и нам еще многое нужно спланировать.
Перехватив взгляд Дилана, Бриа потащила его к остальным ребятам, которые уже вовсю шутили и в целом хорошо проводили время. Когда у них появлялась возможность расслабиться, они ее не упускали. У меня создалось ощущение, что Бриа решила таким образом аккуратно подвести Дилана к кровной клятве, показав ему дух товарищества, царящий в нашей команде. Джерри чуток переместился, чтобы присоединиться к ним, освобождая больше пространства для нас с Кираном.
– Все отчего-то сходят по Дилану с ума, – сказала я, когда Киран погладил меня по волосам. Я впитывала его тепло и не могла думать ни о чем, кроме его прикосновений. И о том, до чего же мне хочется остаться с ним наедине.
Лениво улыбаясь, полуприкрыв глаза, Киран ласкал меня своей магией шелки, поглаживая все нужные местечки, и с моих губ срывались тихие стоны.
– Как так? – поинтересовался он.
– Очевидно, все думают, что если я останусь с ним наедине, то не смогу устоять перед его не-такими-уж-и-соблазнительными манерами.
Киран рассмеялся, потянулся к стойке и взял принесенный Лиамом «Гиннес».
– Да, я это почувствовал, когда мне позвонил Содж. Он намекнул, что надо бы послать кого-нибудь присматривать за тобой, когда Дилан рядом.
– Скажи, что ты спешил сюда не из-за этого.
Он вновь поцеловал меня в висок.
– Не из-за этого. Я спешил, потому что был потрясен, услышав, что он здесь. Надеюсь, это означает, что он хочет присоединиться к нашей команде. Я, конечно, собственник до неприличия, но насчет вас с Диланом у меня нет абсолютно никаких опасений.
Я вздохнула:
– Хорошо. А то Фрэнк, Содж и даже Мик вели себя как идиоты. Мне даже было неловко.
– Хочешь знать, почему я не опасаюсь?
– Потому что ты разумен и не склонен к истерикам?
Киран опять рассмеялся:
– Я чувствую то же, что и ты, через нашу духовную связь, и я не ощущаю в тебе никакого возбуждения, когда ты с ним рядом. Никакой сексуальной нервозности или хотя бы восхищения его внешностью. Все это возникает в нашей связи только тогда, когда ты смотришь на меня.
Я провела пальцем по краю его пиджака:
– Думаю, сегодня ночью мне понадобится новая метка.
Он медленно выдохнул и сжал мои плечи. Я чувствовала, как в нем нарастает горячее желание.
– Иди-ка сюда на секунду.
Киран отставил кружку и помог мне слезть с высокого стула. Потом мы двинулись через толпу задержавшихся посетителей, как-то не торопящихся расходиться. Они пялились на нас вытаращенными глазами, но это Кирана, похоже, совершенно не беспокоило – он спокойно вел меня по коридору мимо туалетов к двери с табличкой «Для персонала».
Он включил свет, втянул меня внутрь и защелкнул замок. Не успела я оглянуться, как Киран прижал меня к двери, губы его накрыли мои, а его пальцы заскользили по моим джинсам.
Магия шелки пронзила меня наслаждением. Постанывая, я принялась торопливо расстегивать его брюки. Подтащила Черту – и услышала ответный стон: Киран тоже ощутил мою магию.
Он стянул джинсы и трусики мне на бедра и резко развернул меня. Я уперлась ладонями в дверь. Прохладный воздух коснулся влажных складок, но его тут же сменил вторгшийся в меня жар. Я задохнулась, когда Киран наполнил меня одним мощным толчком.
– О боже, Киран, – простонала я, чувствуя, как, обжигая кожу, ползет под одежду его магия. – Да, Киран.
Он стиснул мои бедра, нарочито медленно вышел – и вошел снова. Болезненное удовольствие пронзило меня насквозь. Мне не хватало воздуха. Мне не хватало его.
Киран снова неспешно выскользнул, но я, обезумев от желания, не могла ждать следующего толчка. Качнула бедрами вперед и назад, сама насаживаясь на его член. Это было так восхитительно, что перед глазами заплясали звезды. Бедра мои вращались и покачивались, я упиралась в дверь, чтобы удержаться на подгибающихся ногах. Пальцы Кирана впились в мою плоть, темп ускорялся.
– Да, – шептала я, наполняясь снова и снова, захлебываясь в ощущениях. Наслаждение нарастало, напитывая каждую клеточку моего тела, пока мне не стало казаться, что кожа натянута слишком туго. Это было… потрясающе. – Да!
Я достигла вершины – и взорвалась, рассыпаясь на мелкие осколки. И Киран содрогнулся во мне, простонав мое имя.
Задыхаясь от любви, я прислонилась к нему. Он обнял меня, прижал к себе.
– Мне это было нужно, – прошептал он, лаская жарким дыханием мою кожу. Потом провел губами по изгибу шеи, коснулся подбородка. Только сейчас я осознала, что в дверь тихо стучат. Вероятно, кому-то из барменов нужно было забрать свои вещи, прежде чем идти домой.
– Продолжение следует, – выдохнула я и повернулась, чтобы поцеловать Кирана в манящие губы. – Мы задерживаем людей.
– Пусть подождут.
Его поцелуй был глубоким и чувственным.
Я улыбнулась, не прерывая нашего занятия:
– Пиво нагреется.
Киран тихо рассмеялся:
– Значит, продолжение следует.
