Лиран останавливается, но не оборачивается. Я замечаю, какого он высокого роста. Какие у него широкие плечи. Мне вдруг кажется, что я увидела всю тяжесть, которая лежит на этих плечах.
– Почему вы ее любите?
Я немедленно ругаю себя в душе за этот вопрос. Вьюнок, кажется, тоже закатывает глаза. Что со мной творится? Меня это не должно касаться. Я не более чем герой. Демон, живущий лишь для того, чтобы защищать Авиелл. Но даже когда я об этом думаю, я знаю, что больше не верю в это. А хуже всего то, что я задаю этот вопрос не потому, что хочу от чего-то уберечь Авиелл. Нет. Но и себя я этим не оберегаю.
– Тут много причин. Наверное, самое главное, – теперь он поворачивается ко мне и пристально на меня смотрит, – это то, как она любит вас, Навиен.
Меня будто ударили. И я сама это спровоцировала.
В глубине души я чувствую, что хотела услышать какую-нибудь «неправильную» причину. Я хотела, чтобы он сказал что-нибудь, над чем я могла бы посмеяться. Что позволило бы мне обвинить его в том, что на самом деле он не знает Авиелл. Но…
– За это вы ее любите? – переспрашиваю я, чтобы заглушить свой внутренний голос. Чтобы не пришлось признаваться себе, что, возможно, я никогда и не была настолько самоотверженной, как думала раньше.
Какое-то время он молчит, затем подходит ко мне. Я задираю голову и смотрю ему в глаза, хотя мне очень хочется отвести взгляд. Он это чувствует. Или он расслышал в моих словах разочарование и сожаление?
– А вы за что ее любите?
Я чувствую запах тьмы. Как его можно описать? Я ищу слова, вместо того чтобы думать, как мне ему ответить. И все же я думаю о лесе. О звездной ночи и росе. Да, именно так он и пахнет.
– Навиен? – повторяет он, когда замечает, что я задумалась.
Его рука неожиданно мягко ложится на мое предплечье.
Тогда я действительно задаю себе этот вопрос: «Что мне нравится в Авиелл?» В ответ тишина – во мне самой и в моем сердце.
Конечно, я что-то вспоминаю. То, как она всегда защищала меня. Как она все время хотела, чтобы я нашла свою душу. Но все это относится только ко мне. Как и то, что сказал Лиран.
Я совсем не знаю Авиелл. Я знаю только сестру, которой она всегда была для меня. Теперь я задумалась – действительно ли это я жила только для нее, или, может быть, все было наоборот?
– Я люблю ее за все, – отвечаю я и опускаю глаза.
Глава 10
Мне почти не удается поспать. Мои мысли крутятся вокруг Авиелл. Вокруг Миела, Шевы и Джиа, вокруг Вьюнка у меня на коже и Лирана. Но когда наступает утро, я чувствую такую же растерянность, как и несколько часов назад. Я вздыхаю и выбираюсь из постели. Поскольку Мирал, похоже, все еще полностью не оправилась от последствий конфликта с Тароном, вчера я сказала ей, что сегодня она может меня не одевать. Поэтому я справляюсь с этим сама, хотя мне не очень хочется идти на завтрак без прически и неприпудренной. Хорошо, что хотя бы мои раны благодаря Миелу исчезли без следа. Лиран наверняка вчера это уже заметил и сделал вывод, что я встречалась с кем-то из героев. Что ж, он прав, это было неосмотрительно с моей стороны. Будто я в тот момент забыла, зачем я здесь. Исключительно из-за Авиелл. Как только я ее увижу, она объяснит мне, почему она захотела остаться там, и все снова будет хорошо.
Я спускаюсь по мраморной лестнице и ищу комнату, где мы вчера ужинали, но не могу ее найти.
Замок выглядит опустевшим. Похоже, у Лирана не так уж и много охранников и слуг.
Когда я спускаюсь еще на один этаж, то слышу голоса. Я подхожу к ним и через дверную щель заглядываю в кухню.
Кассандра помешивает что-то в кастрюле, а на табурете перед кухонным столом сидит Лиран и разминает тесто. Мог бы и меня размять.
– Что, простите?
Я мысленно застонала. Вьюнок, очевидно, действительно что-то вроде девочки-подростка, и она явно в восторге от Лирана. Но я не такая девочка. По крайней мере, я всегда так думала.
Мне не хочется опять его подслушивать, но я не могу удержаться, замираю и вижу жалостливый, почти материнский взгляд Кассандры, которым она смотрит на Лирана.
– Она придет в себя, – говорит она, наклоняется, макает палец в муку перед Лираном и ласково похлопывает его по носу.
Он фыркает, недоверчиво усмехаясь.
– Как можно прийти в себя после такого, Касси? – возражает он хрипловатым голосом, бросает тесто на стол и продолжает его разминать.
У меня в голове вздыхает Вьюнок. Эта маленькая штука продолжает сводить меня с ума.
– У нас у всех есть какие-то раны, Лиран. Самые разные. Нельзя сказать, какие из них легче, а какие тяжелее. У каждой своя история и свое время на заживление.
Я с трудом проглатываю ком в горле. Я уверена, что он говорит об Авиелл, и от этого понимания у меня становится тяжело на сердце. Кажется, он действительно ее любит.
– Ее использовали, отталкивали, били и муштровали с самого раннего детства. Это глубокие раны. Очень глубокие. Такие, которые формируют характер. И разбивают сердце. С каждой каплей пролитой крови они меняют внутренний стержень.
