Слюсаренко сегодня ожидать не стоило, он перед уходом меня предупредил, что в принципе было на него не похоже. Но с учетом его довольного состояния, от мужчины можно было ожидать всего чего угодно.
Кроме того, я желала нанести материальный вред депутату, немного потратив наличности, которую он так щедро мне оставил на тумбочке. Я с ненавистью посмотрела на стопку денег, лежащих рядом с кроватью, когда зашла в комнату для того, чтобы одеться. Говорят, что деньги не пахнут. Пахнут. Еще и как. Кровью. Болью. Страданиями. Вот чем от них буквально смердит.
Одежду я выбрала подходящую под настроение — черную. Глядя на себя после облачения, усмехнулась, как будто на похороны собралась. Черные брюки, такого же цвета блуза, лишь ремешок и туфли были ярко красного цвета, чтобы не совсем быть похожей на приверженку готов.
Быстро собрав сумочку, кинув в нее деньги и телефон, я отправилась на прогулку. Слюсаренко, оказался крайне пронырливым парнем, забрав мои личные вещи со стола ресторана. Оттого и бесило его, что не мог до меня дозвониться. Потому и поверил на слово. Воспоминания о присутствии Виталия в моей жизни заставили содрогнуться всем телом. Следовало подумать, как жить дальше.
Я только лишь ступила на тротуар, как рядом со мной раздался сигнал автомобиля. Резко повернула голову, ища источник звука. Им оказался огромный внедорожник, припаркованный недалеко от моего подъезда. Я вначале подумала, что это Слюсареко решил еще раз меня навестить, но тут же себя одернула, машина была не его. За темными стеклами было трудно различить, кто сидит за рулем. Я решила, что раз машина не Виталия, то и не стоит волноваться по поводу автомобиля. Однако стоило мне только о том подумать, как дверь машины распахнулась, и оттуда вылез … Макаров. Причем мужчина выглядел грозно, брови сошлись на переносице, взгляд тяжелый. Таким только гвозди заколачивать. Или кого-нибудь убивать.
Например, меня.
— Садись в машину, — без приветствия рыкнул мужчина. Чуть не подпрыгнула от страха.
— Да, я…, - у меня слов не нашлось, все вылетели в неизвестном направлении.
— Мне тебя силой заставлять? Хочешь, чтобы все соседи увидели и узнали? — от мужчины исходили волны нетерпения. Он явно не бросал слова на ветер. Почему-то была уверена, что даже если я побегу, то Герман все равно меня догонит. Такой не может не догнать.
— Хорошо, — буквально кожей ощущала, что стоит мне помедлить всего лишь минутку, как Макаров все решит по-своему.
Взгляд стальных глаз прожигал меня насквозь, пока шла до машины. За мной следили пристально, не отрываясь до тех пор, пока не подошла до железного монстра. Помедлила, не зная что делать дальше. Макаров нахмурил брови, как бы понуждая к действию.
Дверь мне, естественно, никто не открыл. Не барское это дело двери дамам распахивать. Я про себя усмехнулась, что не осталось не замеченным мужчиной.
— Что тебя так развеселило? — резко спросил меня Герман, стоило только забраться на пассажирское сидение и чинно усесться.
— Да вот подумала, какой ты галантный кавалер, при встрече барышням ручки целуешь, придерживаешь двери, пропускаешь вперед, — едко произнесла, чувствуя горечь на губах.
— Для этого нужно носить гордое имя «женщина», — рыкнул мужчина, судорожно ухватившись одной рукой за рулевое колесо и разворачиваясь всем телом ко мне.
— Ах, вот как, — мне стало обидно до глубины души. — Значит, я того не стою, — к горлу подкатил ком и почему-то захотелось расплакаться.
И на что я надеялась?
— Это ты сказала, — мужчина щелкнул тумблером блокирования дверей. Я даже не успела потянуться к ручке, чтобы открыть дверцу автомобиля. Он просто предвосхитил мои действия. — И без моего разрешения никуда ты не уйдешь.
Последние слова были ответом на не совершенные действия.
— Это похищение? — судорожно вцепившись в ручку двери, спросила у мужчины. На меня накатила волна паники. Я не знала что делать, то ли кричать, то ли прикидываться мертвой.
— Считай, как хочешь, — Герман, не говоря больше ни слова, завел автомобиль и тронул машину с места.
— Куда ты меня везешь? — попыталась выяснить намерения мужчины.
— В свое время узнаешь, — хмуро глянул на меня Герман, выруливая из двора.
Всю дорогу в неизвестность никто из нас не проронил ни слова. Я не знала как завести разговор, а мужчина просто молчал и давил на педаль газа, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения. Я даже грешным делом порадовалась, что Макарову придет куча штрафов за неправильную езду.
Когда мы стали заезжать в знакомый двор дар речи у меня, наконец, проснулся.
— Зачем ты меня сюда привез? Что мы тут забыли?
— Поговорить хочу. Выходи, — скомандовал Макаров, глуша мотор.
— В сауне? — вывеска над дверями здания не предполагала ничего иного.
— Это место не хуже всех остальных, — зыркнул на меня мужчина. — Тебе помочь? — спросил мужчина.
— Как нибудь обойдусь, — шикнула в ответ, вылезая из машины. Дожидаться пока мне откроют дверь я не стала, прекрасно осознавая как ко мне относится Макаров.
