– Ты в безопасности, я не причиню тебе вреда. Ты… – он сделал глубокий вдох. – Никогда не причиню. Я много думал о том, что ты сказала. И твой приемный ребенок…
Я кивнула, вспомнив, как Мордекай спросил Дилана, почему он продолжает следить за новостями магического мира.
Громовержец сделал паузу.
– Она тебе сказала?
– Она… – Я нахмурилась, пытаясь припомнить, что говорила Дейзи. На ум ничего не приходило. – Кто именно из моих приемных детей что сказал?
Глаза его вспыхнули, и он, ухмыльнувшись, на миг потупился. Потом покачал головой и вновь поднял взгляд на меня, чуть хмуря свои идеальные брови.
– Меня обязательно выследят снова, это лишь вопрос времени, – сказал он. – Мэг, та женщина, владелица кафе, помнишь? – Я кивнула. – Оказывается, она знала, кто я на самом деле. И еще несколько человек в городе догадывались. А потом меня нашли вы… Я больше не буду убегать, пришла пора прокладывать новый путь. Проблема в том, что моя магия не из тех, что позволяют быть вольной птицей. Во всяком случае, постоянно. Ты видела, что случилось с полубогом Флорой.
– Я в той же лодке, понимаю.
Дилан указал на меня. Руки у него были большие, грубые, мозолистые. Руки рабочего человека.
– Да, именно, но я просто… – Он вновь обвел взглядом дом. – Я знаю лишь… Мой опыт с кровными клятвами был не очень приятным, понимаешь?
– Да, я слышала. Без подробностей, но…
– Я явился сюда, чтобы сделать это снова, но… я все еще не уверен. С этим полубогом Кираном многое не вяжется. Я думал, что все, возможно… встанет на свои места, если я чуть больше узнаю о тебе. Увижу твой мир. Я не хочу снова ошибиться. – Он взъерошил волосы пятерней. – Не знаю, зачем я говорю тебе все это. Что может быть глупее, чем рассказать о своих планах потенциальному врагу, но… ты ведь сдержала свое слово. Ты кажешься честной, как и твои дети. Они пытались помочь мне.
– Они? Помочь? Когда?
Он обернулся, вновь вглядываясь в мое лицо. Блеснули в улыбке ровные белые зубы. Дилан опять покачал головой:
– Все это просто безумие. Все. Кажется, в твоей жизни вообще нет никакого порядка.
Я подалась вперед, вцепившись в подлокотник дивана:
– Ну да, как-то так, нет и никогда не было. Трудно соблюдать порядок, когда каждый день рискуешь расстаться с жизнью. Ты хочешь увидеть, где я выросла? Конечно, почему бы и нет. Попробуй убить меня, и я заберу тебя с собой. Если мы оба выживем, выпьем пивка. Киран только что закончил ремонт в пабе, куда я частенько заглядывала. Я еще не бывала там после обновления, можно заодно посмотреть, как оно там теперь стало. – Я понизила голос до едва слышного шепота. – Может, мне понадобится чье-то плечо, чтобы выплакаться, если он все испортил.
– Насколько я понимаю, вы уходите с этим мужчиной? – спросил Содж, когда я направилась в гараж.
– Да. Я убегаю с ним навсегда. Тебе придется найти кого-то другого, кто разберется с бессмертием, подарит его Кирану, а потом вплетет в кровную клятву и передаст тебе. Удачи!
– Я позвонил полубогу Кирану и сообщил ему, что ваш… друг здесь, – сказал Содж. – Я позвонил также некоторым его сотрудникам, на случай, если полубог Киран задержится.
– Псих.
Я ткнула кнопку, открывающую дверь гаража, и махнула Дилану, приглашая занять пассажирское сиденье моей гламурной «мазерати».
– Не уверен, безопаснее нам с тобой быть вместе или порознь, – сказал Дилан, когда я задом выезжала из гаража. – У каждого из нас очень востребованная магия.
– Полубогу потребуется какое-то время, чтобы сколотить команду, которая сможет нам противостоять. У всех остальных нет шансов. Если они приблизятся, я заберу их души. Или ты зажаришь их, как бекон. Ничего сложного.
– Точно.
– Остальные все равно, наверное, присоединятся к нам за пивом. Бриа никогда не упускает возможности завалиться в дешевый кабак. – У меня скрутило живот, и я добавила: – Хотя сейчас там, наверное, шик и блеск.
Чем ближе мы приближались к моему старому дому, к дому, в котором я выросла, тем больше у меня щемило внутри. Я не была тут уже несколько месяцев. Не сдала его в аренду, даже не отремонтировала, просто бросила. Часть меня радовалась тому, что воспоминания остались нетронутыми, но другая грустила, что я взяла и ушла. Столько лет на одном месте – а я уехала и не оглянулась.
Я припарковалась у растрескавшегося бордюра и в следующую секунду уже стояла на тротуаре, глядя на дом, который внезапно показался мне куда меньше, чем я помнила.
– Ого, – сказал Дилан у меня за спиной, вероятно, «любуясь» его «великолепием».
Две ступеньки вели к обшарпанной деревянной двери. Я достала ключи и поднялась на крыльцо, поглядывая на куст, у которого Киран когда-то оставил пакет с одеялом для Мордекая. Тогда я понятия не имела, что́ это будет значить для меня, как изменится моя жизнь. Я сказала об этом Дилану, и на глазах у меня были слезы.
