профессионала. Ни в чем!
– Кучу? – Я хмыкнула. – А как же вот это? – Я взъерошила волосы. – Очень модно. – Проведя рукой над ковриками на сервировочных столиках, я убедилась, что моя магия еще работает. – Не нужно ничего менять. Я не собираюсь этим долго заниматься. Хватит и пары недель. Надеюсь, даже меньше. – Огладив еще два привезенных с собой коврика, я бросила их детям: – Вот. Посидите на них. Клиенты могут увязнуть в своих… проблемах.
Я развернула свой стул так, чтобы он «смотрел» чуть в сторону, не на детей, и наконец села. Вытянула ноги, потянулась, сцепив пальцы на затылке, и окинула взглядом водный простор.
– Что ты сейчас делаешь? – полюбопытствовала Дейзи.
– Жду первого клиента. Вероятно, это займет некоторое время. Осваивайтесь пока.
– Ты уверена? – тихо спросил Мордекай. – А… этот парень…
– Быстро, однако, – сказала Дейзи.
– Что?
Я заметила шагающую по тротуару парочку, нарочито не смотрящую на меня. Они либо не желали, чтобы их увидели в этом паноптикуме средь бела дня, либо им просто нужно было попасть куда-то, и они не хотели, чтобы я приняла их за платежеспособных клиентов. Некоторые из владельцев точек взывали к прохожим и сыпали шуточками, пытаясь наладить бизнес. Зрелище не из приятных.
– Ты – ведьма, которая видит мертвых? – спросил кто-то с акцентом Восточного побережья, и в поле моего зрения шагнул грубоватый на вид мужчина лет сорока. Парень остановился прямо перед моими столиками, игнорируя стул, оставшийся в двух футах за ним. Он положил руку на средний столик, намереваясь склониться над перегородкой, вторгаясь в мое пространство, но моя хитрая оборонительная система опасно пошатнулась, и человек медленно выпрямился, явно недовольный тем, что его агрессивный подход оказался сорван.
Он был из тех напористых, властных типов, которые считают, что все на этой земле созданы для того, чтобы прислуживать им – или воровать у них. Или и то и другое… разом. Таковы были все мои боссы.
За его спиной мыкались трое: важного вида угрюмый хлыщ с короткой стрижкой и два хлипких парня лет тридцати, выглядящие так, будто им необходимо хорошенько подкрепиться.
Я вновь перевела взгляд на залив.
– Я не ведьма.
– Ну, допустим. Неважно. Но ты этим занимаешься? – Мужчина нетерпеливо переминался. – Мне сказали искать… таких.
– Она этим занимается, – встряла Дейзи. – Она лучшая. К вашим услугам…
– Возможно, – уронила я.
– Обслужи меня, – буркнул он, и стул для клиентов крякнул под его задницей.
Я бросила последний взгляд на такую успокаивающую воду – и повернулась к нему.
– А ты не хочешь узнать подробности? Какие услуги я оказываю, какую цену беру?
– И так знаю. Мой приятель общался с тобой недавно. Я бродил тут, искал тебя, а тебя не было.
Его слова прозвучали как обвинение. Он и я – едва ли мы с ним станем в итоге лучшими друзьями.
Я мрачно поднялась и развернула свой стул, чтобы сидеть лицом к нему. Теперь по тротуару бродило еще несколько человек, поглядывая в мою сторону. И явно интересуясь тем, что я делаю.
И Дейзи это тоже заметила.
– Ей нужна вывеска. Или какой-нибудь отличительный признак, – прошептала она Мордекаю. – Ну, что-то вроде… шарфа на голове, не знаю. Что-то в этом роде.
– Не нужен мне никакой признак, – буркнула я. – Это будет привлекать людей.
– Не думаю, что она преуспела бы, если бы начала свое дело, – шепнул Мордекай Дейзи.
– Это еще мягко сказано, – ответила та.
Я сцепила руки на колене, чтобы не отвесить кое-кому оплеуху, и холодно посмотрела на сидящего передо мной мужчину. Лоснящиеся черные волосы, зачесанные назад. Тщательно выбрит. Коренастый, в отглаженном костюмчике, топорщащемся чуть выше пояса – значит, за ремнем прячется пистолет. Блестящие золотые часы, кричащие о дороговизне – как и безвкусные запонки.
Весь этот блеск и роскошь не уменьшали общего ощущения грубости, исходящего от мужчины. Несложно догадаться, что его профессия не слишком уважаема. Агрессивно выпяченная челюсть, постоянно сжатые кулаки, то, как он сидел на стуле, словно намереваясь вытрясти из меня услуги – все это говорило о том, что он тот, с кем мне не хотелось бы долго общаться. А то закончу как те бедолаги, маячащие за ним.
– Что тебе от меня нужно? – спросила я, хотя и не нужно было быть гением, чтобы догадаться.
Он уперся локтями в колени и подался вперед, пытаясь сократить расстояние между нами.
– Мой приятель сказал, что ты не болтлива.
– Да. Хотя если офицер полиции станет задавать мне правильные вопросы, я отвечу.
Взгляд его стал еще более пристальным:
– Что за правильные вопросы?
– Те, от которых я не смогу уклониться, не угодив в тюрьму.
Теперь он откинулся на спинку стула. Его беспрестанные мелкие движения указывали на беспокойство, вызванное нечистой совестью.
– И как часто копы тебя расспрашивают?
– Никогда. Но это не означает, что этого не произойдет.
