Глава 11Если твой босс – маньяк…
Рита вся дрожала, чувствуя, как прыгает пластмассовый стаканчик с кофе в длинных пальцах.
Тошнота то подкатывала почти к самому горлу, то снова возвращалась в желудок, чтобы сделать его тяжелым. А потом накатывала снова – словно равнодушно-жестокие океанские волны.
Тело под облегающим костюмом было потным, руки казались одновременно тяжелыми и ватными, периодически вообще отнимались, как и ноги, словно затекали.
Она почти не осознавала, что сидит в золотисто-коричневом бентли Гарри Джонсона возле какого-то кафе, куда не решились зайти из-за своей популярности, которая в этот момент мешала им, как некогда.
Кондиционер в машине неожиданно сломался, и в ней было душно, как в постепенно нагревающейся печке.
С ними находился только молчаливый водитель и одновременно – телохранитель Звезды. Он и сбегал в кафе и принес им кофе, не обидев и себя.
– Я очень благодарна, что ты подобрал меня после того, как все это закончилось, – она вздрогнула всем телом, едва не пролив остаток кофе себе на голые колени. Ей повезло, что, несмотря на ее тошноту и общую слабость, кофе был почти выпит.
Полузакрыв глаза, Рита вспомнила, как Фрэд без всяких угрызений совести одолжил у нее машину, сообщив, что сейчас же едет в офис, где его лично ждет их главный начальник (и владелец по совместительству) и Трэйси, которую также срочно вытащили из постели.
Тогда она уже мало что соображала, но лишь кивнула, поддерживая эту мысль. Да и остальные журналисты и репортеры, прихватив фотографов и операторов, рвались в свои родные офисы, несмотря на выходной день. Причем, с великим энтузиазмом и радостью. Сенсация все-таки.
Тогда она просто растерянно стояла неподалеку от выхода этого уже прославившегося поместья (приобретенного редакцией журнала почти по смешной цене, которая теперь явно утроится), и пыталась расшевелить мозг, находящийся в полном ступоре. Она потерянно ходила кругами, пытаясь вспомнить, где тут ближайший автобус или электричка. Да хоть что-нибудь!
Возникла нелепая мысль дойти до прямой автотрассы, ведущей к Лондону и поймать попутку. Или, если случится чудо, появится возможность каким-нибудь образом отловить водителя, который едет в ее район.
И тогда, когда она с самым ошарашенным и задумчивым видом, лишенная сумочки – камеру она отдала Фрэнку вместе с сумкой, себе оставив только кошелек с наличными и ключи с дистанционным управлением ворот своего поместья, – шла вдоль дороги, то рядом с ней резко затормозила машина Гарри. Тот буквально втащил ее внутрь, не слушая ее невнятных возражений, что, мол, вокруг полно журналистов и их кто-то может даже увидеть.
На что юноша резонно ответил, что те, кто увидит, просто подумают, что он решил из галантности помочь женщине в тяжелой ситуации.
На что Рита, злобно глянув, предложила ему в рамках благотворительности переводить через дорогу слепых старушек…
Мальчишка по-прежнему раздражал ее. Хотя бы тем, что был очень популярным – и очень несовершеннолетним. Из-за него она реально могла попасть в крупные неприятности. И это еще мягко сказано!
На миг она представила, что сказал бы Адам Джонсон, если бы узнал, что его семнадцатилетний сын время от времени спит с двадцативосьмилетней журналисткой… Уж она-то знала, что такое становиться поперек дороги очень богатым и влиятельным в Голливуде персонам! Конечно, сама она ни разу не становилась им настолько сильно поперек, чтобы ее за это убивали, но иногда все же откапывала информацию, которую никто не осмеливался опубликовать.
Например, о гибели молодого, быстро взлетевшего на пик популярности актера, которого нашли без признаков жизни в номере его отеля, где он остановился, снимаясь на Кубе. Даже то, что одновременно в этом же элитном отеле остановились две еще более известные и богатые актрисы – сестры-близнецы, снимающиеся в ужасно тупых фильмах – которые совсем недавно заимели против красавчика зуб, за то, что он перехватил у них Оскар, на которого они полностью рассчитывали и даже давали наводящие интервью газетам и телекомпаниям, – никого не заставило насторожиться. Даже та информация, что за полчаса до смерти горничная и курьер видели, как из номера актера выходит гориллаподобный охранник обеих сестричек – тоже никого не навела ни на какие мысли.
Когда же Рита пришла брать интервью у сестричек, основавших свою кинокопорацию, которая снимала исключительно фильмы, где красотки играли главные роли, те с милыми улыбками почти напрямую популярно рассказали ей, что бывает даже с очень известными журналистками, которые лезут не в свое дело. После мутных угроз последовал пряник – сестрички пообещали ей подробное и эксклюзивное интервью, если она забудет, по какому именно поводу к ним пришла.
И ей пришлось согласиться.
После этого интервью – сестрички выполнили свое обещание, и их рассказ был живым, длинным и красочным, не лишенным простецкого американского юмора, ей очень долго снились адские создания с милыми личиками двух одинаковых американских красоток.