– Он спас моего ребенка. Мордекай не дожил бы до совершеннолетия. И Дейзи… – Я облизнула губы. – У меня не было никаких документов на нее. Она была бы совершенно не готова ко взрослой жизни. Мошенничала бы до конца своих дней. Я просто поддерживала их существование, а Киран дал им будущее. – Я вытерла слезы. – Так странно стоять здесь, думать обо всем этом с другой, правильной стороны. Возможно, я сейчас в большей опасности, чем тогда, но, по крайней мере, мои дети обеспечены. По крайней мере, перед ними открыта вся жизнь.
– Я наблюдал за твоими детьми в том кафе, – тихо сказал Дилан, и я почувствовала, как он осторожно коснулся моего плеча. – Они любят тебя. Что бы ты ни делала, это было исключительно, более чем. Большую часть жизни я провел в роскоши, но был одинок и несчастен. Ты дала своим детям семью, а это немало. В сущности, это дороже всех денег мира. Пожалуйста, поверь мне.
Я снова провела рукой по лицу:
– Придется поверить. Я же не могу вернуться назад и что-то изменить.
Ключ привычно скользнул в старый замок, и я повернула его, готовясь к новым воспоминаниям, одновременно милым сердцу и полным горечи.
– Ты прожила тут всю жизнь? – спросил Дилан.
– Пока Киран не нашел меня, да. Я считала себя счастливой, потому что у меня вообще есть дом.
Я толкнула дверь, и на меня пахнуло затхлостью и сыростью. Крошечный круглый кухонный столик отделял крохотную кухоньку от карликовой гостиной. Низкий потолок давил на меня, и я вновь различила его фирменную текстуру попкорна. В конце короткого коридора я обнаружила свою спальню, такую маленькую, что на мгновение удивилась, как я вообще в ней поворачивалась. Комната детей была рядом: две кровати с трудом втиснулись в тесное пространство. Сколько раз Мордекай лежал там на грани жизни и смерти, кашляя кровью, а мы по полночи не спали, ухаживая за ним.
Глаза опять застелил туман, в груди жгло.
Я глубоко вдохнула и провела пальцем по облупившейся краске в том месте, где Джек стукнул меня головой об стену. Его нападение было частью тренировки – и отпор он получил серьезнее, чем ожидал.
– Киран спас моих подопечных, а я не смогла спасти его брата по оружию. Один из полубогов Аида пришел за мной, а Джек встал у него на пути. – Слезы покатились у меня по щекам. – Я скучаю по нему, так скучаю. Дух – это совсем не то же самое. Я скучаю по движениям его сильных рук, разбивающих яйцо, – мне было так смешно смотреть, как напрягаются все его мускулы, чтобы сделать такую малость. Скучаю по тому, как Джек и Донован подтрунивали друг над другом, когда вместе готовили. По тому, как Джек обучал Мордекая. Как он называл Дейзи маленьким гремлином. Теперь Киран чувствует укол скорби каждый раз, когда видит дух Джека, и как же я это ненавижу!
Рыдания вырвались на свободу – вместе с осознанием того, что я никогда толком не горевала по Джеку. Подавляла эмоции, потому что было «не время». «Время», вероятно, наступит, когда Джек официально пересечет Черту, – а мне невыносимо было об этом даже думать.
Глубоко вздохнув, я заглянула в нашу общую, одну на всех, ванную. Одна раковина, один унитаз, несколько ящичков. Места было совсем немного, но нам хватало, потому что и вещей у нас было всего ничего.
В гостиной я смахнула слезы с глаз и бухнулась на стул у кухонного столика. Тот надрывно заскрипел под моим весом.
– В какой-то момент в этом доме жило пять человек: моя мать, я и еще три ребенка, включая Мордекая. И все мы теснились тут.
Дилан, застывший на пороге, оторвался наконец от входной двери. Заглянув на кухню, он сел напротив меня, уперся локтями в исцарапанную столешницу и сцепил пальцы в замок.
– И никто из нас не имел ничего против: мы не знали лучшего, – с грустной улыбкой сказала я. По крайней мере, это были приятные воспоминания. – Хотя… – Я пожала плечами, скребя ногтем дерево. – Моей матери, конечно, пришлось нелегко. Она бросила все, когда осознала, что я – дитя Магнуса. Она точно об этом знала, иначе зачем бы ей меня прятать?
– Как ей это вообще удавалось, вот в чем вопрос, – сказал Дилан. – Она наверняка обладала немалой силой, раз произвела тебя на свет, даже с отцом-полубогом. Она должна была значиться в документах. Каким образом ей удалось оградить тебя от тестирования?
– Она не ограждала. Я подтасовала результаты.
Дилан наклонил голову к плечу:
– В смысле? Каким образом?
– Она научила меня. Ты просто… ну… фокусируешь свою магию на том, чтобы всех запутать. Я всегда представляла красную стрелку, пляшущую на зеленом экране – и именно это моя магия делала с тестирующей машиной. У мамы это получалось куда лучше – она могла исказить показания так, чтобы они каждый раз были примерно одинаковы. А мне всегда приходилось проходить тестирование по несколько раз, и если два значения оказывались более-менее близкими, их принимали. Результаты всегда были низкие, на первый-второй уровень, так что на меня не тратили времени.
Дилан подался вперед, наклонившись над столом:
– Я никогда не слышал, чтобы кто-то влиял на показания компьютера.