– Мы не просто убийцы, Хардинг.
Фиолетовый шнур материализовался перед ним куда быстрее, чем у Лидии.
– Не называй меня так.
В словах его сквозила ярость. Шнур потянулся ко мне, и незримый, но сильный магический кулак ударил меня в живот.
Я охнула, пошатнувшись. Первобытный ужас охватил меня, когда чужие пальцы принялись копаться во мне, ощупывая зубцы, удерживающие мой дух в теле, пытаясь разрушить мою жизнь. Так вот что чувствуют люди, когда я применяю свою магию. Не очень приятно.
Вспомнив наставления не-Хардинга, я, воспользовавшись атакой Дэмиена, перенаправила поток силы, потеснив противника, но фиолетовый шнур все же присосался и принялся жадно тянуть из меня энергию.
Раздрай, взревев, бросился на зомби, но красный хлыст духа, вырвавшись из кадавра, полоснул кота. Раздрай вскрикнул совсем как человек и неуклюже рухнул на бок, корчась и извиваясь от боли. Разруха тоже зарычала, расшатывая душу чужака. Однако зомби даже не вздрогнул. Разруха двинулась вокруг Сумеречного Странника, держась поодаль, вероятно, выискивая уязвимое место. Она всегда была умнее брата.
Но и кошки мне не помогут.
Я разорвала фиолетовый шнур, освобождаясь, и все-таки проскользнула между зубцами. Только вот, ухватив душу, поняла, что вырвать ее невозможно. Новоявленный Хардинг оказался слишком силен. Это было все равно что сражаться с полубогом.
– Удивительный потенциал, – сказал он, вновь атакуя вместилище моей души.
Техника его была в десятки раз лучше моей. Ну еще бы – целая жизнь практики, а я только-только начинала. Боже, это заметно.
– Я могу обучить тебя. Ты станешь могущественна. Вместе мы поставим полубогов на колени.
– Ты только и умеешь, что убивать!
Я вывернулась из цепких магических пальцев и сломала один из его зубцов. Он хотел восстановить утраченное, но я пресекла его попытки, поставив свой зубец, который душу не удержит, а будет только мешать.
Он хмыкнул:
– Умная дамочка. Я бы до такого не додумался.
Слава богам, что под руководством не-Хардинга я быстро усваивала материал.
– Наша магия – это не просто убийства. – Я не думала, что у меня много шансов переубедить его, но попытка не пытка. – Этой магией можно спасать людей.
– С этой магией становишься марионеткой.
Фиолетовый шнур снова прицепился ко мне, качая силу. А зомби шагнул ближе.
Я попятилась.
– Ты не станешь марионеткой, если найдешь того, кто будет защищать и уважать тебя.
Я вновь оторвала мерзкую веревку, чувствуя жуткую усталость, и выломала еще один его зубец, поставив блок, чтобы не дать ему восстановить потерю. И обнаружила, что первую преграду он уже разрушил.
Я чуть не заплакала от досады.
– Ну и где сейчас твой защитник? – спросил он. – Зандер заметил меня, только когда я перебил нужных ему людей. Когда уничтожил его центры получения прибыли. Он начинает действовать, лишь когда страдает он сам, непосредственно. Но сейчас, когда ты пытаешься защитить чьих-то чужих людей, где он? Где хоть кто-то из них?
– Это мои люди. Мы команда.
Я чувствовала, что Киран приближается, что он идет ко мне, но он был на другом конце здания, и толпы паникующих преграждали ему путь. Он еще не скоро доберется сюда. А Дэмиен слишком силен.
Фиолетовый шнур всосал еще порцию моей энергии. Магическое касание Дэмиена нашло опору, проникнув под оболочку моей души. Сейчас, в этот миг, у него был выбор – попытаться связать меня любым известным ему способом или вырвать мою душу, положив конец моей жизни.
Стало трудно дышать. Страх туманил разум. Он сильнее, он переиграл меня, он взял верх. Дэмиен гораздо опытнее и гораздо могущественнее. И моя магия Сумеречного Странника не спасет меня.
Но вдруг я вспомнила кое-что, сказанное Магнусом в доме Лидии.
«Нелегко контролировать того, у кого Хаос в крови».
Отчаянно пытаясь выстоять, безнадежно терзая вместилище его души, я сделала единственное, что пришло мне в голову. Позвала на помощь маму.
23. Алексис
Да, я обратилась за помощью к матери, всем своим существом погрузившись в мысли о ней. Энергия продолжала утекать, я чувствовала, как работает Дэмиен, пытаясь установить между нами связь, и хотя это ужасало меня, только это и не давало ему лишить меня жизни. Значит, у меня было несколько бесценных секунд.
Черта пульсировала, словно пытаясь сказать мне что-то, но я не осмеливалась скользнуть в дух – там Дэмиен точно завладел бы мной. Я звала мать, молила, просила простить мое вторжение и прийти ко мне. Черта вновь моргнула, и я почувствовала рывок – словно в руки мне лег канат и кто-то на том конце дернул его.
Я поддела еще один зубец Дэмиена, отломила, поставила свой, снова сковырнула первый, пытаясь делать несколько вещей одновременно, как умел он. Я оттолкнула его фиолетовый шнур и попробовала прицепить к нему свой. Но я не могла изгнать его из вместилища моей души. Не могла помешать ему лапать мою сущность, которой до сих пор касался лишь Киран.
Со слезами на глазах, в отчаянии сжимая руки, я звала маму.
