Ещё она обратила внимание на внезапную тишину. Пару минут назад на улице играли дети, торговцы препирались со старухами, по переходам сновали прохожие. Теперь же на виду было всего человек шесть, и все они шли в противоположном направлении. Влора спиной ощущала внимательные взгляды. В тишине казалось, что усилилась вонь − запахи гнилой пищи и падали, а под ногами бегали крысы.
− Кажется, за нами хвост, − сказала Влора через несколько поворотов.
− Совершенно точно, − согласился Микель. Его губы были сжаты в тонкую линию. Они ещё дважды быстро завернули за угол. − Здесь это обычное дело. Я уже говорил, пало хорошо организованы. Они присматривают за чужаками − всеми незнакомыми крессианцами. Не удивлюсь, если за нами следят шпионы самой Мамы Пало.
Как только Влора пыталась определить направление, её охватывала совершенно обескураживающая беспомощность. Взгляд метался между дверными проёмами и окнами, но щелей и закоулков было слишком много. В грамотно организованной засаде здесь можно перебить целую бригаду.
Её бригаду.
− Думаю, пора уходить, − сказала Влора.
− А чем, по-вашему, мы занимаемся? − Микель был уже на взводе, и его голос звучал немного выше, чем обычно.
Не успел он договорить, как они свернули за очередной угол и оказались перед уходящей вверх спиральной дорогой. Влоре показалось, он тихонько выдохнул и потом ещё раз, когда они выбрались наверх. Остановившись, чтобы перевести дыхание, она оглянулась на эти нереальные трущобы.
− Не самое приятное местечко, − заметила она, пытаясь избавиться от застоявшейся в ноздрях вони.
Микель натянуто улыбнулся: «я же говорил», но потом сочувственно кивнул.
− Мягко говоря. Раньше это был просто запутанный лабиринт. Если потеряешься − спросишь дорогу и выберешься к утру. Ну, может, с пустым кошельком. Но теперь, когда там заправляют пало, пропадают целые отряды черношляпников, и от них больше ни слуху ни духу.
− Они и правда вас ненавидят?
− Меня? − переспросил Микель. − Мэм, судя по всему, вы предпочитаете, чтобы с вами говорили честно, поэтому я скажу так: они ненавидят нас. Может, они пока не знают, но скоро все будут в курсе, кто вы и на кого работаете. И тогда ваши люди начнут пропадать.
Ей словно дали под дых. В какую бездну она дала себя втянуть, если её солдаты здесь не могут спокойно пройтись по улице? Что-то знакомое, верно? Такими же непроходимыми и опасными были болота Тристанской низины. Однако если сталкиваешься с подобной опасностью в современном городе, кажется, будто тебя предали. Впрочем, они справились на болотах, справятся и здесь.
− Что посоветовать моим людям, если они заблудятся в Гринфаэр? − спросила она. «Если скажешь «молиться», дам по морде».
Сморщив нос, Микель глянул с края Обода и сверился с карманными часами. Выругался себе под нос.
− Посоветовать? Ага. Пусть попытаются добраться до стены каменоломни и идут вдоль неё, пока не наткнутся на серпантин. На дома подниматься нельзя, тогда лабиринт становится трёхмерным. − Он снова посмотрел на часы. − Прошу прощения, мэм, но у меня сегодня ещё несколько встреч. Чем-нибудь ещё могу помочь?
Как всегда, убегает. Влора глянула на форт Лоэла. Над ним поднимали флаг «Штуцерников». Флаг достиг верхушки флагштока, дёрнулся разок, и флагшток рухнул, подняв облако пыли. Плохое предзнаменование.
− Можете. Я не вернусь туда без каких-никаких разведданных. Говорите, у вас есть шпионы в Гринфаэр?
− Да. Ну, вроде того. Вот.
Микель нацарапал что-то на обратной стороне визитки и вручил Влоре. Она прочитала несколько слов и адрес.
− Ледовый барон?
− Он коммерсант.
− Ему можно доверять?
Микель замялся.
− Он человек бесхитростный, так что в этом смысле да, можно. Но я бы посоветовал не болтать о вашем задании.
− Какова официальная причина, по которой нас расквартировали рядом с Гринфаэр? Люди-то начнут задавать вопросы. Нас тут целая армия.
− Мы пока не придумали. Пропагандисты над этим работают.
Влора насмешливо фыркнула. Пропаганда − неотъемлемая часть работы любого правительства, но когда о ней упоминают как о связях с общественностью, это чересчур цинично, даже для черношляпников.
− Как насчёт такого?.. Мои люди пережидают до следующего задания. Нас вызвали из-за недавних бунтов, и мы прибыли поддерживать мир. А тем временем мои инженеры предложили начать реконструкцию у края Гринфаэр-Депс.
Микель вздёрнул бровь.
− А у вас есть инженеры?
− Очень хорошие. И я не люблю, чтобы мои люди сидели сложа руки, когда не сражаются. Я заметила, что леди-канцлеру по душе строительные проекты, так что давайте мы снесём и отстроим пару многоквартирных домов. Сделаем вид, будто трудимся на благо общества. Вдруг под шумок даже получится порыскать в Гринфаэр.
Микель задумался.
− Может сработать. Я передам вашу идею начальству.