Еще ее бесило в нем то, что она не понимала, что он, собственно, хочет от нее.
Ведь, по его словам, она была для него слишком старая, без косметики выглядела ужасно, и несколько раз писала про его семью отвратительные статьи.
Секс? Этот товар в последние пятьдесят лет стал таким дешевым, что не стоило и заморачиваться. К тому же, если ты – Звезда. Тогда стоило только продавать билеты поклонницам, которые сами станут в длиннющие очереди – и выбирать из них самых красивых, составив для них график.
А неопределенность всегда раздражала Риту Свои.
Но вот сейчас, она сидит с кумиром миллиарда девушек по всему миру, попивая дешевый кофе и понимая, что его красивая физиономия и прекрасное тело в данный момент ей так же безразличны, как льды Северного полюса.
Постепенно начиная приходить в себя, Рита глянула на юношу. Тот тоже был бледен, почти синего цвета. Ярко-зеленые глаза лихорадочно блестели, он тяжело дышал, постоянно облизывая губы, которые от этого становились совершено сухими.
Рита вдруг вспомнила, что он так ничего и не ответил на ее слова благодарности. Кажется, даже вообще их не услышал. Его взгляд был почти безумным.
А водитель-охранник застыл за рулем в монументальной позе каменной статуи, явно не умеющий даже думать без приказа своего юного начальника.
Рита решила брать дело в свои руки, пока кто-нибудь на самом деле не сошел с ума. Или не задохнулся в этом автомобиле, ставшим филиалом адского пекла, хотя на улице было всего лишь плюс двадцать.
– Так, думаю, будет лучше отвезти тебя домой, – Рита открыла окно и с радостью вдохнула свежий воздух. – Но по дороге завезите меня, пожалуйста. Она четко сообщила водителю свой адрес, сделав вид, что Гарри его, конечно же, не знает.
Слегка дрожащим голосом юноша поддержал ее инициативу – и почти полностью отключился на все время поездки.
Уже выходя из машины, она заколебалась. Ей хотелось как-то ощутимее поддержать впавшего в ступор юношу. Но понимала, что если она на глазах охранника обнимет, или, не дай Бог, поцелует его, это будет немедленно доложено «высшему начальству», то есть, самому Адаму Джонсону. А он был все-таки миллионером, и ссориться с таким богатым человеком Рита не собиралась.
Вздохнув, она сдержала порыв, невнятно что-то пробормотала, должное обозначать благодарность, и просто пошла по дороге, ведущей к ее дому.
Не оглянувшись.
Совершенно незаметно наступил вечер, пронзивший холодом весь дом. Она даже не стала включать обогреватель, так как боялась, что от тепла ее может стошнить. Сама мысль про огонь и тепло вызывала у нее дрожь отвращения.
А еще по очереди позвонили Фрэд с Трэйси и сообщили, что фотографии готовы и даже придуманы душераздирающие надписи к ним.
А ей осталось только написать статью.
Голос Трэйси был, пожалуй, сочувствующий. Ну, конечно же, она ведь видела фотографии. А Фрэд лучился восторгом и экстазом – ему все было нипочем.
Напившись успокоительным и поставив перед компьютером большой стакан и бутылку с минералкой, она стала писать, глядя в синеющее небо, почти закрытое ветвями дерева.
Ей хотелось бы писать механически, отстраненно, но образы получались слишком яркими. Намного ярче, чем ей бы хотелось.
И картины, словно ожившие образы, вставали перед ее внутренним взором. А произошедшее прокручивалось, словно повторяющиеся пытки в древних застенках Инквизиции.
К концу статьи ее снова стало мутить. Отправив ее факсом все еще сидящей в офисе Трэйси, для завтрашнего номера – его решили спешно выпустить завтра, хотя до пятнадцатого апреля было еще две недели, – она расслабилась, словно обмякнув на удобном вертящемся мягком стуле.
Ей показалось, что из нее выпили все соки.
«По крайней мере, надеюсь, что начальник будет доволен. Вампир он редкостный», – с невеселой кривой улыбкой подумала она. «Может, попьет моей кровушки – и успокоится? Ага, как же! Ему это слишком нравится. Три месяца… Мне кажется, я сойду с ума! А ведь я еще не просидела с ним ни дня в офисе! И мне почему-то кажется, что он не позволит мне сидеть дома и писать статьи, даже при наличии домашнего компьютера, факса и других технических прелестей. Слишком уж он жаждет видеть меня», – ее передернуло.
Вздохнув, она буквально поползла на кухню, отнесла чашку и поставила ее в раковину. Затем долго мыла, почти не замечая, что делает. Струи почти ледяной воды, скользящие по коже рук, как-то успокаивали.
Затем она отправилась в ванную и долго мылась в душевой кабинке, стараясь забыть и забыться.
После дневного нервного срыва она чувствовала, как постепенно накатывает усталость.
Женщина чувствовала себя совершенно истощенной.
Несмотря на то, что она была вымотана, всю ночь ей снились кошмары. Как следует уснуть она смогла только под утро – и через два часа ей уже пришлось вставать.