– Мстители за бедных, – театрально произносит она, а затем тихо смеется. – Они герои. Которые потеряли своих подопечных. Поэтому они решили защищать других героев. Их вожак якобы называет себя князем подземного мира.
Я раздраженно качаю головой. Я помню, Авиелл говорила о человеке, который называет себя князем подземного мира. Неужели это он? Я внимательно наблюдаю, как все трое медленно подходят к столу. Барменша уже спешит к ним с тремя кувшинами.
– Почему они все еще живы?
На самом деле это почти невозможно. Странно, что Лиран взял к себе столько героев, вместо того чтобы отрубить им головы. Но эти, по-видимому, не имеют к нему отношения.
– Они заключили соглашение с Лираном. Он позволяет им действовать, и за это они приводят к нему героев, которых угнетают.
– Даже если у них есть господин? – с ужасом спрашиваю я, потому что в этом случае Лиран может подвергнуться наказанию.
– Ты даже не представляешь, сколько дворян вообще не хотят иметь героев. Их беспокоит, что те могут читать их мысли как открытую книгу. Итак…
Я делаю глубокий вдох. Это все для меня совершенно ново. В нашем княжестве все было строго упорядочено. Но уже в княжестве Гнева герои могли слышать крики других героев. А потом этот ритуал. Семья, которую спас тот безымянный парень. Мог ли он быть князем подземного мира?
Элоиза, кажется, поняла по моим глазам, о чем я думаю.
– Ты привыкнешь к этому, Авиелл. Ты уже не в княжестве Истины. Княжества смертных грехов – это нечто совсем другое.
– Тем не менее мне здесь даже в некотором смысле нравится. Хотя о князе Высокомерия я всегда слышала только ужасные истории.
– Да, такие слухи ходят. Жестокий Лиран, который отправляет всех на бойню. Скорее всего, он даже сам их распускает, чтобы его боялись. Но на самом деле он вполне приличный парень.
Она смеется.
Такая версия действительно подходит к образу Лирана. Я продолжаю пить медовуху, но не выпускаю из виду три фигуры. А потом они снимают свои капюшоны. На меня с изумлением смотрят голубые глаза, а я понимаю, что поперхнулась и захожусь в приступе кашля. Элоиза похлопывает меня по спине, пока я наконец не успокаиваюсь и не смотрю наверх. Он все еще смотрит на меня. И на его губах появилась усмешка.
– Я знаю этого парня, – говорю я, переведя дух, и быстро осматриваю двух других. Светловолосая женщина и рыжий молодой человек, лица которого я не могу разглядеть.
– Какого?
– У которого голубые глаза.
– Ты знаешь Миела? – переспрашивает она, приподняв брови и переводя взгляд с него на меня.
– Знаю не слишком хорошо, но я с ним встречалась раньше, – с трудом выговариваю я, потому что его глаза не отрываются от меня, и это нелегко выдержать. Но, кроме этого взгляда, меня ожидает еще большее потрясение – он встает, шепчет что-то своим товарищам и направляется к нам.
– О черт, – говорит Элоиза, ныряя за свой кувшин, будто так он ее не заметит.
– Лу, как всегда, приятно наблюдать за твоей детской игрой в прятки, – говорит он низким голосом, останавливаясь у нашего столика.
Потом переводит взгляд на меня. Смотрит на мои посиневшие глаза и нос. Только сейчас я снова осознаю, насколько избита и как ужасно выгляжу. Но меня никто ни о чем не спрашивает. Ни во дворце, ни здесь я не чувствую никаких удивленных взглядов.
– Мы еще не представились друг другу, – произносит он, протягивая мне руку.
У меня внутри все замерзло до состояния льда, но мне все же удается пожать ему руку. Он давно знает, кто я такая. Так что это рукопожатие ничего не меняет. Пальцы у него холодные, как у большинства героев. Кровь демонов.
– Миел.
– Авиелл, – выдавливаю я.
Он безмятежно кивает. Но легкая улыбка на губах выдает, что он чувствует мою силу.
– Я могу присесть?
– Это обязательно? – спрашивает Элоиза, но вздрагивает, когда его взгляд скользит к ней.
– Обязательно, – отвечает он и садится.
Я чувствую, что мне не хватает воздуха. Будто все вокруг давит на мои плечи.
– Оставь нас одних, – обращается он к Элоизе, которая вопросительно смотрит на меня.
Я киваю. Так будет лучше. Он может раскрыть мой самый большой секрет, и, какой бы милой ни была Элоиза, героев она, похоже, не очень уважает. Я должна об этом помнить.
– Как твой нос?
– Он никогда не был особенно красивым, – коротко отвечаю я.
Он смеется:
– Он даже сейчас остается красивым.
Я ничего не говорю, вместо этого поднимаю чашку и начинаю пить маленькими глотками.
– Лу рассказала, кто мы, верно?
Я киваю.
– Но что вы делали у Тарона во дворце, я не знаю. Особенно если здесь вы устраиваете всякие бесчинства.
– Бесчинства? – раздраженно повторяет он. Затем наклоняется ко мне.
– Мы спасаем живых существ, таких как ты. Разве это бесчинство?
– Ответьте на мой вопрос. Почему вы там были? Вы за мной следили?
Он снова отстраняется и проводит пальцем по краю своего кувшина.
– До меня дошел слух, что какой-то хитрый герой выдает себя за княгиню Истины. Я хотел увидеть это своими глазами.
