Юноша закрыл глаза.
— А третья?
Ракким посмотрел на него. Толстяк сейчас походил на большого младенца. Прислонившись к дверце, он уже храпел с открытым ртом.
— Я, — еле слышно произнес бывший фидаин. — Третья часть — я.
Большой деревянный крест высился рядом с дорогой. За ним белела сложенная из валунов надпись «ИИСУС СПАСАЕТ». Через милю встретился еще один. На сей раз из расплющенных консервных банок, тронутых ржавчиной. Следующую милю отмечал третий. Потом четвертый. Ракким было забеспокоился, но дорога наконец вывела его к подножию Аппалачских гор и побежала мимо небольших городков, отрезанных от остального мира еще до разделения страны. Нищета и разрушения лишь укрепили веру местных жителей, называвших свой край Божьим отечеством. Они с пренебрежением относились к горожанам за их вероотступничество и высокомерие. Позже, во время войны, весь пояс стал одним Божьим отечеством, неистово набожным, сражающимся насмерть за право людей остаться христианами. Стороны прекратили огонь почти тридцать лет назад, то есть времени прошло достаточно, чтобы среди южан снова началось разложение. Такое же, как и в республике.
Лео со вздохом подпер щеку ладонью.
После полудня бывший фидаин остановился в лесу у заправочной станции на две колонки. Кредитных чипов тут не принимали, только наличные. Появившийся из будки тощий парень с нездоровым цветом лица и пистолетом на бедре стал наблюдать, как Ракким заливает в бак смесь бензина и керосина, — другого топлива он бы все равно не купил. Судя по запаху, в него еще и добавили немного растворителя. Или даже самогона. В здешней части пояса следовало ожидать чего угодно. Парень закурил. Возможно, он полагал, будто водитель испугается при виде открытого огня. Ракким отплатил ему тем же, чиркнув спичкой по передним зубам и бросив ее к ногам владельца колонки рядом с лужей топлива. Тот усмехнулся, наступил на спичку и поинтересовался, не желает ли мистер приобрести страховку на время поездки.
— Зачем? — насторожился Ракким.
— Тебе не обойтись без дополнительной защиты. Такого, как ты, сразу видно, если глаза на месте.
— Я обычный странник на пути к славе.
— Ага, а я — Уильям Джефферсон Клинтон. — Поддернув штаны, парень жестом пригласил Раккима в будку.
Оглядевшись по сторонам, бывший фидаин последовал за ним.
Внутри он обнаружил привалившийся к стене старый письменный стол. Над ним висела мишень для дротиков в виде портрета Усамы бен Ладена. Сдвинув в сторону переполненную пепельницу, парень открыл один из ящиков и поставил перед Раккимом поддон с зазубренными серебристыми медальонами. В качестве материала для всевозможных звезд, крестов, ракет и ножей мастер использовал банки из-под масла. Каждая фигурка имела отверстие с пропущенной через него прозрачной рыболовной леской.
— Повесишь на зеркало заднего вида. Это будет тебя оберегать.
— От чего?
— От того, что может тебе навредить. Ты веришь в Иисуса Христа?
— Конечно, черт побери.
Белки глаз парня оплетали красные прожилки.
— Ты веришь, что он на этот раз восстанет из озера огненного и серного, чтобы перебить безжалостно нечестивцев и грешников?
— И кто может его упрекнуть? — пожал плечами Ракким.
Пристально взглянув на него, хозяин заправки кивнул.
— Для тебя… десять долларов.
Ракким отдал деньги и выбрал блестящую пирамиду с глазом на вершине, как на старых купюрах.
Парень действительно вел себя очень странно.
— Осторожней на дороге.
— А чего мне теперь бояться? Газ до пола и вперед. — Бывший фидаин покрутил пирамидку на пальце. — Качество гарантируется?
Парень снова закурил.
— Конечно, приятель. Возникнут проблемы, возвращайся, верну все деньги, до цента.
Ракким сел за руль. Лео по-прежнему храпел.
Первые мили машина дергалась и стреляла двигателем, привыкая к жуткой смеси. Еще через полчаса они проехали мимо рекламного щита. Веселые чернокожие и белые дети играли в прибое на фоне замысловатых песчаных замков. «Лучшие коттеджи для отдыха на побережье Каролины».
Разрисованный граффити щит покосился и зарос сорняками. Еще двадцать лет назад предназначенные для продажи домики вместе со всеми остальными береговыми строениями уничтожил страшный ураган. Близлежащие острова исчезли из-за повысившегося уровня моря, а бывший штат Флорида оказался практически отрезан от материка. Предприимчивые кубинцы, успевшие завладеть Новой Флоридой, уже два десятилетия сражались с наступающим океаном. Защитная дамба более четырехсот миль в длину протянулась от Атлантики до Мексиканского залива. Каждый год строители заливали миллионы тонн бетона, все выше и выше поднимая стену, закрывшую собой апельсиновые рощи, отели и казино. У пояса не хватало ни денег, ни желания вернуть себе береговую линию. Преобладающим оправданием служила воля Божья. Такие же оправдания приводились и в Исламской республике.
Чуть погодя машина проехала мимо других щитов. «БЕРЕГИСЬ 666», «СУДНЫЙ ДЕНЬ ГРЯДЕТ» и «БОГ — ЭТО ЛЮБОВЬ», с простреленным словом «любовь». Самодельные кресты на обочине встречались все чаще. Они имели всевозможные размеры, и изготовили их из самых разных материалов: камней, бетона, колючей проволоки и белого штакетника. Целая ограда из крестов поднималась в горы и тянулась прямо к черной туче на горизонте. Жуткой кипящей массе, темнее любого грозового фронта.