За завесой появилась фигура – блеклая, размытая, она сделалась четче, перейдя в плоскость Черты. Еще шаг – и она выступила в реальность. Молодая, красивая, энергичная – в точности как в моем детстве. Ее сонная улыбка напомнила мне о воскресных утрах под ярким октябрьским солнцем, когда мы сидели вместе на заднем дворе и она, за кофе и газетой, рассуждала о том, какая прекрасная у нас жизнь.
Мама моргнула, увидев меня, с недоумением внезапно разбуженного человека.
– Алексис? – Она в замешательстве огляделась. – Где это мы?
– Мама, помоги. Пожалуйста. Я попала в переплет. Киран спешит, но он не успеет вовремя. У меня недостаточно сил, чтобы одолеть этого парня. И недостаточно мастерства! Но у меня есть твоя магия. Есть, я знаю. Если бы я могла воспользоваться ею, я бы, возможно, продержалась – хотя бы до прихода Кирана.
Моей матери никогда не требовалось много времени, чтобы вникнуть в суть происходящего.
Миг – и туман рассеялся. Она уставилась на мою грудь, от которой тянулся шнур формирующейся душевной связи, потом покосилась на Дэмиена. Он все еще сопротивлялся моим попыткам вытащить его из кадавра, но это не мешало ему делать то, что он делал.
Несмотря на очевидную опасность, мама улыбнулась с такой привычной безмятежностью, что сердце мое забилось сильнее. Пускай она выглядела моложе, но это все равно была моя мама. Женщина, неизменно – с непревзойденной уверенностью и непринужденной эффективностью – противостоявшая окружающему нас безумию, к созданию которого, очевидно, и сама приложила руку. Женщина, спасавшая детей с улиц, построившая любящий дом из ничего. Если и существовал образец для подражания в области навыков выживания, так это была она. Моя мама.
– Конечно, у тебя есть моя магия, дорогая. Но давай не будем ждать мужика, который спасет нас. – Она подмигнула. – Они обычно крадут всю славу. А помнишь, я объясняла тебе, как добыть действительно вкусный стейк к Рождеству? Ох, как же я скучаю по стейкам. Тогда ты использовала мою магию. Совсем как в МПЗ, помнишь?
МПЗ она называла магистрат, Магическое Правительственное Здание – чтобы не-маги не догадались. Бывало, я, до смерти напуганная, сидела на стуле в их испытательном отделе, сосредотачиваясь на том, что она говорила мне.
«Подумай о той маленькой красной стрелке, вообрази, как она пляшет как сумасшедшая. Разве это не забавно? Тут вроде как все жутко научно, а она все крутится и вертится, не поддаваясь контролю. Представь это – а потом поверь».
Это всегда было главным. Поверить. Поверить, что мы добудем лучший стейк и устроим чудесный рождественский ужин. Поверить, что мы найдем способ оплатить счета и сохранить наш дом. Поверить, что я могу одурачить контрольные приборы, и тогда мы останемся в зоне двойного сообщества.
Я приступила сразу. Маленькая красная стрелка перед моим мысленным взором закрутилась-завертелась – так быстро, что превратилась в размытый красный круг. В животе защекотало; потом там запорхали нервные бабочки. Стрелка продолжала вращаться, пока бабочки не разлетелись во все стороны. С таким же ощущением я стояла в переполненном продуктовом магазине, ожидая подходящего момента, чтобы схватить стейк. Или сидела в лаборатории МПЗ, надеясь на лучшее. Честно говоря, это чувство напомнило мне о множестве случаев, начинавшихся обыденно и перераставших в сумасшествие. Значит, я постоянно пользовалась материнской магией, даже не подозревая об этом.
А сейчас, в присутствии мамы, я вспомнила ее смех. Беготню, игры. Прыжки на кровати и спетые во весь голос песни.
И нашу прекрасную жизнь вместе.
Задыхаясь, захлебываясь слезами, я погрузилась в это чувство, влив в него всю свою энергию, всю до капельки. Я раздула его и приготовилась расплескать вокруг, как делала с магией Сумеречного Странника.
– Да! – Мама радостно захлопала в ладоши, с восторженной улыбкой, словно забыв, в каком угрожающем положении я нахожусь. – Ты посмотри! Кто-то таки научил тебя кое-чему! Что ж, теперь выпусти это в мир.
– Что бы ты ни делала, это тебе не поможет, – заявил Дэмиен.
Его связь со мной укреплялась, а мои покушения на очередной его зубец он решительно пресек.
– Я позволяю твоей матери торчать здесь лишь по одной причине. Потому что я не монстр. Ну, не всегда.
Мама рассмеялась, словно он отлично пошутил. А я толкнула ее магию в мир, заполнив ею весь зал, позволяя силе выплеснуться и за пределы помещения, цвести и кружить. Словно бенгальские огни заискрились вокруг меня, шипя, сверкая, прыгая по всей комнате. Мне хотелось смеяться вместе с мамой. Хотелось оторвать от себя Дэмиена и взять ситуацию под контроль.
Хотелось быть с ним по крайней мере на равных.
– И что мне делать теперь? – спросила я, сжимая и разжимая кулаки, разминая пальцы.
Мои друзья не пытались убежать, но я видела, как они волнуются. Рэд протолкалась к самому краю сцены, с ножами в руках, готовая броситься на подмогу, вне зависимости от того, чем это может для нее обернуться.