Нервничая, я оглядываюсь по сторонам.
Он снова задумчиво улыбается.
– Нас никто не слышит. Мои демонические тени не дают подслушивать.
Я прищуриваюсь, и действительно – за пределами этого стола все кажется немного темнее, чем было раньше. Как будто я смотрю сквозь тонкую, как вуаль, стену из тени.
– А потом вы увидели меня и решили сразиться с князем Гнева?
– Я не лорд и не князь, Навиен. Так что ты не обязана использовать такую форму вежливости.
– Хорошо. Ответь на мой вопрос! – продолжаю я.
– Да. Я увидел тебя и почувствовал, что ты не хочешь сопротивляться. Так что я решил взять это на себя.
– Конечно, полностью ситуацию это не исправило, – бормочу я, снова делая глоток медовухи. – Если я вернусь, он меня накажет.
– И ты хочешь это допустить?
Я поднимаю взгляд и смотрю прямо в его похожие на море глаза. И вдруг чувствую доверие к нему. Да, он такой же, как я. От этого осознания возникает ощущение тепла и близости.
– У меня нет выбора. Я действительно пока не знаю, вернусь ли я. Так что этот вопрос пока не стоит.
Его брови поднимаются, а потом снова опускаются.
– Нам бы очень пригодился кто-то вроде тебя.
Он откидывается на спинку кресла и отпивает из своей кружки.
– Кто-то вроде меня? – Я смеюсь. – Что происходит? Ты что, хочешь предложить мне работу?
– Да.
– Нет, – коротко отвечаю я. – У меня достаточно забот, мне нужно убедить десять свидетелей в том, что мы с Лираном любим друг друга. И, разумеется, я не собираюсь присоединяться к группе героев, которые спасают других героев. Тем более что это может раскрыть мой маскарад.
– Значит, тебе плевать на то, что у нас есть общего? И на людей, в которых течет та же кровь, что и в тебе?
– Мы не люди, Миел.
Он улыбается, когда я называю его имя.
– Не люди? – переспрашивает он. – Ты уверена?
Он хватает меня за руку и проводит по ней пальцем. Очень нежно.
– Ты это чувствуешь?
– Конечно, – шепчу я, подавляя дрожь. Затем отнимаю у него руку.
– Совсем как человек.
Он указывает на мое лицо:
– Побои ты тоже чувствовала.
– В моих жилах течет демоническая кровь. Первородный грех!
Выражение его лица становится серьезным и… сердитым.
– Никогда не говори ничего подобного. То, что они всю жизнь тебе это внушали, еще не означает, что они правы.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что в тебе дремлет великая сила. Во всех нас. А они – ничто. Мы позволяем им подавлять себя. Позволяем им доминировать, хотя могли бы убить их одним щелчком пальцев.
Я вздрагиваю, когда он действительно щелкает пальцами. Его голубые глаза теперь холодны и больше похожи на лед, чем на море.
– Они угнетают нас, потому что боятся. А мы это позволяем.
Я начинаю глубоко дышать. Так же, как и всегда. Я так поступаю, когда мне нужно собраться.
– У меня нет ни желания, ни времени на восстание. Тем более что оно будет направлено против моей сестры.
Потому что она тоже княгиня. Она тоже принадлежит к знати. Я боюсь, что этот парень не просто хочет спасти героев. Он хочет разрушить мировой порядок.
– Они превратили тебя в марионетку. У тебя нет никакой личности, не так ли?
– Не говори обо мне так! – шиплю я. – Ты меня не знаешь.
Он снова приближается. Так чертовски близко, что я чувствую его дыхание на своей коже. От него пахнет серой. Так пахнем мы все, когда не сдерживаем свои силы.
– Я не хочу тебя обижать, – мягко шепчет он мне на ухо. – Я хочу тебе помочь.
– А я не хочу против них бороться, – отвечаю я, и голос у меня срывается. Потому что вдруг понимаю, что под этим я подразумеваю не только Авиелл, но и Лирана.
Рядом с нами раздается покашливание. На меня смотрит блондинка.
– Миел, нам пора идти. – Она произносит это мягко, но голос у нее при этом как сталь.
– Да, – отвечает он так, будто ему нужно собраться с силами, и берет меня за руку.
– Встретимся завтра вечером, когда часы пробьют двенадцать, у старого склепа около ручья.
С этими словами он целует мою руку, встает и уходит. Он задерживается еще на мгновение, а потом они исчезают в черном тумане.
Глава 8
Я открываю глаза. Обливаюсь потом. Но не кричу. Сдерживаю голос и всю свою боль, чтобы никто меня не услышал. Я плачу беззвучно и без слез. Мне снилось, что Авиелл умерла у меня на руках. Но там было что-то еще. Слова, которые преследовали меня.
Обманщица. Это было самое частое слово. Его произносили настоятели, которые держали меня и ее в монастыре.
Наверное, вчерашние события подействовали на меня сильнее, чем я думала. Я сажусь и вытираю лоб. Смотрю в окно, встаю и открываю его. Прохладный ветер успокаивает мою влажную кожу. Занавески колышутся от ветра, я выхожу на балкон.
Ночь еще не закончилась, а солнце уже готово появиться на горизонте, приветствуя нас теплым красноватым светом. Я на мгновение задерживаю взгляд на этом прекрасном виде, созданном самой природой, а потом начинаю разглядывать огромный дворцовый парк. Повсюду стоят мраморные статуи, наверное, это предыдущие князья Высокомерия.