Он слегка прищурился, разглядывая мое «рабочее место». Потом расслабился.
Очевидно, парень решил, что полиция не поверит такой, как я, даже если допросит. Или же его адвокат легко сможет меня дискредитировать.
Что ж, и то и другое верно.
– Мне надо сбросить немного тяжести с плеч, если ты понимаешь, о чем я, – сообщил он, и в глазах его мелькнула неуверенность. – Мой приятель сказал, что ты знаешь, что это значит.
– Ты имеешь в виду троих призраков, стоящих за тобой, или речь идет о явлениях в каком-то особом месте? Потому что на выезде я не работаю.
– О Господи, – выдохнула Дейзи, поежившись.
Мужчина передо мной оцепенел. Я-то знала, что он едва сдерживается, чтобы не оглянуться.
– Это… я… – он сглотнул, и взгляд его перескочил на сидящих слева от меня детей. – Я чувствую… тяжесть… все время, – признался он, ясно испытывая неловкость. – Но это не вина, потому что… ну ты понимаешь…
– Тяжесть – это призраки, и нет, я не понимаю, как это можно не чувствовать вины, когда кого-то убил. – Я сделала паузу, заработав раздраженный прищур. Да, он определенно убил их, и определенно не испытывал угрызений совести. Нет, шутить с ним не стоит. – Но ты хочешь, чтобы они ушли, да? Поэтому ты здесь?
Искра гнева вспыхнула в его глазах:
– Не пори чушь – не нарвешься на проблемы.
– Ясно, – я кивнула на троицу, жмущуюся к его спине и глядящую на меня, как голодающий на бифштекс. – Ответ – да, я могу избавить тебя от них. За вознаграждение.
Плечи его опять напряглись, и неудивительно. Ведь его личные полтергейсты практически сидели на них. Коврики, которые я дала детям, помогли бы ему увеличить дистанцию, но если кто и заслужил преследование, так это, несомненно, этот парень.
– Сколько? – коротко спросил он.
У него есть деньги, он совершал преступления, и не раз, и он, несомненно, в отчаянии.
Но он также может сломать мне челюсть, если я разозлю его. Он ведь сказал только что, что от угрызений совести не страдает.
– Триста, по сотне за каждое изгнание.
Я уставилась на него: с каменным лицом, не моргая.
Глаза его сузились:
– Двести.
– Слушай, мужик, это не за мной волочится хвост из-за моей неосмотрительности. Заплати цену или живи с этим, поскольку, полагаю, кто-то другой уже пытался разорвать связь, и ничего у него не получилось, верно? Иначе как бы ты узнал, что происходит? Посмотри-ка на них. Хорошо держатся, крепко. Это должно высасывать из тебя энергию.
Парень, стиснув зубы, сдвинулся в сторону, и складной стул под ним жалобно застонал.
О да, он пытался получить помощь. Но полтергейсты ее не приняли. У них было что рассказать, и они не собирались уходить, пока кто-нибудь их не выслушает.
Я вздохнула. Угадайте, кому придется быть главными ушами этой операции?
– Триста, и тебе повезло, что я немного боюсь того, что ты можешь сделать, если я попрошу больше.
Я скрестила на груди руки.
Он опять подался вперед, и его личный ад качнулся вместе с ним. Я почти чувствовала тяжесть их ужаса. Их воспоминаний. Их глубочайшего гнева на то, что правосудие не восторжествовало.
Мне хотелось сделать для них что-то большее, чем просто отослать их. Когда-нибудь этот парень наверняка сядет в тюрьму за то, что он сотворил. Так или иначе, но такие парни в конце концов попадаются. Посещение Алькатраса может многое рассказать об этом. Но призраков «когда-нибудь» не устраивало.
– Ладно. Триста.
Но он не потянулся к карману.
А я и не подумала начинать.
Он снова прищурился. Очевидно, это его обычная реакция.
– Пытаешься кинуть меня, получить деньги вперед? Если не сработает, я не стану платить.
– О, еще как заплатишь, если не сработает, – меня вдруг охватил гнев. Терпение у меня нулевое и характер скверный. Вот главные причины того, что я совершенно не гожусь для такой работы. – Это будет полный отстой. Они как раз собираются раззявить рты и выплеснуть все накопившееся дерьмо. А я не хочу слушать, потому что ты, похоже, тот еще фрукт. Меня потом, наверное, будут мучить кошмары. Так что если мне придется все-таки окунуться в этот ужас, то ты заплатишь. Не нравятся условия – катись к черту. У меня есть дела поважнее, чем торговаться с какой-то жалкой кучей дерьма вроде тебя.
Я переборщила, но, к счастью, точно знала, как выбраться из ямы, которую сама же себе и выкопала.
Вскочив, я обвела взглядом каждого из его преследователей:
– Я вижу вас. Я слышу вас. – Я вскинула руку. – Не скажу, что мне этого хочется, но я вижу и слышу. Я не могу помочь вам так, как хочется вам. Я не коп и не та, к кому копы прислушаются. Но вы тяготеете над ним. Он чувствует негативное влияние. Так вперед же, откачайте его энергию, а потом прижмитесь к нему, да надавите посильнее. Знаете, как?
Важный чувак в белой классической рубашке кивнул. Лицо его было таким решительным, что я поставила бы что угодно на то, что при жизни он был копом или каким-нибудь агентом. Два тощих парня посмотрели на сурового типа, но, вместо того, чтобы придвинуться ближе, последовав его примеру, съежились, не сойдя со своих мест. Они боялись его.