Забыв на время о кухне, она сосредоточилась на завалах обуви в прихожей. Зимние ботинки и сапоги убирать, похоже, рано. На дворе снег. Что за паршивый май в этом году! Завтра по пути на работу Мелла заедет к Томми, так она решила. Позвонит в дверь и выяснит, что случилось.
Когда Анна-Мария попыталась вытащить пылесос, на нее свалилась швабра. В кладовке, как всегда, черт ногу сломит. «Может, не стоит сейчас беспокоить Рантакюрё? – спросила себя она. – В конце концов, я ему не мать. Сколько можно с ним нянчиться?» Он появлялся на работе с явными признаками похмелья, да еще брал больничный, когда уходил в запой. Может, пора перестать потакать ему? С другой стороны, зачем вообще потакать, когда человеку нужна помощь? И не лучше ли будет доверить это дело специалистам?
Анна-Мария взяла телефон и набрала сообщение для Томми:
«Будь добр, позвони. Сейчас же. Я всего лишь хочу знать, как ты».
Йенни спустилась со второго этажа в наушниках – слушала музыку. Анна-Мария прошла за дочерью на кухню.
– Можешь пропылесосить? – спросила она.
Йенни вытащила затычку из одного уха:
– Что?
– Пропылесосить, – повторила Анна-Мария. – Только внизу, в прихожей и на кухне. Я там перебирала обувь, и…
– Но, мама, стоит мне только появиться, как ты тут же нагружаешь работой… Почему бы тебе не обратиться к Густаву или Петеру?
– Ладно, – прошипела Мелла. – Я сама все сделаю.
– Ты никогда не просишь, мама, – продолжала Йенни. – Ты приказываешь. И насаждаешь в семье матриархат. Спасибо.
Она снова развернулась в сторону лестницы.
– Так что? – крикнула ей вслед Мелла. – Мне пылесосить? И как быть с равенством и справедливостью в таком случае?
– Я все сделаю, – ответила Йенни. – Только не сейчас. Почему твои приказы нужно исполнять немедленно? Ты слишком много нервничаешь, мама.
«Мне скоро выходить, – подумала Мелла. – Вот только полью цветы и достану из духовки семейный ужин».
Ребекка Мартинссон почистила тряпичные коврики свежим снегом, постелила их на только что выскобленный пол и затопила печь, чтобы немного просушить помещение. Когда зазвонил телефон, она подумала, что это журналисты, и решила не отвечать. «Надеюсь, в скором времени они подыщут себе другую тему», – решила Ребекка.
Но это оказался Монс.
– Ты спрашивала насчет специалиста по организованной преступности, – начал он, даже не поздоровавшись. – Она позвонит тебе в течение ближайшего часа со скрытого номера. Ответь, пожалуйста. И она не в восторге от нашей просьбы, скажем так.
– Спасибо, – Ребекка опустилась на край дивана, чтобы не смять аккуратно расставленные подушки. – Только знаешь, меня ведь отстранили от расследования.
– Да-да, наслышан, – рассмеялся Монс. – Ну ничего, этот контакт может пригодиться тебе в дальнейшем.
Они поговорили еще немного. На выходные Монс планировал морскую прогулку под парусом с друзьями. Ребекка сказала, что у них в Кируне ничего не видно на расстоянии вытянутой руки из-за снега.
– Что за чертовщина? – удивился Монс.
По тону его голоса Ребекка поняла, что, если бы не дефицит времени, он непременно приехал бы в Курраваару навестить ее.
Распрощавшись с Монсом, Ребекка подогрела кофе, который еще оставался в турке, и подумала, что неплохо было бы съесть чего-нибудь на ужин. Пролистала сегодняшние газеты, наслаждаясь запахом кофе и чистого дома. Снуррис топал по комнате и никак не хотел успокоиться.
– Что с тобой? – спросила его Ребекка. – А ну, лежать!
Зазвонил телефон – скрытый номер.
– Ребекка, – представилась она, схватила Снурриса за ошейник и уложила насильно.
– Здравствуйте, я Эва Юханссон. Монс просил меня позвонить вам.
– Да, большое спасибо, что вы сделали это. Я прокурор из Кируны, и…
– Монс ввел меня в курс дела, насколько это было возможно. И я читала о вас, и об этих убийствах тоже.
Ребекка услышала, как Эва Юханссон зажгла сигарету и сделала затяжку.
– Итак, чем могу быть вам полезна? В нашем распоряжении полчаса, и больше звонков не будет.
Ребекка рассказала о Брусничном Короле Франсе Меки.
– Ему скоро девяносто, и он женат на русской женщине лет тридцати с небольшим. Мы пропустили ее фотографию через программу распознавания лиц. Возможно, эта женщина замешана в захвате крупного предприятия несколько лет тому назад. Это была громкая история, с целой армией коррумпированных полицейских, прокуроров, судей и чиновников, включая их налоговое ведомство. В том же доме мы столкнулись с двумя громилами и молодой женщиной, которая выглядела, как… ну грудь, ягодицы, накладные ресницы, силиконовые губы… Мы почти уверены, что эти громилы заправляют в автодоме с проститутками. И продают наркотики.
Ребекка рассказала о борзой по кличке Бенгт, которую насмерть загрызли бойцовские собаки.
– То есть они не исчезли после убийства? – спросила Эва.
