Лу в ужасе кричит:
– Ты хочешь ее убить?
Халем ошарашенно трясет головой.
– Я защищаю деву, – заявляет Лакрос с хитрецой в голосе.
Если раньше я его просто недолюбливала, то теперь ненавижу.
Я полностью прихожу в себя и бросаю взгляд на камыши, которые на самом деле уже совсем рядом. В нескольких метрах от меня Сантос продолжает плавать вокруг лодки, но его отталкивают Лиран и Фирас.
Я чувствую на себе взгляд Лирана. Возможно, мне следовало к нему прислушаться. Но сейчас уже поздно, и мне нужно сосредоточиться на своей задаче. Я снова смотрю на Лакроса, который держит весло в воде. Я могла бы незаметно нырнуть и вырвать его у него из рук. Хотя это означает, что наносить удары после этого он будет уже мечом, но лодку двигать он больше не сможет.
У меня нет времени думать о том, насколько это разумно. Ничего не предпринимая, я ничего и не добьюсь, поэтому я опять ныряю и плыву к лодке. Еще достаточно светло, чтобы я могла разглядеть весло, так что я резко хватаю его и тяну к себе. Чувствуется ожесточенное сопротивление. Такое сильное, что я постепенно начинаю понимать, что тащу не только весло, но и самого Лакроса. Позади меня валится в воду что-то большое. Я отпускаю весло, проплываю под лодкой и изо всех сил тянусь вверх. Халем слишком поздно понимает, что я уже забираюсь на лодку, потому что отвлечен падением Лакроса. Я тянусь к Лу, но как раз перед тем, как я до нее добираюсь, что-то врезается в мой бок. Что-то мощное. Халем. Он обхватывает меня, и мы вместе оказываемся на дне лодки. Но все-таки не в воде. Я изо всех сил пытаюсь его от себя оттолкнуть. Прежде всего потому, что Лакрос наверняка вот-вот вернется в лодку.
Тогда я вдруг чувствую это. Чувствую в себе силу. Нечто демоническое, что хочет вырваться наружу. Мне просто нужно получить к нему доступ. Отдаться этому прекрасному, властному чувству, и… нет. Я была обучена сражаться. Это было в княжестве Истины, где мы не использовали демонические силы. Я могу выбрать то, что захочу. Но ведь я могу бороться и без этих темных сил. Я так и поступлю. Поэтому я поднимаю руку, хватаю Халема за плечо и нажимаю на точку, которую мне показывал мой инструктор. Как меня научил Мефакед Шева. В то время, когда меня называли Шор.
Я помню, как Шева сказал, что, хотя я и хороший «бык», противника можно вывести из строя и другим способом. Спокойнее. Легче. Именно это я и делаю, и Халем теряет сознание. Это отнимает у меня немного больше сил, чем во время схваток с мальчиками и девочками, с которыми я сражалась раньше. Тем не менее я с этим справляюсь и освобождаюсь от его хватки. Когда я поднимаюсь, передо мной стоит Лакрос, с которого капает вода. Он фыркает и трясется от ярости. Это уже почти настоящий бык.
Однако я не отступаю. Даже тогда, когда он поднимает меч. У меня нет ни единого шанса. Этому меня тоже научил Шева. Ты можешь быть сильным и закаленным в боях, но всегда найдутся противники, которые будут тебя превосходить. Если не считать того, что Лакрос вооружен, он даже чисто физически меня сильнее. Как говорил Шева, в таких случаях я должна убегать или искать его слабое место. Сбежать – это не вариант. Так что я должна найти слабое место. Прежде всего я разглядываю его тело, которое уже движется ко мне, и видно, что ему это все нравится. Он наслаждается своим превосходством. Вероятно, это его каким-то извращенным образом даже возбуждает. Именно в этом я наконец углядела его слабость. Я оглядываю себя. Проверяю, полностью ли меня прикрывает одежда. А потом очень медленно опускаю правую бретельку платья. Часть груди у меня обнажается. На той стороне, где нет клейма с черным сердцем.
Лакрос останавливается и смотрит вниз, на мою грудь. Еще миллиметр, и ему был бы виден мой сосок. Челюсть у него напрягается. Он наклоняет подбородок вперед. Лицо искажается, будто он борется сам с собой. Его хватка за меч становится крепче, но я замечаю, что теряю его внимание, и поэтому полностью обнажаю грудь. Он открывает рот и глаза. Моргает. Я тут же подскакиваю к Лу, которая ошеломленно смотрит на меня, хватаю ее за руку и поднимаю обе наши руки.
– Я освободила деву! – ору я так громко, что голос у меня почти срывается.
С берега я слышу громкие аплодисменты и крики одобрения. Взглядом ищу другую лодку. Но меня волнует не разгневанный Сантос, который все еще в воде. Я вижу только Лирана, который смотрит на меня… с разочарованием. Я быстро проверяю, по-прежнему ли у меня обнажена грудь, и снова подтягиваю бретельку. Лицу становится жарко от стыда. Взгляд Лирана почти ничего не выражает. Но то, что он сильно недоволен, очевидно. Интересно, как он вообще мог что-то заметить с такого расстояния?
– Ты все сделала правильно, – шепчет Лу, а Лакрос позади меня громко ругается и тянется к единственному веслу – наверное, чтобы как можно скорее довезти нас до берега и больше меня не видеть.
