Стайк откинулся назад и поймал себя на том, что вспоминает красные отметины на шее Селины. Там у неё, а также у него на животе и груди начали наливаться синяки. Синяки пройдут, но при мысли о том, как этот человек-дракон мучает девочку − его девочку − у Стайка закипела кровь. «Я убил немало людей. Но никогда не мучил детей». Он вспомнил свои размышления о воинах и о том, как мало их осталось в мире. Может, это старомодно, но воин не трогает юных и немощных и берет их под свою защиту.
− Мне нужно больше информации, − сказал Стайк.
− Я могу попробовать...
− Нет. Мне нужно узнать напрямую от человека-дракона. Нужно опять его выманить.
Шакал колебался. Он красноречиво посмотрел на шрам на лице Стайка, потом на его изуродованную руку.
− Мы оба изменились, − мягко проговорил он. – Будь ты прежним Стайком, я бы поверил, что ты можешь сразиться с человеком-драконом, но в таком состоянии...
− Ага. − Слова уязвили Стайка. − Я знаю, что калека. Но я Бешеный Бен Стайк, и я не дурак. Можешь передать ему весточку? Твои духи могут сообщить, где он, а твои мальчишки − доставить послание?
− Плохая идея.
− Идею ты даже слышал. Я хочу, чтобы ты передал Кушелю, что у меня его нож и он может забрать его на плацу форта Лоэла.
Шакал поджал губы.
− Это очевидная ловушка.
− Разумеется, это очевидная ловушка. Я не собираюсь встречаться с этим ублюдком наедине. Если он легендарный воин, то, по крайней мере, я буду знать, что леди Флинт всадит ему пулю в башку.
− Он на это не клюнет, − сказал Шакал.
Стайк вытащил костяной нож и свой боз-нож и показал их Шакалу.
− В легендах говорится, что это оружие − неотъемлемая принадлежность человека-дракона. Если мой нож окажется у человека, которого я ненавижу, то можешь не сомневаться, я прорублю путь сквозь бригаду пехотинцев, чтобы его вернуть. − Он убрал ножи, и опять посмотрел на синяки на шее Селины. − Просто отправь послание.
Глава 29
Влора уставилась на пятна крови на скользкой каменистой земле Гринфаэр-Депс и усилием воли сдержала гнев. Он остался на краю сознания, бился и толкался, как зверь, запертый в мысленном пузыре, − пузыре, угрожающем в любой момент взорваться. Она старалась сохранять на лице невозмутимое выражение, вести себя профессионально, хотя в глубине души хотелось потянуться к чёрному пороху на солдатах вокруг неё. Отчаянно хотелось взорвать весь порох до последней унции в пределах досягаемости, убив себя, своих людей и, вне сомнения, сотни невинных пало. И, возможно, несколько виновных. Это как стоять на краю обрыва, испытывая неестественное побуждение спрыгнуть.
− Пожалуйста, − спокойно произнесла она, − скажи, что нам что-нибудь известно.
Дар Олема позволял ему обходиться без сна, но покрасневшие глаза говорили о том, что он перенапрягся, не давая себе отдыха в погоне за необходимой Влоре информацией. Он совершенно измучился, дымил сигаретами как заводская труба, но, судя по блеску в глазах, точно знал, какой саморазрушительный зверь бесчинствует в её голове.
− Мы знаем только, что это последнее место, где их видели, − ответил он.
Они стояли в Гринфаэр в пятидесяти ярдах от Обода. Свет сюда проникал только от расставленных особым образом зеркал, на грязной, больше похожей на коридор улице не было ни одного пало и царила жуткая тишина. С Влорой пришли двадцать солдат, которые лишь негромко переговаривались, мрачно глядя на неё с Олемом.
Они прослужили у неё достаточно долго, чтобы разбираться в её настроении.
Объект их обсуждения − один инженер и отряд телохранителей, отправившиеся утром в эту паутину исследовать состояние квартала, исчезли. Когда они уже на три часа опаздывали с докладом, Влора решила снарядить на поиски экспедицию, и спустя ещё три часа им удалось найти только эти пятна крови и полностью остывший след.
− Это здесь их видели в последний раз? − вопрошала Влора. − Что они тогда делали? Была ли стрельба? Крики? Вопли? Проклятье, Олем, мне нужны ответы.
Олем, слегка прищурившись, уставился на неё, и Влора сразу пожалела, что повысила голос.
− Мы прочесали все здания в радиусе сотни ярдов. Никто не видел ничего необычного. Некоторые вообще сочли чудом, что наши ребята сюда дошли. Мы здесь нежеланные гости.
Тем хуже для местных.
− Так пало молчат?
Влора вспомнила разговор с Греджиусом Тампо и его предупреждение насчёт её дурной славы среди пало. Она для них злодейка, и было глупо думать, что это мнение можно изменить несколькими рукопожатиями и получившим широкую известность намерением возвести новый квартал.
− Пало молчат, − подтвердил Олем.
− Расширь поиски на две сотни ярдов. Приведи ещё людей. Я хочу найти своих ребят.
Она говорила почти шёпотом и сразу заметила, что приказы Олему не понравились.
− Мы не должны рисковать ещё людьми, − резонно заметил он.
− Я их не брошу.
− Пока мы здесь торчим, наши враги планируют новое нападение.