Лео, вздрогнув, проснулся.
— Мне снилась Лиэнн, — пробормотал он еще сонным голосом, прищурился и протер глаза. — Как ты думаешь, любовь с первого взгляда существует?
— Что, опять хочешь поговорить о сексе?! Я, пожалуй, соглашусь научить тебя обращению с ножом. Лучше в этом разбираюсь.
— Я серьезно. Ты влюбился в свою жену при первой же встрече?
— Саре тогда было четыре, а мне — девять. Я любил только горячую еду и теплую постель. — Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Ракким щелкнул по пирамидке. Глаз на вершине завращался. — Любовь пришла потом.
— Как только я увидел Лиэнн… я сразу же понял. Она такая… изумительная.
Рыжий кролик выскочил на дорогу. Бывший фидаин едва успел объехать его.
— Я позвонил ей вчера вечером. Не волнуйся, никакой опасности. Рассказал ей о своих чувствах. Сначала мне было страшно — я не знал, что она ответит на мои слова. — Лео улыбнулся. — А она сказала, что чувствует то же самое.
— Лучше бы ты этого не делал. Сейчас тебе куда полезнее было бы сосредоточиться на…
— Ты не думаешь о жене и сыне? — перебил толстяк. — Это тебя не отвлекает?
— Иногда.
— Я не такой, как ты. — Лео кивнул на пирамиду с вращающимся глазом. — Откуда это?
— Нравится?
— Думаю, ее надо выкинуть.
Туча впереди сделалась еще плотнее. Она клубилась над вершинами деревьев, черная и маслянистая. Бывший фидаин уже ощутил ее запах.
Лео наконец сообразил, куда они едут.
— Что это?
Ракким стиснул зубы.
— Эддингтон.
29
Клайд Уинтроп владел маленькой бакалейной лавкой и сувенирным киоском. Они нашли его быстро и без особых усилий. В данный момент население Эддингтона, штат Северная Каролина, составляло всего двадцать три человека. Большая их часть ютились вдоль гряды, стоявшей на пути дувшего с гор восточного ветра и немного защищавшей от дыма. Неподалеку от городка уже тридцать один год горели угольные пласты. В лавке, несмотря на надрывное гудение воздушного фильтра, дышалось с трудом и першило в горле от темного смога. На улице и вовсе творился кошмар.
Низенький чернокожий мужчина с короткими волосами и тонкими усиками читал книгу, сидя за кассой.
— Привет. — Он даже не поднял головы.
Ракким кивнул. С улицы доносилось ровное урчание генератора.
Лео прикрыл за собой дверь и закашлялся в прижатый к губам носовой платок.
— Хорошие респираторы по двадцать пять долларов. — Воспаленные глаза Уинтропа продолжали бегать по страницам. — Запасные фильтры по пять долларов. Хватает на полчаса. — Он сделал пометку на полях. — Для работы в шахте не годятся, но прогулки по городу становятся почти терпимыми.
Лео едва дышал, перегнувшись пополам.
— Мистер Уинтроп, мы друзья вашего двоюродного брата Билла Тигарда, — сказал Ракким. — К сожалению, у нас плохие новости.
Хозяин положил книгу на прилавок. «Краткая история времени и пространства», — прочитал бывший фидаин на обложке с помятыми уголками.
— Билл и Флоренс… мальчики, они мертвы, — сказал он. — Мне очень жаль. Я не могу выразить, как жаль.
Лицо Уинтропа осталось невозмутимым, словно отлитая усилием воли каменная маска.
— Налетчики?
— Люди Полковника подожгли дом, потом убили их, когда они попытались выбраться.
Уинтроп наклонил голову.
— Звучит не очень убедительно. Какие дела могли быть у Билла с Полковником?
— Они искали нас, — тихо произнес Ракким. — Меня и Лео.
Хозяин пристально посмотрел на него.
— Ты назвал себя его другом. Да, Билл всегда плохо разбирался в людях. — Отвернувшись, он уставился сквозь закопченное окно на затянутую дымом улицу. — Я не видел Билла, не разговаривал с ним больше десяти лет. Не помню, по какому поводу мы поругались. Тогда это казалось важным. — Он откашлялся, выплюнув черный сгусток на салфетку. — Ты проделал весь путь, чтобы сообщить мне эти новости? Это слишком далеко даже для человека, который чувствует вину.
— Я приехал, чтобы просить тебя об услуге.
— Не сомневаюсь.
— Я ищу Церковь туманов. Думаю, ты можешь мне помочь.
— Мистер, люди приезжают в Эддингтон только для того, чтобы потом рассказать своим друзьям, как они искали Церковь туманов. Все пытаются найти это чудо. К нам приезжают студенты, группы исследователей Библии. Иногда солдаты, чтобы показать друг другу, насколько они храбры. Было даже несколько политиков. Отчаявшихся. Тех, что боялись проиграть на следующих выборах, и не без основания. Все они приезжают в Эддингтон, берут напрокат противогазы и другое снаряжение, уходят минут на двадцать, возвращаются бегом, харкая сажей и рассказывая небылицы о том, как близко им удалось подойти. «Оставалось всего несколько футов, — говорят они. — Я был так близко… бла-бла-бла». Конечно, так говорят те, кто смог вернуться. Многие не возвращаются. Таких только в этом году не меньше дюжины. Поэтому я и беру по пятьсот долларов в залог за снаряжение. Поверь мне, мистер, если кто и сумел добраться до Церкви туманов, то рассказать об этом ему уже не удастся.