− Сообщите о решении до завтрашнего вечера. Нас начнут спрашивать, и я хочу давать официальный ответ.
− Отлично, мэм.
Микель коснулся козырька кепки и пошёл к дому, где оставил форму черношляпника.
Вернувшись в форт Лоэла, Влора остановилась в воротах понаблюдать за организованным хаосом, с которым армия устраивалась на новом месте. Её тут же заметил Олем.
− Как прошло? Так же ужасно, как говорят?
− Нет, − ответила она. − Я хочу выстроить тут летний домик. Уйти в отставку. Чтобы внуки играли на улице.
− Для начала нам надо завести детей.
К этому разговору она сейчас не была готова.
− Это сарказм. Там самый настоящий лабиринт. Мурашки бегают по коже, и не только из-за того, что приходится идти через трущобы. Мне там совсем не понравилось. Кстати, я, похоже, подписала инженеров на один строительный проект. Естественно, после того, как они закончат с фортом.
Олем огорчённо вздохнул.
− Я скажу Уайтхоллу. Он будет в восторге. У нас есть план атаки, чтобы отыскать Маму Пало?
− Может, черношляпники хотят хитростью заставить нас прибегнуть к силе, но я не собираюсь сражаться в этих трущобах. Нужно действовать тонко. Агент Бравис дал мне визитку некоего Ледового барона. Знаешь такого?
− Коммерсант, − произнёс Олем.
− Я так и поняла. Похоже, он наша разведка. Устрой встречу, и давай подумаем, как проникнуть в Гринфаэр-Депс.
Глава 11
− Она заставила меня гоняться за сказкой, − сказал Стайк, перекатывая между большим и указательным пальцами уланское кольцо.
Было начало восьмого утра. Стайк стоял на северной оконечности бухты и, щурясь на утреннее солнце, наблюдал за кораблями, уходящими с приливом мимо волнорезов. Нога болела после долгой прогулки, но он держал в углу рта кусок роговика и чувствовал себя лучше всего за последние годы. Удивительно, как радостно становится на сердце от такого простого зрелища, как уплывающие корабли.
Первую и вторую ночи после освобождения он провёл на постоялом дворе для моряков близ порта. Единственная комнатка не больше чулана показалась ему дворцом, а койка с соломенным тюфяком − роскошной кроватью. Селина на верхней койке проспала всё раннее утро, пока Стайк лежал, прислушиваясь, как моряки завтракают внизу в общем зале.
− Сказка, − повторил он сам себе, насчитав за пятнадцать минут уже восемь кораблей, выходящих из порта.
Он помнил времена, когда два корабля в день считались в Лэндфолле событием. Бездна, перед глазами у него ещё стояли пылающие доки, подожжённые кезанским военным флотом, а ему тогда не верилось, удастся ли когда-нибудь отстроить порт заново. О Линдет можно сказать много плохого, но она исполнила своё обещание и всего за десять лет превратила Фатрасту в державу с мощной экономикой.
Стайк посмотрел на Селину. Она сидела рядом на камнях, сонно уткнувшись головой в колени. Она могла остаться в комнате и ещё поспать, но уговорила взять её с собой и не жаловалась.
− Ты когда-нибудь слышала истории о людях-драконах? − спросил он.
Селина вскинулась, стряхивая сонливость.
− Нет. Папа никогда не рассказывал истории. Учил подбирать ключи к замку, залезать в карманы, но историй никогда не рассказывал. Говорил, что сказки − это для младенцев и слабоумных дураков.
− Твой папаша был болваном, − сказал Стайк.
− Я любила папу − засопела девочка. − И он меня любил.
− От этого он не перестал быть болваном. Слушай: тысячу лет назад, когда эта земля принадлежала дайнизам, из самых глубоких болот вышли люди-драконы. Они были величайшими воинами среди народа, живущего войной, и в любой битве один из них стоил целой сотни солдат.
Вынув нож, Стайк рассмотрел клинок в лучах утреннего солнца и показал им на Селину.
− Люди-драконы с рождения учились быть свирепыми, смелыми и беспощадными. В юности они проходили испытание, убивая самого большого болотного дракона, какого могли найти. Из его шкуры они делали броню, из костей топоры и получали благословение всевидящих − заклинателей крови. Оно делало их почти неуязвимыми.
Селина заворожённо смотрела на него.
− А дальше?
− Больше о них ничего неизвестно, − сказал Стайк. − Это всё в прошлом. Кезанцы убили последнего человека-дракона десятки лет назад, а дайнизов не видели за пределами их империи уже больше ста лет.
− Леди Флинт говорила, что её люди убили человека-дракона.
− Может быть.
Стайк сомневался. Возможно, её солдат убил какой-то свирепый воин пало. Возможно, этот воин даже сражался в традиционной одежде человека-дракона. Но людей-драконов давно нет.
Он устремил взгляд на поднимающееся солнце. До чего же жаль. Сейчас так мало воинов − настоящих воинов. Это мир наёмных убийц и солдат − людей, которые убивают в темноте или большими отрядами. В его представлении последними настоящими воинами были пороховые маги, и даже они предпочитали убивать на расстоянии при помощи магии. Он на мгновение представил, как леди Флинт сражается один на один с одним из этих сказочных воинов, и улыбнулся. Вот бы посмотреть на такой бой!