− Если это было нападение.
Олем многозначительно показал на пятна крови.
− Если мы пойдём вышибать двери, то будем действовать против самих себя. Мы должны вернуться в форт и перегруппироваться.
Влора закрыла глаза. Олем прав. Она несёт ответственность не только за девятерых пропавших. Молодой инженер Питейр был очень талантливым, и его потеря будет ощутимой, но остальные − простые пехотинцы. Её пехотинцы, но тем не менее. Ей нужно быть со всей бригадой, а не с одним отрядом. Но если она бросит отряд, не станут ли люди бояться, что их тоже могут бросить?
− Приказы отданы, − сказала она и, открыв глаза, посмотрела на Олема.
Скривившись в кратком неповиновении, он отвернулся, стряхивая пепел с сигареты, и тихо ответил:
− Так точно.
− Двести ярдов. Если что-то найдут, пусть немедленно доложат. Никакого насилия. Идти группами не меньше двадцати человек. И скажи, чтобы начали картировать территорию Гринфаэр в трёх измерениях. Я хочу знать, на что похож этот кроличий садок. Ищите до восьми, потом отзови людей.
− Карта пригодится, − вскинулся Олем.
− Вот почему мне так хорошо платят.
Влора хлопнула его по плечу с энтузиазмом, которого не испытывала, и повернулась к выходу из Гринфаэр, едва видимому в тусклом свете.
− Приведи Мелн-Дуна. Если я буду играть в его политические игры, то пусть он защищает моих людей.
Мелн-Дун вошёл в кабинет Влоры в форте Лоэла, держа в руках шляпу и нацепив на лицо сдержанную, сочувственную улыбку. Влора пожала ему руку и предложила сесть. Он заговорил прежде, чем она открыла рот.
− Искренне сожалею потере ваших людей.
Она постаралась не прищуриться. Откуда ему известно о нападении?
− Так вы знаете?
− Слухи в Гринфаэр расходятся быстро, а ваши люди искали несколько часов.
Ну ещё бы. Несколько сотен наёмников, стучащих в двери в Гринфаэр наверняка привлекли бы внимание. Ситуация была такова, что Влора подозревала всех и вся, но Мелн-Дун ничем не заслужил её недоверия.
− Ну конечно. Поэтому я надеялась, что вы поможете отыскать моих людей.
Похоже, Мелн-Дун ожидал этой просьбы, потому что кивнул ещё до того, как Влора закончила фразу.
− Леди Флинт, я уже задействовал в поисках свои контакты и польщён, что вы обратились ко мне за помощью. − Он нерешительно помедлил. − У вас ведь репутация человека, уважающего честность?
− Да. − Влоре не понравилось, как это прозвучало.
− Тогда из уважения я не буду лгать. Я сомневаюсь, что ваших людей найдут живыми. Если в Гринфаэр исчезли девять солдат, то они вряд ли просто заблудились.
− Я не дура, − ответила Влора, надеясь, что это прозвучало естественно. − Я понимаю, что они, наверное, давно мертвы. Но если есть хоть малейший шанс, что они ещё живы или что можно вернуть их тела, я бы хотела сделать это как можно быстрее.
− Понимаю.
Мелн-Дун изучал лицо Влоры, и она не впервые задумалась над его мотивами. Она привыкла иметь дело с представителями широкой сферы влияния − правителями, генералами, избранными и даже королями, − и ей приходилось напрягаться, чтобы постичь махинации местного владельца трущоб. Возможно, он старается укрепить своё положение в Гринфаэр или просто хочет подстегнуть эру реконструкции. Интересно, в самом ли деле это важно. Когда она найдёт Маму Пало, её работа будет закончена и она сможет выбросить из головы всю местную политику.
Пока все эти мысли проносились в голове, она про себя посмеялась над собственным высокомерием. Неужели её и в самом деле так мало волнуют жители Лэндфолла? Сможет ли она бросить строительство новых домов и уйти на следующее задание? Её работа могла вдохновить новое поколение − молодых политиков или будущих генералов. Очень недальновидно просто взять и уйти.
Что всегда твердил Тамас? Повседневная жизнь простых людей − это смазка, по которой скользят шестерёнки цивилизации.
Она не настолько хорошая актриса, чтобы изображать заинтересованность делами чужого народа. Ей просто приходится о них заботиться. Наверное, Мелн-Дун почуял это в их первую встречу. Она вынырнула из размышлений и улыбнулась собеседнику.
Он улыбнулся в ответ и сказал:
− Забота о людях делает вам честь. Черношляпники просто списывают своих пропавших одним взмахом руки. Для них главное вернуть розы, которые они носят на шее.
− Такое часто случается? − Влора сдвинулась на стуле. − Исчезновения?
Мелн-Дун помедлил.
− Всё чаще с тех пор как Мама Пало пришла к власти. Люди пропадают в Гринфаэр: иногда гражданские, но в основном черношляпники. Это становится обычным делом, и людям вроде меня все труднее вести бизнес.
Честность ответа удивила Влору. Она полагала, что пало едины в своей ненависти к правительству, но Мелн-Дун говорил почти с сожалением. Что-то в этом крылось. Что-то, что можно использовать.
− Вы не испытываете ненависти к черношляпникам?
− Ха, леди Флинт, меня так легко не поймать,