Бинокль повис на шее, взвизгнула «молния» кожаной куртки, и Андрей заспешил к лестнице. Он уже успел спуститься на первый этаж, как с улицы неожиданно донесся пронзительный скрип, похожий на тот, который издают старые тормозные колодки при резкой остановке машины. Следом за ним послышались и голоса. Ларин метнулся к дверному проему, краем глаза глянул наружу, хотя уже всеми фибрами души чувствовал, что ничего хорошего для себя там не увидит. Как в воду глядел.
Рядом с недостроенным коттеджем стоял микроавтобус с тонированными стеклами и сдвинутой набок дверцей. Из него один за другим выскакивали люди в масках типа «ночь». На их спинах желтели угрожающие надписи «Спецназ». Все, как и положено, были облачены в бронежилеты и вооружены короткоствольными автоматами. Бойцов элитного полицейского подразделения было немного, человек десять. Но Ларин, некогда и сам служивший в органах, прекрасно знал, что берут эти ребята отнюдь не количеством, а профессионализмом.
– …здец, – в сердцах выругался Андрей и попятился к лестнице.
И вот он уже вновь находился на последнем этаже – тяжело дышал и затравленно осматривался по сторонам, будто загнанный в клетку зверь. Он лихорадочно соображал, что ему делать в сложившейся ситуации. Но, как назло, в голову ничего путного не приходило.
«Думай, думай, – твердил он себе. – А что тут думать? Кранты тебе полные. Попытаться прорваться? Так дом окружен, никуда не убежишь. Отстреливаться до последнего патрона? Да пожалуйста. А что потом? – тут же спрашивал его внутренний голос. – Не паникуй. Спокойней».
Все же Ларин вытащил из-за пазухи пистолет. Оружие придало ему уверенности. Но чувство безысходности от этого никуда не делось.
– Вы окружены! Оказывать сопротивление бесполезно! Выходите с поднятыми руками! Если вы не подчинитесь нашему требованию, мы применим силу! – прозвучало стандартное в таких случаях предупреждение.
Не стоило сомневаться, что спецназовцы свое слово обязательно сдержат. Андрей даже представлял себе, как это произойдет. Сначала полетят во все двери-окна светошумовые гранаты. Затем последуют разрывающие барабанные перепонки взрывы и яркие вспышки. Он, оглушенный, ослепленный и дезориентированный в пространстве, начнет бросаться из стороны в сторону, натыкаясь на стенки. В этот самый момент в дом ворвутся бравые бойцы и без напряга уложат его мордой в бетонный пол. Одним словом, классика жанра.
– Повторяем, вы окружены… – вновь прозвучало предупреждение, только на этот раз уже последнее.
Ларин лихорадочно соображал, что делать: сдаваться или нет?
«Это, конечно, полное сумасшествие. Но любое действие лучше, чем бездействие», – решил Андрей и снял пистолет с предохранителя…
…Напряжение в среде спецназовцев нарастало. Оно и неудивительно – на их требование «выйти с поднятыми руками» так никто и не отреагировал, что было весьма нетипично. Ведь как показывала практика, в подобных случаях обязательно следовала какая-то ответная реакция. Преступник начинал либо отстреливаться и кричать что-то типа «попробуйте возьмите, гады», либо, что случалось куда чаще, сразу же пасовал и сдавался. Иного варианта не дано. А тут полнейшая тишина: никакого движения и попыток начать переговоры. А потому кареглазый капитан, укрывшийся за микроавтобусом с тонированными стеклами, снова вышел на связь с майором Крапивиным, который так и не присоединился к своим бойцам, а руководил всей операцией из расположенного неподалеку особняка. То ли побоялся, то ли просто решил, что его люди справятся и без него.
– Товарищ майор, тут определенно непонятки какие-то, – произнес в рацию капитан.
– В смысле? – отозвался раздраженным голосом майор.
– Такое ощущение, что с нами в молчанку играют. Может, все-таки вам показалось насчет того бинокля…
– Я же говорю, что собственными глазами видел, как за мной и моими гостями из этого коттеджа кто-то следил. А зрение у меня пока еще хорошее. Так что прекращай сомневаться, делай свою работу, и побыстрее.
– А если это и впрямь дети баловались, солнечных зайчиков пускали? А когда увидели нас, то перепугались до смерти? И сидят себе сейчас, как мыши под веником?
– Значит, так. Если ты отказываешься выполнять мой приказ, за тебя это сделает кто-то другой, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Сечешь, о чем я?
Капитан стиснул зубы и буквально прошипел в микрофон:
– Понял, товарищ майор.
– Тогда приступай. Потом доложишь. Конец связи. – На этом разговор был окончен.
Помешкав, кареглазый капитан выглянул из своего укрытия. Бойцы спецназа, притаившиеся кто за горой строительного мусора, кто за вагончиком-бытовкой, кто за массивными бетонными плитами, уже давно были готовы ворваться в недостроенный коттедж, стоило им только дать на то команду. И капитан наконец ее дал:
– Действуем по стандартной схеме. Второй, четвертый и пятый заходят…
…Ларин как в воду глядел. Только в одном просчитался – в оконные и дверные проемы коттеджа влетели отнюдь не светошумовые гранаты, как он того ожидал, а газовые. Одна из таких приземлилась у его ног. Приземлилась и тут же начала испускать ядовито-зеленый едкий дым, который моментально заполнил пространство последнего этажа. Не успей Андрей вовремя задержать дыхание, то уже выплюнул бы легкие, зайдясь в сильном кашле.
