― Я знаю, ― ответила я.
― Тогда позволь мне помочь тебе, ― сказал Леви.
Я сделала шаг, разозлившись.
― Я не нуждаюсь в твоей помощи. Мне нужно только одно, чтобы ты держался от меня подальше. ― Мои кости передрогнули, затем я ощутила знакомое присутствие. ― Что Бекс здесь делает? Я думала, он проверяет Элисон.
Папа вздохнул.
― Он просто … сидит.
Я стиснула зубы.
― Остановись. Хватит мне врать. Я не ребенок.
Папа вместе с Леви переглянулись.
Леви поднял руки вверх и позволил им упасть обратно, на бедра.
― Бекс заметил что-то новое, когда я напал на тебя.
― Нет, ― я вздохнула, уже зная, что они собрались сказать.
Папа прикоснулся к моему плечу.
― Все это время он не мог найти своего Талеха. Теперь, мы знаем почему.
― Я не верю в это, ― сказала я. ― Как такое вообще возможно?
Папа нахмурился.
― Леви смертен. Когда он отрекся от своего отца, он был отдан под защиту.
Я выдохнула, при этом убирая своими пальцами челку назад.
― Так, сейчас мы должны удостовериться, что Леви останется в живых, таким образом, с Бексом будет все хорошо.
Папа кивнул.
― Как я должна держаться от него подальше, если он Талех Бекса? ― причитала я. ― Ты издеваешься надо мной? Я уже настроена на проигрыш! Разве это справедливо? И Бекс слишком бледен, чтобы быть Киммерийцем. Кто решил, что гибрид должен быть одним, кто сможет защитить сына Сатаны? Мне плевать, что мы не можем или чего-то не понимаем. Все это не имеет никакого смысла!
Папа покачал головой.
― Эли назвал Леви союзником, Эдем. Мы должны довериться. И я не думаю, что ты должна держаться от него в стороне.
― Значит, я должна провалиться и умереть. Это не помилование, ― сказала я, указывая на пол в знак протеста. ― Это не второй шанс и вряд ли похоже на милосердие. Это наказание. Я наказана.
Леви потянулся за мной.
― Я не позволю этому случиться. Я обещаю тебе, все будет хорошо.
Я уставилась на Леви.
― Я не люблю тебя. И даже если это было так, ты ведь больше не часть Преисподни, так что…
Леви выдохнул со смехом.
― Именно. Именно! Я на твоей стороне, и ни не на какой другой. Ты же не собираешься подводить. Ты по-прежнему нейтралитет.
Папа переступил с ноги на ногу.
― Я хочу далее с этим разобраться. И больше по отношению к нему, чем к вашему прошлому с Леви. Вы оба были посланы сюда под вторым шансом, а теперь Леви отказался от своего владычества. И такого поворота событий нигде нет, ни в текстах Ада и ни в Небесах, но у меня есть предположение. Пророчества в этих писаниях говорят о смертях, что вам суждено убить друг друга. Но ведь Леви выбрал иной путь, и я смею предположить, что мы неправильно проинтерпретировали (анализировали). Вот что имел в виду Эли, когда сказал, что наказание за неисполнение – смерть, но вы не умрете. ― Он улыбнулся. ― Это означает, что вы оба были лишены бессмертия.
― Чем же это хорошая вещь? ― спросила я.
― В таком случае, ― начал объяснять папа, ― пророчество уже исполнилось. Ты нарушила равновесие, и вы оба были посланы на Землю в облике смертных, что собственно и произошло.
― Нет. ― Я отрицательно покачала головой. ― Эли сказал бы мне.
― Его целью являлось помочь тебе, ― сказал папа.
― Итак, что будем делать? ― спросила я, глядя на них обоих.
― Давай прокатимся, ― сказал Леви, облегчение омывало его лицо.
Папа нахмурил свои брови. Казалось, он был в состоянии противоречия, но затем сунул свои кулаки в карманы и сделал шаг назад, таким образом, давая свое согласие.
― Ты ему доверяешь? ― спросила я папу.
― Эли доверяет ему. Важно выяснить стратегию.
― Для чего? ― спросила я.
Леви шагнул в мою сторону.
― Чтобы сохранить твою жизнь.
― Но разве это решит наши проблемы? Пророчество сбылось.
― У тебя все еще есть работа, которую нужно сделать, ― сказал Леви. ― И я собираюсь помочь тебе в этом. У нас все еще есть враги – с обеих сторон.
― В таком случае… ты собирался показать мне свое прошлое, так ведь?
Леви просиял.
― Да.
Я взглянула назад на папу, он стоял в смятении.
― Тогда ладно. Мы поедем, ― сказала я, оглядываясь на Леви.
Мы оставили папу на складе, и я поехала без направления, ожидая от Леви указания, куда мне двигаться дальше. Он ничего не сказал, и его типичное высокомерие исчезло. Я остановилась на желтом свете светофора, затем заметила, как ярко-синее небе темнеет на горизонте.
― Куда мы едем? ― спросила я.
― Я остановился на острове Роуз Айленд Лайтхаус (остров Розовый Маяк). Нормально, если ты туда поедешь?
― На кровать-и-завтрак? Но остров закрыт до июля?
Он пожал плечами.
― Я снял все помещение.
― Вот где ты был последний год.
― С апреля. Я привык двигаться повсюду. Так необходимо, однажды они нашли меня.
― Было сложно?
Он улыбнулся.
