расивые и роскошные дома.
Наконец мы оказываемся рядом с гигантским замком. Он почти черный, но кажется, будто он блестит в свете только что взошедшей луны. Как тысячи звезд.
Я слегка наклоняюсь вперед и наблюдаю, как мы движемся к круглой площадке, откуда к парадному входу ведет помпезная лестница. Посреди каменистой почвы растут прекрасные разноцветные растения, которых я никогда раньше не видела.
Лошади останавливаются, и кучер открывает дверь, чтобы мы могли выйти. Целая армия охранников и горничных стоит шеренгой у широкого входа и ждет моего прибытия. Глаза у всех опущены.
Когда я подхожу к ступенькам и немного неуклюже их всех приветствую, они так и не поднимают глаз. Только кланяются. Но этот поклон – ничто по сравнению с тем, как они приветствуют Лирана, когда он выходит ко мне через парадную дверь. Они чуть не целуют ступеньки, по которым он спускается. Отвратительно, что он привык к такому раболепию.
– Госпожа Авиелл, я рад снова вас видеть, – говорит он, улыбаясь, подходит ко мне, целует мне руку и слегка кланяется. Он одет менее формально, чем до этого в княжестве Гнева. На нем снова его широкая рубашка черного цвета, брюки с низкой посадкой и те же кожаные ботинки.
Я смотрю на него, и мне требуется несколько секунд, чтобы вспомнить, в чем заключается моя задача. Я улыбаюсь и дотрагиваюсь до щек, будто они горят. Но на самом деле этот князь никогда не заставит мое лицо покраснеть по-настоящему.
– Мы приготовили ужин, – говорит он, протягивая руку.
– Мы? – переспрашиваю я, глядя на него.
В его глазах что-то вспыхивает. Предостережение?
– Да, мы. Что в этом странного?
– Вы тоже готовили?
– Да, вместе с Кассандрой.
Я теряю дар речи, когда он машет рукой женщине, которая тут же встает рядом с ним. Она пожилая, но выглядит еще крепкой. В ее зеленых глазах такое тепло и любовь, что мне сразу хочется поделиться с ней всеми своими тревогами.
– Лиран сам хотел поучаствовать в готовке ради такого почетного гостя, – говорит она теплым, почти материнским голосом и украдкой ему улыбается. Затем наклоняется ко мне:
– Я знаю о вашей дружбе по переписке, госпожа.
Я застываю. Она называет его Лираном? И он рассказывает ей такие личные вещи? Хотя в то же время он не сказал ей, что я на самом деле не Авиелл.
– Кассандра, – с упреком произносит Лиран, после чего она делает книксен и возвращается в ряды служанок.
– Пойдемте, госпожа, – говорит он, протягивая мне руку.
Я опираюсь на нее и позволяю проводить себя в роскошный, но немного мрачный замок, а Мирал поднимает наши сумки. На высоких стенах почти нет картин, зато есть множество факелов. Старинная деревянная мебель не изобилует украшениями, как это принято. Никакого серебра и золота. Никакого блеска драгоценностей. Здесь просторно и почти пусто, но в то же время замок кажется странно уютным. Возможно, это из-за плотных черных штор и темных стен, на которых танцует теплый мерцающий свет факелов. В многочисленных каминах горит огонь. В том числе и в комнате, в которую меня приводит Лиран. Однако это место непохоже на официальную столовую, скорее напоминает кабинет. Или небольшую библиотеку с круглым столом для переговоров и бесед.
– Садитесь. – Он предлагает мне место, а сам подходит к камину, чтобы поправить поленья. В дверях появляется Арк.
– Добрый вечер, – говорит он безо всякого официального приветствия, очень коротко смотрит на меня, а затем переводит взгляд на Лирана.
– Я тебе буду нужен? – спрашивает он. Осанка у него свободная, руки скрещены за спиной.
– Позже, – отмахивается Лиран.
Арк кивает, отступает и закрывает за собой дверь. Это вызывает во мне нехорошее чувство. Я ощущаю себя в полной зависимости, оставаясь наедине с Лираном.
Он встает и на мгновение замирает, будто наблюдая, как танцуют языки пламени, потом раздается стук, и он откашливается.
– Войдите.
Появляется молодая служанка с подносом. Она не делает книксен при виде него, а просто мило улыбается и расставляет тарелки на круглом столе.
– Если вам понадобится что-нибудь еще, дайте мне знать, – говорит она и исчезает. Дверь снова захлопывается.
– Мы ужинаем здесь одни?! – удивленно спрашиваю я. Обычно в замках так не делают.
– Да, одни. Что бы вы хотели выпить? – обращается он ко мне и берет два черных бокала с маленького углового столика, уставленного десятками бутылок.
– Воду, – отвечаю я.
После некоторого колебания он наливает мне воды, себе бренди и садится. Только после этого я тоже усаживаюсь. Он молча ждет какое-то мгновение, берет свои приборы и наконец смотрит на меня.
– Вам что-то не нравится? – спрашивает он, глядя на мои нетронутые столовые приборы.
– Вы действительно сами приготовили это? – отвечаю я вопросом на вопрос, глядя на седло косули и красную капусту. Рядом лежат несколько картофелин. Они не выглядят тщательно очищенными.