Тем временем с лестницы уже доносились торопливые шаги. И не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять – ворвавшиеся в коттедж спецназовцы принялись обыскивать этаж за этажом, комнату за комнатой, а в скором времени они обязательно доберутся и до…
– Пятый, Пятый, проверить последний этаж! – приказным тоном скомандовал кто-то внизу.
Казалось, это приговор и рыпаться бессмысленно. Ан нет. Вместо того чтобы опустить руки и сдаться полиции, Ларин решил действовать – идти ва-банк. Тем более что у него появился какой-никакой, а все же план. Недолго думая, он сунул пистолет за пазуху, подпрыгнул и повис на одной из балок перекрытия. Затем подтянулся, забрался на нее и присел на корточки. Выжидающе посмотрел вниз.
С каждой секундой воздуха в легких становилось все меньше и меньше. А выпученные и чешущиеся от едкого дыма глаза грозились вывалиться из глазниц. Андрею с трудом удавалось сдерживать навязчивое желание спуститься вниз, подбежать к оконному проему, высунуться наружу и вдохнуть полной грудью свежий воздух.
Наконец тот самый «пятый», которому поручили проверить последний этаж, объявился. Высокорослый спецназовец в противогазе ступал практически бесшумно, медленно водя автоматом из стороны в сторону. Он был уверен, что ситуация находится под его контролем. Но откуда ему было знать, что вверху, на чердаке, притаился Ларин, который выжидает подходящего момента для нападения.
И такой момент представился. Когда боец элитного подразделения прошел в глубь комнаты, Андрей, спрыгнув вниз, оказался у него за спиной. Спецназовец так толком и не успел понять, что произошло. Получив сзади удар по шее, он дернулся, упал сначала на колени, а потом, качнувшись, плюхнулся на живот.
Задыхающийся от нехватки кислорода Ларин тут же сорвал с поверженного противника противогаз, натянул себе на голову и жадно задышал.
– Пятый, Пятый, что там у тебя? – неожиданно ожила в кармане спецназовца рация.
Время поджимало, нужно было спешить. Андрей торопливо раздел бойца спецназа, оставив того лишь в одних трусах, майке да носках. Облачился в камуфляжные штаны и черную водолазку. Надел бронежилет. А вот берцы на высокой шнуровке оказались ему чересчур малы – не то что жали, а даже на ноги не налезли. А потому пришлось вновь обуть свои ботинки.
«Жалко, что не мой размерчик. А еще говорят, что, по статистике, у девяноста пяти процентов мужчин размер ноги не менее сорок шестого. Ну да черт с ним, будем надеяться, что не заметят». Перевоплотившийся в спецназовца Ларин взял полуголое тело под руки и, приложив немало усилий, оттащил его в угол комнаты и накрыл сверху куском замусоленного полиэтилена, под него же спрятал свою одежду.
После чего агент тайной антикоррупционной организации подхватил с пола трофейный короткоствольный автомат и выбежал на лестницу. Однако сразу же наткнулся на двух детин-спецназовцев. Те синхронно застыли на одной и той же ступеньке, безмолвно впившись взглядами в Андрея. А тот в свою очередь уставился на них.
Не будь на Ларине соответствующей униформы и уж тем более противогаза, который полностью скрывал его лицо, оставляя видимыми лишь глаза, то бравые бойцы майора Крапивина тотчас бы взяли его на прицел. Но, судя по их спокойной, пускай и немного настороженной реакции, они, похоже, не заметили подмены и приняли чужака за своего.
– Ты чего так долго не отвечал? – наконец спросил один из них.
Открыть рот, значило выдать себя голосом. Но Андрей быстро сориентировался в непростой ситуации, ограничившись распространенным условным жестом, которым, как он знал, пользуются бойцы спецназа: скрестил перед собой руки – мол, чисто там, никого не обнаружил.
– Так и знал, что ложная тревога. Вечно нашему командиру повсюду враги мерещатся, – прозвучал недовольный ответ. – Ладно, спускаемся вниз.
Уже оказавшись на улице, Ларин поотстал от направившихся к микроавтобусу двух детин и целенаправленно зашагал к сколоченному из неотесанных досок сарайчику-времянке. Пока все шло относительно гладко и ничего не предвещало беды: собравшиеся у машины спецназовцы снимали противогазы, расстегивали бронежилеты, не замечая того, что в их полку убыло, стало на одного меньше.
Когда Андрей уже собирался приоткрыть дверь и незаметно просочиться в сарай, его неожиданно окрикнули:
– Эй, Пятый, ты чего там забыл?!
В сердце екнуло, а спина моментом покрылась противным липким потом. Ларин медленно, как бы заторможенно, обернулся – на него сурово смотрел кареглазый капитан, стоявший на хромированной подножке микроавтобуса.
– Живее! Живее! Пора на базу возвращаться! – поторапливал он отбившегося от группы «спецназовца».