– Нет.
– В Кируне сейчас дома и улицы переносят на новое место в связи с расширением шахты. Это беспрецедентный случай, а для криминала – лакомый плод, который к тому же висит в легкодоступном месте. Чем, собственно, занимается предприятие Брусничного Короля?
– Ну много чем… Строительство, древесина, стройматериалы, монтирование домов и все такое…
– Организованная преступность часто пускает корни в строительном секторе. По оценкам Национального совета по жилищному строительству, аферы в этой области ежегодно обходятся обществу в суммы от восьмидесяти трех до ста одиннадцати миллиардов шведских крон. Эти деньги могли бы пойти на уход за пожилыми людьми, образование и здравоохранение. И если вы полагаете, что его жена связана с организованной преступностью, то… извините, я хочу всего лишь немного порассуждать.
Эва Юханссон еще раз затянулась сигаретой. Ребекка поднялась поискать табак в ящиках на кухне. Снуррис тут же вскочил на лапы и встал возле двери на лестницу. Заскулил, но Ребекка его проигнорировала.
– Контакты в этой сфере означают доступ к отлаженной сети денежных потоков, – продолжала Эва Юханссон. – Свои люди в банках, подставные компании на Кипре или еще в каком-нибудь налоговом раю. Закрепиться в таком городе, как Кируна, много для них значит. Масса выгодных контрактов, включая крупные и срочные проекты. Вот эта женщина и вышла за местную строительную фирму в лице Брусничного Короля, так что теперь ей не придется начинать с нуля. И наняла двух громил-профессионалов, которые помогают во всем, начиная от личной безопасности и заканчивая уговариванием нужных людей – ключевых фигур в коммунах и на предприятиях-заказчиках. Ну а чтобы не скучать, мальчики могли завести себе девочку. То же касается и Брусничного Короля; здесь все зависит от того, чем он предпочитает скрашивать осень жизни. Почему бы и не собачьими боями, к примеру?
Ребекка отыскала табак, валик для скручивания сигар и бумагу.
– Проституцию и наркотики они, похоже, уже прибрали к рукам, – сказала она. – Кируна – благодатная почва для такого бизнеса. Много приезжих парней, у которых семьи где-то в другом месте. А под Кируной только тоскливый барак, скудная северная природа и очень тяжелая работа.
– Понимаю, – отозвалась Эва Юханссон. – Но альянс с Брусничным Королем указывает именно на строительный сектор. Они хотят грести деньги лопатой и добиваются жирных контрактов, не брезгуя ни взятками, ни угрозами. А потом нанимают неквалифицированную рабочую силу через субподрядчиков – неофициально, разумеется. Сами же контролируют работы. Отсюда – дешевый, некачественный цемент в несущих конструкциях и никаких влагобарьеров. У меня есть сотни примеров. Дом в Спонге на тысячу сто квартир сдали несколько лет тому назад. На момент вселения квартиросъемщиков там не было ни электричества, ни отопления, ни воды.
– Вы шутите!
– Нет, к сожалению. Это тогда в Лидингё был застрелен руководитель проекта. Убийство по контракту. Они наняли киллера, который не имел никакого отношения к жертве и отказался говорить. Поскольку имени заказчика так и не установили, никто не понес наказания за подстрекательство к убийству. Полиция долго занималась этим, но в прессу просочилось совсем чуть-чуть, настолько все оказалось сложно и запутанно. Люди предпочитают видеть в газетах знаменитостей, которые покончили с собой или ждут ребенка от любимого человека.
– Вы работаете в страховой компании или чем вы там занимаетесь? – спросила Ребекка.
– Ммм… ну разными случаями. Если, к примеру, остановилось строительство туннеля или рухнул мост. Страховая сумма двести миллионов, а ответственная фирма обанкротилась, и деньги утекли далеко-далеко. Это именно тот случай, когда заказчик – страховая фирма – обращается к нам. Моя задача – найти виновных и того, кто принимал решения. Кто подписал контракт с подрядчиком и предпочитал не замечать предупреждающих сигналов. Вот к ним-то в конце концов и приходит сотрудник нашей компании и говорит: «У нас имеются доказательства, что вы или ваши люди дали взятку тому-то и тому-то. Мы можем поставить в известность прокурора, но можем и не делать этого. Вы можете запросить у нас доказательства, а можете оставить все как есть. Выбор за вами». Ни один чиновник или политик не захочет оказаться по уши в дерьме. Поэтому обычно все решается полюбовно, без скандалов. И моему клиенту не приходится выплачивать гигантскую страховку.
– Вместо него это сделают налогоплательщики, – сухо заметила Ребекка.
– Да, если это муниципальное или государственное предприятие. Так бывает часто.
Звук – как будто откупорили пластмассовую бутылку с кетчупом – заставил Ребекку обернуться. Снуррис, выгнув спину, сидел у двери. Из-под хвоста растекалась коричневая жижа. Щенок вскочил и, сгорбившись, как собачий Чарли Чаплин, заметался по комнате. Струя поноса брызгала на стены и тряпичные коврики.
– Ах ты… – закричала Ребекка. – Подожди, я сейчас…
– Что случилось? – спросила Эва Юханссон.
– Кажется, у моей собаки диарея. Не исчезайте, пожалуйста, одна минута…