этому оврагу примыкала внешняя стена дома мельника, и в ней виднелся пролом – через который вполне можно было войти, следовало только как следует пригнуться.
Луи с досадой подумал о том, что, отправляясь на поиски кота, не захватил с собой арбалета, оставив его на седле абиссинца. Меч рыцарь, разумеется, тоже не брал на охоту, и сейчас его единственным оружием оставался кинжал, висевший в ножнах у пояса. Тем не менее граф Шато-Крайон нисколько не боялся встречи с загадочным обитателем развалин, он был уже испытанным бойцом, и мысль о возможной схватке даже обрадовала его. Однако тут же он подумал, что незнакомца хорошо бы вначале как следует разглядеть. И уже в самый последний момент Луи услыхал неясные голоса и понял: к тайному убежищу идут по крайней мере двое. А раз так, то можно и послушать, о чем они говорят!
Юноша довольно бесцеремонно обхватил талию девушки и толкнул ее за зеленую завесу кустов жимолости, тут же нырнув туда и сам. Он приложил палец ко рту, одновременно осторожно отобрав у своей спутницы кота. Луи не собирался давать Саладину свободу, просто решил, что сам скорее с ним справится. Колбаса все еще торчала из пасти обжоры, и тот не мог замяукать, не бросив своей добычи.
Кусты надежно скрыли молодых людей, но сами они сквозь просветы ветвей отлично видели и проем в стене, и примитивную палатку, и валявшийся на земле мешок.
В проеме возникла сперва одна, затем другая темная тень, и два человека проскользнули в дом мельника. Первый из них был рослый мужчина в довольно богатой одежде французского покроя. Его лицо, тонкое, нервное, наполовину скрывал опущенный капюшон плаща. Правда, плащом это одеяние можно было назвать разве что в насмешку – то был один из вошедших недавно в моду куцых плащиков, что закрывали только плечи, не спасая ни от дождя, ни от холода, зато кокетливо открывая всю остальную одежду. Этот человек был уж точно не бродяга и не разбойник, хотя у пояса его висел меч, а за плечами были лук и колчан.
Спутником его оказался невысокий, смуглый молодой человек, одетый в черную полотняную куртку, под которой в полосе солнечного света тускло блеснул металл кольчуги. Ниже, однако, были обычные суконные штаны и сапоги из хорошей мягкой кожи. На голове смуглого красовалась кожаная шапочка, украшенная несколькими короткими перьями, из-под которой пышным облаком выбивались густые мелко вьющиеся черные волосы. Они обрамляли округлое, почти безбородое лицо, на котором выделялись полные темно-красные губы и черная черта густых сросшихся бровей. Глаза, близко посаженные, небольшие, были едва видны в глубоких глазных впадинах. Странное лицо, которое можно было счесть лицом уроженца Южной Франции либо Италии, но можно было принять его обладателя и за подлинного сына Востока. В пользу последнего говорил и запах, который исходил от него, – необычная пряная смесь мускуса и еще каких-то благовоний, которые в христианских странах обычно употребляют только женщины.
Двое вошли, осмотрелись и неторопливо подошли к устроенной возле дальней стены палатке.
В этой время мохнатый Саладин уперся обеими лапами в грудь Луи, и тот едва не вскрикнул, так резко вцепился в него котище своими острыми, будто бритвы, когтями. Упрямый чревоугодник пытался пристроить на груди рыцаря колбасу, чтобы продолжить свой пир, хотя бы и оставаясь на весу.
Луи не мог шевельнуться – кусты непременно зашуршали бы, а потому он только свирепо посмотрел на кота и ободряюще кивнул девушке – ему очень хотелось узнать, кто были эти странные люди, и что привело их в развалины мельницы. На лесных разбойников они не походили. Оставалось набраться терпения и постараться услышать, о чем они будут говорить.
Глава 8. Посланец Старца горы
– Посмотри-ка! – произнес смуглый, быстрым взглядом окидывая палатку. – Здесь кто-то был! Кто-то сорвал со стены мой мешок.
Высокий вздрогнул и тоже с беспокойством огляделся.
– Да нет! – возразил он, тем не менее снимая с плеча лук. – Никого тут не было – я видел паутину в проломе, через который мы влезали. Если бы кто-то забрался сюда прежде нас, ее бы не было.
– Да в это помещение можно пробраться и через мельницу! – смуглый говорил по-французски с каким-то странным гортанным акцентом. – Другое дело, кто это был: обычные грабители, либо кто-то похуже. Ты уверен, Гийом, что твой брат ничего не подозревает?
– Конечно, уверен. Его год с лишним вообще не было во Франции, и он никак не мог за мною следить. А твой мешок содрал со стены какой-то зверюга. Вон, смотри, на земле отпечатались лапы. Дикий кот, скорее всего. Ну да, и колбаса, что я тебе принес, пропала. А тряпка, в которую я ее заворачивал, вон, валяется! Эти коты что хочешь достанут!
– Хорошо бы так, – смуглый продолжал осторожно осматриваться и даже, как показалось Луи, нюхать воздух. – Хорошо бы так… В любом случае, я сегодня уйду отсюда. И мы с тобой встретимся, если все пройдет удачно, уже в замке. Когда твой брат должен покинуть Францию?
– Дня через три, – ответил высокий, поднимая кожаный мешок и старательно связывая порванную лямку. – Он бы сюда не приехал, но Алиса…
– А что Алиса?
