Шева фыркает:
– Возможно, я здесь еще и потому, что у Джиа опять паршивый день и мне больше нравится сидеть здесь, чем наблюдать за ее истериками.
Миел с досадой цокает языком:
– Где она?
– В библиотеке. Если после этих истерик от нее что-то осталось, – отвечает Шева и начинает пристально меня разглядывать. – Почему она в платье?
– Почему бы тебе не спросить об этом меня, Мефакед? – наконец обретаю я голос.
Шева ухмыляется, когда я обращаюсь к нему как к наставнику.
– Ты больше не моя ученица, так что зови меня просто Шева. Или Шева Великий, или Шева Мефакед второго легиона.
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза и не рассмеяться. Все-таки здесь я чувствую себя не совсем уверенно.
Миел открывает дверь и входит. Затем еле заметно шевелит рукой, и тут же сами собой на стенах зажигаются факелы. Да, он действительно на многое способен. Интересно, чьим героем он когда-то был?
Мы с Шевой следуем за ним, и по дороге я осматриваю спартанское убранство. Непохоже, что в этом доме живет кто-то из знати.
Мы продолжаем идти по длинному коридору, пока не достигаем входа в комнату, откуда раздается грохот.
– Наверное, вам лучше подождать здесь, – говорит Миел, открывает дверь и уворачивается от книги, которая пролетает у него над головой и приземляется на пол рядом со мной. Апокриф. Откуда он у них?
– Уходи! – вопит женский голос, который я уже слышала в таверне. – Ты все портишь.
– Что я порчу, Джиа?
Я заглядываю в комнату. Сверкающие темные глаза девушки встречаются с моими. Она тут же поднимает руку и указывает на меня.
– Ты привел ее сюда!
О, так это из-за меня. Это нехорошо. Они внезапно замолкают, и какое-то мгновение я размышляю, не снять ли ненадолго действие своего защитного барьера, чтобы услышать, что она сообщает ему сознанием. Но решаю этого не делать. Помимо того что я бы тогда тоже открыла для них свои мысли, по их правилам без согласия остальных так делать нельзя.
– Твое ребяческое поведение ни к чему не приведет. К тому же Навиен теперь с нами. И это не обсуждается.
Из глаз Джии в мою сторону сверкают молнии. Да уж, только этого не хватало. Она выглядит не просто как герой с демонической кровью, а прямо-таки как порождение ада. На самом деле она довольно хорошенькая: длинные темные волосы, большие серые глаза, довольно большой, но прямой нос и тонкие губы. Но из-за вечно озлобленного выражения ее лицо выглядит не слишком привлекательно.
Это выражение не пропадает, даже когда мы все вместе отправляемся обратно по коридору и попадаем в гостиную. Она кажется уютной, совсем не похожей на гостиные во дворцах. В них кресла всегда расставлены далеко друг от друга, а здесь они сдвинуты вместе и расположены перед камином. Шева опускается в кресло, Джиа устраивается на банкетке, а я усаживаюсь на диван. Миел встает рядом и разжигает пламя в камине, после чего в комнате очень быстро становится тепло.
Скрестив руки на груди, я смотрю на стены, где висят закрытые белыми льняными простынями картины.
– Это портреты великолепной знати, все эти люди когда-то здесь жили. Мы собирались их сжечь, а потом подумали, что гораздо лучше будет закрыть им обзор, пока мы приканчиваем таких, как они, – поясняет Шева.
Я поджимаю губы. Потому что он говорит об этих портретах так, будто они живые, а я оказываюсь замешана в чем-то таком, в чем совершенно не хочу быть замешана. Я не хочу свергать Авиелл, да и Лирана, собственно, тоже не хочу.
Откашлявшись, я выпрямляюсь.
– Ты говорил, что здесь ответишь на мои вопросы, – строго напоминаю я ему.
Джиа презрительно шипит и фыркает, но я ее игнорирую.
– Я знаю Лирана, потому что он меня спас, и я долго на него работал, – отвечает он быстрее, чем я ожидала, и садится напротив меня. Он наклоняется немного вперед и кладет руки на колени. Дружелюбный, открытый жест, который должен мне показать, что я могу ему доверять и он не собирается ничего скрывать. Но я знаю, как можно использовать язык тела, чтобы внушить собеседнику доверие, и не позволю себя одурачить. Сейчас мне нужно еще осторожнее, чем раньше, воспринимать все его слова. Он, конечно, не так мастерски владеет речью, как Лиран, но, похоже, тоже тщательно продумывает, что говорить, когда и как.
– Во мне очень много силы, и я рано начал понимать, как я могу ее использовать. Менять облик я научился еще в раннем возрасте. Позже, когда я был подростком, я отважился на первые попытки превращаться в другого человека, а затем усовершенствовал этот навык. Но люди – более сложные создания, поэтому изображать другого человека можно лишь несколько секунд, самое большое – несколько минут.
Он задумчиво проводит пальцем по своему гладко выбритому подбородку. В целом вид у него более ухоженный, чем можно предположить по его образу жизни. Темно-русые волосы чистые и аккуратно причесаны. Черная рубашка застегнута до самого верха и не выглядит помятой, как и черные брюки, которые плотно заправлены в сапоги. Только эти сапоги кажутся немного более поношенными, чем все остальное.