– Как нетрудно заметить, я чистил картофель, – говорит он с усмешкой, указывая на него вилкой. – Кассандра драла меня за уши за такое еще в детстве. Но я так и не научился.
– Или вы просто не хотите этому учиться.
Голос у меня звучит холодно, однако он полностью контрастирует с бушующим во мне огнем.
– Потому что мне нравится получать по ушам?
Я пожимаю плечами:
– Это вы сказали, не я.
Он улыбается, а затем кивает мне. Я беру вилку и нож и пытаюсь нарезать картофелину. Его взгляд спускается от моего лица вниз, на руки. Задерживается на левой, которая очень неуклюже держит нож. Я сглатываю от подступающего стыда.
– Вы не умеете есть ножом и вилкой? – спрашивает он почти небрежно, будто не хочет слишком меня смущать.
– А ваши герои учились этому?
Он удивленно поднимает глаза:
– Арк получил такое же образование, что и я.
Я приподнимаю брови:
– Это ваши родители так решили?
Он очень медленно пережевывает кусок мяса, делает глоток, затем откладывает столовые приборы в сторону и отвечает.
– Мой отец, бывший великий князь, умер очень рано. Ка и Ларакаю было два и три года. Нам с Арком шесть и пять.
Он берет салфетку и вытирает рот.
– Моя мать не считала, что ее первенцы – менее ценные дети, и уж тем более она бы не согласилась, чтобы они не усвоили правила поведения. Она была доброй, но строгой.
– Была? – уточняю я, тут же внутренне обругав себя за этот неуместный вопрос.
Взгляд Лирана будто скрылся за какой-то вуалью. Похоже, эта же вуаль похоронила крошечный кусочек доверия, который между нами успел возникнуть.
Тем не менее он мне ответил:
– Она умерла два года назад. Чахотка.
– Простите, пожалуйста, – выдыхаю я, неловко пытаясь отрезать кусок мяса.
Лиран с минуту смотрит, как я это делаю, затем поднимается, обходит стол и встает позади меня. Я чувствую, как он наклоняется ко мне. Ощущаю запах, напоминающий ночь и темноту. И вдруг ощущаю прикосновение его груди к своей спине. Он проводит руками по моим плечам, спускается вниз, и его изящные пальцы забирают у меня вилку и нож.
– Вы правша, Навиен, – хрипло говорит он. – Даже если вы одинаково хорошо умеете сражаться обеими руками, все равно ваша основная рука – правая. Ею и режьте.
Он возвращает мне в руки столовые приборы, поменяв их местами.
Я разглядываю кольцо на его пальце, чтобы отвлечься и не думать о том, как на меня действует его близость. Как во мне сильнее, чем когда-либо прежде, разгорается какой-то огонь. Я чувствую угрозу и в то же время безопасность. И есть еще кое-что. Тянущее чувство в животе, которого я раньше не ощущала и не могу определить, что оно значит.
– Прежде чем мисс Мирал устроит вам экзамен, мы должны научиться некоторым манерам за столом.
– Значит, я неотесанная? – спрашиваю я, спиной ощущая, как у него поднимается и опускается грудь.
Его волосы щекочут мне виски. Почему он продолжает стоять здесь, рядом? Почему он не отходит? Вместо этого он тихо и хрипло смеется. Я вздрагиваю, потому что меня касается его дыхание. Показывая мне, как обращаться с приборами, он дотрагивается до меня, нежно гладит кожу, и везде, где он ее коснулся, она покрывается мурашками.
– Манеры у вас есть. Однако сейчас здесь только вилка и нож. Но бывает еще кое-что. Дополнительные столовые приборы, которые обычно никому не нужны, присутствуют на торжественных ужинах. Меня удивляет, что Тарон до сих пор ничего не заметил.
Я закашлялась, и он отстраняется и возвращается на свое место.
– Думаю, что на праздничных ужинах он был слишком поглощен моим неправильным поведением.
– У него на глазах, – добавляет Лиран.
Я сжимаю губы, а затем снова пытаюсь отрезать кусок мяса. На этот раз получается.
Некоторое время тишину нарушает только звяканье столовых приборов, потом Лиран обращается ко мне.
– Я сегодня должен отлучиться по делам. Но еще не так поздно. Вы можете свободно передвигаться где хотите.
– Очень любезно с вашей стороны, – отвечаю я и продолжаю есть. Однако пристально на него смотрю. По-видимому, он закончил трапезу, потому что с бокалом бренди садится в кресло, откинувшись на спинку.
– Я серьезно, Навиен. Если хотите, можете прогуляться до деревни или сходить в лес. Куда угодно. Вас никто не остановит.
– А охранники будут меня сопровождать?
Он приподнимает уголок рта:
– Вам не нужны охранники. Я уверен, что вы сможете позаботиться о себе сами.
– Я думала, князья собираются меня убить.
– Пусть только попробуют, – уверенно бурчит он.
Почему он так мне доверяет? Или ему все равно, потому что он знает, что Авиелл скоро вернется, и тогда я больше не буду играть никакой роли?
– Что тут есть интересного? – спрашиваю я и пробую картошку. Интересно, почему их высочества едят ее очищенной? Мы, герои, обычно не снимаем шкурку, но теперь я должна признать, что чищеная намного вкуснее. Закончив с едой, я кладу приборы и немного нервно потираю пальцы, чтобы скрыть неуверенность.