– Да ведь это она сбежала из Парижа к барону де Брюи, потому что ей, видите ли, не хочется ехать в Мессину. Она, видите ли, уверена, что король Ричард не любит ее и сама якобы никогда не хотела выходить за него замуж! Ну, моему брату и пришлось гнаться за нею сюда. Ведь вот-вот в Париж прибудет рыцарь со свитой. Тот, которого Филипп-Август отправил из Мессины.
– Тот, что должен привезти Алису Французскую к Ричарду Львиное Сердце? – в голосе смуглого прозвучала некая скрытая угроза. – То есть тот человек, который мне и нужен?
Луи слушал, все более и более изумляясь. Они говорили о нем! Более того, поручении, которое ему дал король! И человек в куцем плаще тут же подтвердил это, причем заговорил о таких вещах, которые уж никак не могли быть безразличны графу Шато-Крайон.
– Однако если ты убьешь рыцаря, то что потом скажешь королю Филиппу-Августу, который его послал? Король ведь непременно спросит, отчего с его сестрой приехал совершенно другой человек?
– Пускай спрашивает. А я скажу, что рыцарь захворал либо получил рану, а я – его друг, и он просил меня завершить данное ему поручение. И потом, если французский король будет слишком подозрителен, то придется лишь немного ускорить события!
Высокий поежился:
– Ты и его собираешься убить? Не много ли дел для одного лишь слуги Старца? Ведь ты говорил, что главная твоя цель – король Ричард…
– Да! – голос смуглого чуть дрогнул, но не от страха или сомнения – в нем прозвучала ненависть. – Пока Львиное Сердце жив, ни один воин Аллаха не может спать спокойно! Но король Франции тоже силен и могуч, у него большая армия, и если он не оставит в покое земли правоверных, то придется дать вашей стране другого короля… Кто там ему наследует?
– Если для тебя все так просто, – проговорил человек в куцем плаще, – то зачем тебе вообще понадобился в этом деле я? За что ты мне заплатил? И почему уехал из Парижа, потащился со мной в Шампань, а оттуда – в эти лионские дебри? Не проще ли было в Париже дождаться этого злосчастного рыцаря, раз ты сумел подкупить даже кого-то из свиты принцессы?
Смуглый рассмеялся, но его смех казался еще мрачнее и неприятнее предыдущей мрачной мины.
– Я же должен был убедиться, что ты меня не обманул, и граф Анри Шампанский на самом деле в предместье Лиона, и что он повезет Алису назад, в Париж, а не отправится с нею сразу же на Сицилию. Что если он решил бы обойтись без рыцаря, посланного королем? Да и ты, любезный Гийом, можешь получать деньги не только от меня.
Человек в куцем плаще обиженно фыркнул, однако не решился спорить со своим зловещим собеседником. Он только осторожно спросил:
– Да отчего ты непременно хочешь поехать с Алисой, подменив ее сопровождающего? Разве тебе так трудно подобраться к Ричарду Львиное Сердце и без такой уловки?
– Трудно! – злобно огрызнулся смуглый. – Он отважен настолько, что кажется безумным, но он, увы, не безумен и не безрассуден. Кроме того, – тут на его толстых губах промелькнула улыбка, – Старец горы часто предпочитает оставаться в тени, когда его рукой Аллах карает неверных или непослушных. Если я буду вблизи короля англичан, то он может умереть и обычной смертью, либо по собственной неосторожности. Скажем, упасть с коня во время быстрой скачки, сильно простудиться, либо еще что-нибудь… А тебе я плачу за то, чтобы было, кому подтвердить мой рассказ в Мессине, и за то, чтобы ты, в случае чего, вовремя остановил своего ретивого братца.
– Анри?! – взвизгнул тот, кого смуглый называл Гийомом. – Уж не хочешь ли ты сказать, что в случае чего поручишь мне его убить?
– А то ты скажешь, что любишь его? – вкрадчиво спросил смуглый.
– Скажу, что ненавижу! Но ни за что не стану с ним связываться… Он укокошит пяток таких, как я!
Смуглый ближе подошел к своему сообщнику и снизу вверх пристально посмотрел в его лицо.
– А знаешь… Как ни ненавижу я короля Ричарда, но не стану лгать и говорить, что в честном бою я мог бы с ним совладать. Однако вполне надеюсь отправить его ко всем его славным предкам! Думаю, если ты научишься шевелить своими куцыми рыцарскими мозгами, то тоже сможешь побеждать тех, кто в открытой схватке победил бы тебя. Прощай. Мне не нравится, что кто-то, пускай даже дикие звери, рылись в моих вещах. Правда, все на месте, но спокойно ночевать здесь я сегодня уже не смогу. Я ухожу, а завтра отправлюсь в Париж. Ты же должен постараться задержать графа и принцессу еще на пару дней, чтобы мне наверняка успеть подменить собой французского рыцаря. Коль скоро Анри Шампанский поручил тебе все сборы в дорогу, ты легко сможешь их немного затянуть. А уж в Париже я сам буду решать, ехать ли тебе со мной в Мессину.
– Я бы лучше остался! – воскликнул Гийом уныло. – Что-то у меня нет никакого желания даже ненадолго становиться крестоносцем…
– Я знаю, что тебе плевать на свою веру и на вашего Бога! – через плечо уронил смуглый, вскинул на плечо мешок и, как тень проскользнув в проем, исчез.