Рука об руку мы прошли обратно к нашим местам. Я села, он встал рядом. В баре, только что жутко шумном и тесном, остались лишь мы – наша команда, которая наслаждалась совместным отдыхом, болтая и смеясь. Джек тоже присоединился, заняв пустой стул, и с улыбкой слушал нашу трепотню, хотя сам не мог толком поговорить ни с кем, кроме меня. Мик тоже торчал на своем месте, погруженный в себя, – в точности как и в любой другой день.
– Я присоединюсь к вам, – сказал Дилан во время паузы в беседе, не отрывая взгляд от своей кружки.
– Ты примешь кровную клятву? – Рука Кирана лежала на спинке моего стула, обнимая меня. – Вступишь в нашу команду?
– Да.
Подтверждение было таким тихим, что я едва его расслышала.
– Почему ты передумал? – спросила Бриа.
Дилан пожал плечами, и ясно было, что он борется с собственными демонами.
– По многим причинам. В основном, наверное, потому что доверяю этому. – Он сделал жест рукой, как бы охватывая все наше окружение. – Сперва не доверял. Не понимал, как это кучка неудачников под началом зеленого полубога и при поддержке магии женщины, которая вообще не разбирается в магическом мире, может быть столь немыслимо эффективна. Я решил, что где-то есть подвох. Чего-то я никак не мог понять.
– Нет, просто мы дали маху, – сказал Донован, сидящий между Таном и Джеком. Интересно, знает ли он, что его приятель совсем рядом с ним? Может, он специально пристроился с краю, чтобы оставить для Джека место, – просто на всякий случай?
– И я подумал, что не могу понять чувство семьи, – продолжил Дилан. – У меня ее никогда по-настоящему не было. Мои родители не тратили времени на мое воспитание, они гордились лишь тем, что сотворили такую редкую магию, а не тем, что произвели на свет меня. Сомневаюсь, что они плакали на моих похоронах. Меня растили няньки, а когда я стал достаточно взрослым, чтобы пройти тестирование, то отправился в школу-интернат. А потом мной завладела Джианна. Метку она мне нанесла вопреки моей воле. Ее кровать была моей тюремной камерой. Ужас этого существования дал мне весьма искаженное представление о том, что значит служить полубогу. Это как… небо и земля. – Он покачал головой, сгорбившись над своим пивом. – Я предпочел бы умереть, чем снова связаться с кем-то вроде Джианны. Да помогут мне небеса, если я ошибаюсь, но вы вроде как самый надежный вариант. Так мне, во всяком случае, кажется. По крайней мере, совершенно очевидно, что Алексис хотела свою метку. Она выглядит одухотворенной, влюбленной женщиной. Я в это верю.
После его слов воцарилась тишина, но ненадолго – Мик не преминул ее нарушить:
– Хос-споди. Че за треп о грязном белье? Какого х-хрен-на?
Шестерка, включая Джека, покатилась со смеху. Даже Джерри, не удержавшись, хихикнул.
– Ну… – Донован похлопал себя по груди растопыренной пятерней, – …я лично не хочу видеть тебя в моей постели, тут ты в безопасности.
– Я тоже, братан, – Тан поднял руки.
– На моих простынях не будет никакого мужского мяса, кроме моего собственного, – заявил Боман.
– Мужского мяса? – Тан, насупившись, повернулся к Боману.
– А ты бы предпочел, чтобы я сказал «член»? – парировал Боман.
– Вообще-то нет.
Зорн фыркнул:
– Меня тоже пришлось спасти. Это тяжко для самолюбия.
Парни рассмеялись снова, и Зорн, в ответ на явное замешательство Дилана, встал и стянул пиджак.
– У всех у нас было разное дерьмо в прошлом. – Он расстегнул накрахмаленную белоснежную рубашку и снял ее. Его торс пересекали серебристо-белые линии. Некоторые шрамы были длинными и прямыми – возможно, от ударов плетью, некоторые – зазубренными и искривленными, словно плоть медленно резали ножом.
Глаза Дилана расширились:
– На тебя воздействовали какой-то магией, которая не позволила исцелиться?
– Это было до кровной клятвы. В перерывах между «сеансами» я не мог позволить себе такой роскоши, как исцеление. Я висел в кандалах целый месяц, истекая кровью, слюнями и мочой. Было бы проще сдаться и умереть, но я не хотел доставлять им такого удовольствия. Хотел, чтобы они знали: как бы они ни старались, они не добьются от меня ни слова о семье Друз. Мне было плевать на Валенса, но даже тогда я без вопросов отдал бы жизнь за Кирана. Хочешь поговорить о грязном белье? Когда родители тебя игнорируют – это, по-моему, роскошь. Мои меня избивали. Спускали с лестницы. Винили во всех своих бедах. Я вообще не могу поддерживать никаких нормальных отношений – я всех отталкиваю.
Бриа взяла кружку и надолго припала к ней. Насколько я знала, в последнее время они с Зорном были не в ладах. То, что зародилось между ними как простое физическое влечение, пару месяцев назад сильно запуталось (так выразилась Бриа), и теперь, кажется, Зорн признался, почему все пошло наперекосяк. Сердце у меня сжалось от жалости к этому парню.
– Но к черту, – продолжал Зорн. – Ты живешь, ты учишься, ты продолжаешь идти вперед. Нет смысла зацикливаться на прошлом. В нашей команде ты будешь в безопасности, не сомневайся. Даже мертвые прикрывают нам спины.