У меня замирает дыхание. Неужели он сейчас говорит не об Авиелл, а обо мне?
– Она это переживет. Она это уже пережила, мой мальчик, уж поверь.
– Да, до сих пор она это переживала. А вместо того, чтобы даровать ей свободу, я просто присоединяюсь к тем, кто ее использует.
– Она же сама согласилась.
Кассандра пожимает плечами.
– Я шантажировал ее, Касси.
– Ты хороший мальчик. Может быть, она поймет это.
Я отступаю на несколько шагов, потом нарочно шумно подхожу к двери и стучу, будто только что подошла. Этот разговор не предназначался для моих ушей. Это его секреты. Не мои. Тем более что я не могу дальше подслушивать, во мне бунтует Вьюнок.
– Извините, – робко говорю я, глядя на Кассандру, которая улыбается мне, а затем на Лирана, вытирающего рукавом муку с лица. У него не очень хорошо это получается. Какое-то время я просто смотрю на него, и тут внезапно открывается деревянная задняя дверь, и входят Лу и молодой человек в фартуке. Они останавливаются перед кучей мешков с мукой. За ними я замечаю полки с припасами и еще одну маленькую дверь – наверное, в кладовую.
Посмеиваясь, я подхожу к Лирану – именно так поступила бы Авиелл.
– Вы действительно весь в муке, ваша светлость, – весело замечаю я, беру с буфета салфетку и мягко стираю у него с лица муку.
Он не отрываясь смотрит на меня. Встретившись с ним взглядом, я чувствую, что у меня пересохло в горле.
– Так, уже лучше.
Я немного опускаю глаза, но продолжаю улыбаться. Смущенно. На этот раз мне даже не нужно изображать смущение.
– Можно я вам помогу? – обращаюсь я к Лирану, который продолжает в растерянности смотреть на меня. Я бросаю быстрый взгляд на Лу и молодого человека, которые внимательно наблюдают за происходящим. Это просто замечательно.
Я подмигиваю Лу и снова сосредоточиваюсь на Лиране.
– Да, – наконец произносит он, немного запинаясь, и берет мои руки. Очень нежно он переворачивает их ладонями вверх и посыпает сверху мукой.
У меня в груди так громко колотится сердце, что я уверена – все здесь его слышат.
Он напряженно сжимает губы и начинает втирать мне в руки муку. Затем притягивает меня к себе и кладет пальцы на тыльную сторону моей ладони. Мы начинаем вместе месить тесто.
Я чувствую на шее его дыхание. Ощущаю его запах и каждое его прикосновение так остро, что у меня перехватывает дыхание.
Я не привыкла к такому. Даже Ави почти никогда ко мне не прикасается. Поэтому я буду считать, что это вполне нормальная реакция и она не имеет к Лирану никакого отношения.
Внезапно я начинаю слышать голоса Лу и молодого человека, будто раньше у меня заложило уши и только сейчас это прошло.
Лиран начинает заворачивать на мне рукава и вдруг замирает. Потом снова опускает левый рукав до кисти.
Проклятье. Он заметил Вьюнка. Могу поспорить, что он от этого не в восторге.
– Думаю, тесто больше уже не нужно месить, – вмешивается Кассандра. Она смотрит на нас как-то растерянно, и только тогда я понимаю, что мы довольно долго оставались неподвижными и близко прижатыми друг к другу.
– Э-э-э, госпожа, – послышался голос Лу.
Я поворачиваюсь к ней. Она стоит рядом и разглядывает меня.
– Да?
– Вам помочь одеться?
Я тоже растерянно оглядываю себя с головы до ног. Вижу белое платье, а потом снова смотрю на Лу.
– Но я ведь уже одета.
Кассандра прокашливается, а молодой человек в фартуке смущенно отводит взгляд.
Лу наклоняется вперед.
– На вас нижнее платье, это белье, госпожа, – шепчет она, но я уверена, что Лирану и всем остальным это слышно. Хотя это вряд ли имеет значение, поскольку я уверена, что они уже все увидели. Все присутствующие имеют представление об одежде при дворе. В отличие от меня.
Я замираю и не могу пошевелиться. Как-то слишком отчетливо я ощущаю ноги Лирана, прикасающиеся к моим бедрам. Сердце у меня колотится как бешеное. Эта штука что, прозрачная? Как я должна была понять, что это не верхняя одежда? Я не смотрела на себя в зеркало, а просто надела платье. Это было глупо, в конце концов, я же помню, что Авиелл всегда надевала корсеты и несколько слоев одежды. Но я думала, что этого «платья» будет достаточно.
– Госпожа, – тихо шепчет Лу, видимо, чтобы вернуть меня к реальности.
Я отступаю на шаг назад. И при этом становлюсь еще ближе к Лирану. Прижимаюсь прямо к месту у него между ног. Этого еще не хватало! Что я сейчас должна сказать? Я наследница престола княжества Истины. По крайней мере, я должна ее изображать. А она уж точно никогда бы не стала ходить в нижнем платье.
– Я… – заикаясь, начинаю я, невольно впиваясь пальцами в ногу Лирана. Просто чтобы удержаться, потому что помочь он мне ничем не может. На его черных брюках остаются белые отпечатки ладоней. Что ж, на нем хотя бы не только нижнее белье.
– Я испачкал ее платье мукой, – говорит он и кладет руку мне на плечо. – Надеюсь, ты подберешь новое, чтобы ей не пришлось в таком виде ходить по дворцу.