– А чего я от тебя хочу, Навиен… Я хочу, чтобы ты стала сильной. Узнала, на что ты способна и кто ты такая. И я хочу…
– Подожди, – прерываю я его и снова ловлю на себе гневный взгляд Джиа.
Когда она пытается двинуться ко мне, Миел тут же придерживает ее рукой.
– Да, говори, – спокойно реагирует он.
Я слышу, как у меня колотится сердце, поэтому стараюсь успокоиться и привести в норму дыхание.
– Почему именно я? Потому что я общаюсь с князьями?
Шева откашливается и серьезно смотрит на Миела.
– Да, – отвечает Миел. – Мы знаем, что ты посетишь все княжества. А нам требуется информация. Их слабые места, если быть точным. Нам нужно, чтобы их герои перешли на нашу сторону.
– И это я должна этому поспособствовать?
– Если тебе слабо, так и скажи! – злорадно смеется Джиа. – Я все равно не верила, что ты способна это сделать.
Я закатываю глаза и снова смотрю на Миела.
– Ты поэтому хочешь, чтобы я стала сильной?
– Нет, – быстро возражает он. – Я хочу, чтобы ты стала сильной, потому что ты заслуживаешь того, чтобы побеждать. Тебя сдерживали и не давали развиваться. А это не в твоей природе.
– Откуда ты все это знаешь?
– У меня среди героев есть связи. Если ты помнишь своего любимого Зета, он был одним из нас.
– Зет? – переспрашиваю я дрожащим голосом. Я не любила его, хотя Авиелл бы этого хотелось. Не знаю, что Миел подразумевал под любовью, но мы просто несколько раз переспали. Хотя, несмотря на отсутствие настоящей любви, чувства у меня к нему были. Он был одним из моих немногих союзников в княжестве Истины. И он погиб. Тарон сказал, что выжили только несколько настоятелей монастырей и жителей деревни. О героях он не говорил. Зет служил в нашем дворце. Он был героем одного довольно противного дворянина, который жил с нами с самого рождения.
– Да, он передавал мне информацию. И постоянно подчеркивал, что в тебе таится великая сила. Кроме того, он сообщил мне, что твой настоятель, Режан, довольно часто приглашал тебя к себе. – Он усмехнулся. – Похоже, ты одаренный читатель.
Какое-то время я размышляю, есть ли смысл это отрицать, но решаю, что нет.
– Да, это так, – подтверждаю я.
– Ты уже с тринадцати лет научилась закрывать от других сознание.
У меня перехватывает дыхание, но я быстро справляюсь и снова киваю.
– Это серьезный признак. Шева и Джиа не умеют этого делать.
Джиа гневно сверкает глазами.
– А ты? – спрашиваю я, хотя ответ мне уже известен.
– Разумеется, умею.
Я собираюсь с духом, разжимаю руки и, как и он, немного наклоняюсь вперед.
– Чей ты ребенок? И не говори мне, что это был просто какой-то дворянин. В тебе течет княжеская кровь, Миел. Я это чувствую.
Некоторое время он задумчиво на меня смотрит, пока я ожидаю ответа, который каким-то образом давно уже знаю. Интересно, почему?
– На свет меня произвели бывший князь Высокомерия и его супруга, – спокойно объясняет он. Он тщательно подбирает слова, и становится ясно, что он не считает их своими родителями.
– Их сыновья – Ларакай и Лиран. И я знаю их героев.
– Однако ты не знаешь, что у них был еще один ребенок. Сын, который родился больным и умер в пять лет. Тогда Лиран меня и спас, как я уже говорил.
Я опускаю взгляд, потому что чувствую, что напомнила ему о чем-то, что он запер глубоко внутри. Это выдает его голос, в котором слышна печаль. Такое же горе я испытала, когда умерли Филипп и Калеб.
– Лиран тоже хочет, чтобы я училась и стала сильной. Чтобы могла использовать свои демонические силы.
Я опять направляю на него взор.
Шева и Джиа тоже смотрят на Миела, причем вид у них ошарашенный.
– Зачем ему это нужно, если она станет сильнее его? – тихо и растерянно спрашивает Шева.
– Этого я не знаю, – отвечает Миел.
– Он говорит, что некоторые князья намерены убить Авиелл, и он хочет, чтобы я могла себя защитить.
Джиа смеется. Хотя это и презрительный смех, она впервые выглядит не такой напряженной. И смеется довольно долго, пока Миел не поднимает руку, после чего она замолкает.
– Ты должна ему доверять, – наконец заявляет он.
– Ах, вот как? – Я качаю головой. – Так вот почему тебе несколько часов назад понадобилось проверить мое отношение к нему? Чтобы потом сказать мне, что я могу ему доверять?
Я встаю и собираюсь уйти. Здесь что-то не так. Я чувствую это каждой клеточкой тела. Они все что-то от меня скрывают.
– Не уходи.
– Зачем мне оставаться? Кстати, где все остальные?
– Какие еще остальные? – спрашивает Шева.
Мне становится смешно.
– То есть крутые бунтовщики – это вы трое?
Шева кивает и расправляет плечи, будто они и правда всесильны и непобедимы.
– Вы сумасшедшие, если думаете, что втроем сумеете свергнуть князей. При этом есть еще эти теневые беглецы, «Золотое перо» и, возможно, даже архангелы.