Когда мы причаливаем, некоторые из присутствующих хлопают в ладоши, но, когда Сантос выходит на берег и бросает на своих подданных злобные взгляды, аплодисменты стихают. Я ищу взглядом Густу, который мне одобрительно улыбается, а затем извиняюсь и ухожу, чтобы переодеться в сухую одежду.
Когда я вхожу в зал через большие стеклянные двери, кто-то хватает меня за плечо. Я пытаюсь сопротивляться, но потом вижу, что это Лиран. Он ничего не говорит, просто тащит меня по залу, потом видит за одним из гобеленов вход для прислуги и толкает меня вниз по лестнице. Он открывает несколько дверей и наконец впихивает меня в одну из комнат. Когда я вижу, что он стоит передо мной в гневе, сердце у меня начинает сильно и неприятно колотиться.
– Лиран? – спрашиваю я в надежде, что он не разорвет меня на куски, если я назову его по имени.
– О чем вы при этом думали, Навиен? – рычит он, сжав кулаки.
– При чем при этом, ваша светлость?
Я сержусь, потому что перед другими князьями он обращался ко мне на «ты», а теперь снова использует учтивую форму.
– Во-первых, зачем вообще было бросать вызов Сантосу? А во-вторых…
Он делает вдох, и на лице у него возникает гримаса, которую я едва могу разглядеть в темной комнате. Хотя бы немного увидеть что-то позволяет свет восходящей луны, который падает через крошечное окошко.
– Как можно было представить себя в таком виде?
– Представить? – Я фыркаю. – Вы имеете в виду, что я обнажилась?
– Да, – выдавливает он сквозь стиснутые зубы.
– Это мое тело и мое решение.
Он подходит ко мне и хватает за плечи.
– Это не так.
– Ах, вот как?
Я смеюсь и пытаюсь стряхнуть его руку. Мне это не удается, поэтому я отступаю, при этом натыкаюсь на кровать, и только Лиран мешает мне упасть.
– Вы олицетворяете Авиелл. Вы не можете вести себя как дама легкого поведения.
Я в изумлении открываю рот, поднимаю руку и бью его по лицу.
– Вы смеете называть меня дамой легкого поведения?! – вскрикиваю я, и по щекам у меня текут слезы. Настоящие слезы, как у Авиелл.
– Как еще можно назвать то, что вы сделали?
– Я воспользовалась его слабостью!
– И ради этого разделись.
Тело у него сотрясает дрожь. Ему несколько раз приходится закрывать глаза, чтобы успокоиться.
– Это мое решение. Авиелл когда-нибудь вернется, и все узнают, что я никогда не была дочерью князя. Лакрос тоже поймет, что обнаженной была не Авиелл. Вы ведь об этом заботитесь, ваша светлость. Могу вас успокоить.
Я опять пытаюсь вырваться от него. Редко в своей жизни я чувствовала себя такой несчастной.
– Я не об этом забочусь, – говорит он немного спокойнее, продолжая меня удерживать.
– Мне все равно, что вас беспокоит, – кричу я. – Вы не имеете права…
Внезапно я ощущаю на губах его губы. Я испуганно хватаю ртом воздух. Он немного отстраняется и смотрит на меня. У него в глазах сверкает гнев и пробегают голубые искорки. Он выглядит так, будто испугался сам себя.
– Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел обнаженной тебя, Навиен. А не Авиелл.
Голос у него звучит мрачно и тихо и словно оседает у меня на коже. Я хочу стряхнуть его, как и слова, которые он произнес. Но они откликаются в моем сердце.
– Почему? – спрашиваю я дрожащим голосом.
Он не отвечает. Несколько бесконечных мгновений. Пока я не поворачиваюсь, чтобы уйти. Он не держит меня, и я отгоняю горькое разочарование. Я должна быть умнее.
– Навиен, – все же останавливает меня он. – Я… потому что я хочу быть единственным, кто видит тебя такой.
Он поворачивается ко мне. Его дыхание становится прерывистым.
Что-то внутри меня хочет кинуться к нему. Поцеловать его. Отдаться ему и заставить его отдаться мне. Чувствовать только его.
Но вместо этого по щекам у меня текут слезы. Меня охватывает странное неконтролируемое чувство, которого я никогда раньше не знала. В то же время я ощущаю себя несвободной, на меня будто что-то давит. У меня все сжимается – горло, желудок, грудь.
– Я никогда не буду ею, Лиран.
– Я знаю, – говорит он. – Но нет никакой разницы между…
Он замолкает, когда я убираю мокрые волосы со шрама и обнажаю перед ним грудь. С меткой. Той, которая доказывает, что я демон и останусь им всегда. Независимо от того, сколько слоев кожи я соскребу ножом. Внутри я остаюсь неправильной и нечистой.
Лиран смотрит вниз. Смотрит на метку, а потом опять мне в глаза.
– А что, если мне на это плевать?
Я делаю шаг вперед, беру его руку и кладу себе на грудь. Прямо на черное сердце.
– Чувствуешь это?
– Что?
– Моя кожа. Она холодная.
– Ты плавала и…
– Лиран. Мы оба знаем, что демоны холодные на ощупь. У нас холодная кровь.
– Ты не демон.
– Да неужели?
Я качаю головой. Такие слова я хотела услышать тысячу раз. Но они ничего не меняют.
– Ничто не изменит моей сущности.
– Мне нужна именно эта твоя сущность.
– Нет. Не в этом мире.
Он кладет руку мне на шею, большим пальцем поглаживает меня по щеке.
– Тогда я изменю этот мир.