, когда он разобрался с этим вопросом, он мог посвятить свое время размышлениям о предстоящей встрече. О встрече, которая будет потруднее, чем бой с Флорой.
Интересно, а что Соджу известно о полубоге Лидии? Нельзя пренебрегать никакой информацией. Только сперва, конечно, нужно поспешить с кровной клятвой, чтобы Содж не провернул еще какой-нибудь тщательно продуманный план, не поставив Кирана в известность.
Глава 22
Алексис
Кто-то мохнатый потерся о мое колено. От неожиданности я отпрянула, а потом посмотрела вниз, на немыслимо огромного белоснежного кота, который, очевидно, решил остаться жить с нами. Ему не исполнилось еще и шести месяцев, а он уже вымахал со средних размеров собаку, и сестра его была такая же. Интересно, возможно ли, что Хардинг, вселявшийся в папашу-кота, как-то повлиял на то, какими родятся котята? Ну, или, может быть, это сама генетика сыграла с ними такую вот шутку.