Для меня только лишь оставалось тайной для чего и почему он все это затеял, если столь плохого обо мне мнения.
Мы прошли через центральный вход, свернули в боковой коридор, который и привел нас в личные апартаменты хозяина заведения. Иначе я бы не смогла назвать личное пространство внутри сауны. Там имелась совмещенная кухня — гостиная, и даже спальная комната, про все остальные удобства даже не стоило и заводить разговор.
— Располагайся, — хмурясь, сообщил мне мужчина, подходя к бару и наливая себе в бокал напиток янтарного цвета из хрустальной бутылки. По всей видимости, это был явно не сок. — Виски будешь?
— Спасибо. Нет, — сдержанно ответила я, присаживаясь на краешек кожаного кресла.
— А что будешь? — Макаров стоял, расставив ноги на уровне плеч, словно собирался на меня напасть.
— Ничего не буду, — я уцепилась руками в сумочку, ожидая, когда же мне сообщат, что от меня хотят.
— Боишься потерять контроль? — чуть прищурившись, Макаров сделал глоток из стакана.
— С какой стати? — меня преследовал один вопрос, который я боялась задать, но который напрашивался сам по себе. Он ли был тем мужчиной, с которым у меня был умопомрачительный секс в какой-то другой жизни.
— С такой, с какой ты в данный момент гадаешь, со мной ли ты была в тот вечер или нет. Так я тебе отвечу, что «да», со мной, — в последних словах я услышала некое торжество, а мужчина все продолжал. — Так же как и вчера. До того, как ты сбежала.
Мое сердце пропустило удар. Значит, все это был он. Вот все и выяснилось. Как же тесен мир. Вроде бы вокруг столько незнакомцев и вероятность встретить одного и того же крайне мала, но нет судьба, как специально сводит, проверяя на прочность.
Меньше всего мне хотелось выяснять отношения с мужчиной. Тем более у меня с ним не было никаких отношений. А секс? Секс даже не повод для знакомства.
— И тебя это задевает? Что я ушла не попрощавшись? — постаралась добавить долю иронии в голос, который так и норовил сорваться в фальцет. — Надо было платочком помахать? Или может быть отправить телеграмму с извещением о своем уходе? Так что ли?
Макаров смерил меня взглядом с ног до головы, а потом просто взял и зашел со спины, отчего мне стало ужасно неудобно. Разговаривать с человеком, которого не видишь, это равносильно пытке. Судя по всему, Герман прекрасно знал что делает, когда совершал маневр.
Я собралась встать, чтобы оказаться лицом к лицу с мужчиной, однако он мне не дал этого сделать, положив руку на плечо, вынуждая и дальше сидеть в кресле.
— Могла бы просто дождаться, — шепнули мне на ухо, склонившись. От движения воздуха, вырвавшегося изо рта мужчины, зашевелились волосы на загривке, а по телу пробежала предательская волна неги, как напоминание о былом. Прежде чем ответить, пришлось сглотнуть тугой комок, застрявший в горле.
— Я спешила, — что еще могла сказать Макарову?
— Не к извращенцу Виталию случайно? — прорычал Герман, выдавая тем самым свое отношение к сложившейся ситуации. Я помимо воли одернула рукава, скрывающие следы, оставленные Слюсаренко. По всей видимости, именно их заметил Макаров.
— Не твое дело, — повернула голову в сторону, поражаясь тому, насколько огромным показался мне Герман. Он подавлял меня только лишь одним нахождением рядом.
— Значит, к нему. И как он тебя принял в распростертые объятья? — саркастически поинтересовался мужчина, едва сдерживая в голосе злость.
— Принял, — старалась сидеть не шелохнувшись, ибо руку с моего плеча Герман так и не убрал.
— А ты рассказала чем занималась весь вечер, пока всех присутствующих в ресторане шмонали? — поинтересовались у меня вкрадчивым голосом.
— Желаешь выяснить поведала ли Виталию как ты трахал меня против воли в подсобке? — мой голос звенел от напряжения. — Ты это хочешь узнать? Было ли мне хорошо быть в очередной раз изнасилованной твоею персоной? Об этом? — слова срывались с языка, словно капли яда, прожигая все, чего коснутся на своем пути.
Мне хотелось сделать Макарову больно, как было больно мне еще совершенно недавно.
— Все было по твоей доброй воле, — опешил мужчина и даже отпустил мое плечо. Он явно не ожидал с моей стороны подобного наезда.
— Это ты кому-нибудь другому расскажи. Тогда в беседке тоже было по моей доброй воле? Может быть забыл как выглядит пистолет? Так я тебе напомню. Он выглядит так, как будто смерть заглядывает тебе в глаза. И если ты считаешь, что это не веский довод для того, чтобы выполнить любые требования, то нам тогда не о чем говорить. Ты зачем меня сюда привез, чтобы выяснить помню ли я вчерашний день? Так я отвечаю — помню. Не забыла ли тот вечер, когда я приняла тебя за другого человека? Так это я тоже помню. Что еще ты хочешь от меня узнать?
— Сколько тебе нужно заплатить, чтобы ты ушла от Слюсаренко? — меня словно кипятком облили. Оказывается вся суть разговора сводилась только к одному — за какую сумму денег я готова продаться. Только и всего.