― Не беспокойся обо мне. Знаком тебе пирс Энн-Стрит?
Я кивнула, повернувшись в сторону Ньюпорта, где мы собрались сесть на паром до острова Роуз. Внешне Леви казался полностью расслабленным, он облокотился на спинку сидения и уперся щекой о кожаный подголовник, наблюдая за тем, как я веду, но в его взгляде было потрясение. Он был в противоречии с чем-то, также как и отец, когда мы оставили его одного на складе.
― Ты хотел что-то сказать.
― Просто я… Я отчаянно нуждаюсь в тебе, чтобы вспомнить.
Я хмыкнула.
― Что ты собираешься сделать? Загипнотизируешь меня?
Он засмеялся и посмотрел вниз.
― Нет.
― Как это работает?
― Это прибывает отрывками.
― Как? Кто тебе сказал?
― Друг.
― Демон ослушался своего отца? Я полагала, что это невозможно.
― Не демон.
― Арх, ― сказала я, резко всасывая воздух. ― Но… почему?
― Зэдкил чувствовал, что так было бы справедливо. Как мы можем научиться на своих ошибках, если мы не помним их?
Это было удивительно, но все же имело смысл. Зэдкил был ангелом милосердия и доброжелательности.
― Напомни мне поблагодарить его.
― Ты не можешь. Его откровение нарушает равновесие.
Я отрицательно покачала головой.
― Я не убью его. Я не могу.
― Тебе не придется.
― Он убит?
― В прошлом году, после того, как мы приехали в Провиденс.
― Творцом?
― Нет. Зэдкил просил, чтобы я был один.
Моя кровь застыла в жилах.
― Ты убил Архангела.
― По его просьбе. Эта была одна из самых сложных вещей, которые мне когда-либо приходилось делать. Зэдкил был моим другом, больше чем другом. Он был братом, но он знал последствия и не имел никакого намерения сорвать свое собственное правосудие.
Я удерживала свои руки на руле, не убедившись.
― Мой отец знает?
― Да.
― Поэтому ты приехал в Провиденс? ― спросила я, переключая передачу на пониженную, потому как мы подъезжали к Ньюпорту.
― Зэдкил направил меня сюда… ― Он умолк, болезненно вспоминая. ― Я пришел сюда ради тебя.
Быстро взглянув на своего пассажира и моргнув несколько раз, я продолжала смотреть вперед. Он не отводил своих глаз от меня.
― Пожалуйста, перестань смотреть на меня так.
― Это приводит тебя к неудобству?
Я поежилась.
― Мне трудно это представить, и немного нервничаю, что я не помню.
― Ты вспомнишь.
― Я выгляжу так же?
Он подумал над этим.
― Я помню многое из твоей сущности, как свет.
― Как и моя душа.
Он выдохнул смешком.
― Да, как и твоя душа.
― Ты помнишь, как это произошло?
― Ты имеешь в виду, как мы влюбились? Да.
― Расскажи мне.
― Расскажу, ― ответил Леви, потянувшись, чтобы накрыть своей рукою мою.
Я выскользнула из его рук.
― Извини, я… у меня такое ощущение, что мы знали друг друга. Но я все еще не помню тебя.
― Я понимаю.
Последние пять минут я ехала до пирса, не задавая больше никаких вопросов, я не готова была ответить. После того как мотор был заглушен, Леви посмотрел на часы.
― У нас есть пятнадцать минут в запасе, до того как прибудет паром.
Я кивнула.
― Эдем?
― Да, ― ответила я, погрузившись в свои мысли.
― Полагаю, что твой отец прав.
― Я полагаю, что в нашей жизни редко все так просто.
Половинка его рта ухмыльнулась.
― Я не причинил тебе зла в тот день, когда мы встретились.
― Ты просто напал на меня. При этом провел какие-то свои вычисления.
― Я просто пытался привлечь твое внимание.
― Что ты? Ты пятилетний?
― Да, ― он усмехнулся, глядя вниз. ― Думаю, да. ― Он снова встретился со мной взглядом. ― Прости, если я тебе причинил боль.
― Не причинил.
― Я имею в виду прежде. ― Он выглядел, словно ему стыдно.
Я нахмурилась.
― Я не понимаю, как это возможно, сохранять равновесие с незапамятных времен. Разве это не во благо людей? Что бы защищать, если бы не существовало влияние на людей?
― Ты была под влиянием, ― сказал он.
― Небесные существа восприимчивы?
― Твой дед полагал так. Архи не выше любви.
― Так, я влюбилась в тебя, в сына Люцифера? Логично.
― Когда ты нейтральна, нет плохих парней.
― Ты не плохой, ― сказала я.
Он опять усмехнулся; на этот раз всем своим красивым ртом.
― Ты уже говорила это.
― Я? ― Наклонившись вперед, я положила голову на руль. ― А мой папа знал об этом?
― Я все ему рассказал.
Я посмотрела на него.
― Ты мне расскажешь все?
― Все, о чем желаешь знать. ― Он посмотрел вниз. ― Я должен извиниться перед тобой. Я не должен был целовать тебя. Ты только что призналась, что никогда не целовалась, и это заставило меня подумать о нас. Мне захотелось, чтобы в жизни это был тоже твой первый поцелуй. Но мне не следовало. Прости.
Я притянула свои ноги к себе.
― Все в порядке. Это не было… ужасно.
Он улыбнулся, а затем снова опустил свой взгляд, при этом кивая.
За несколько минут до того, как паром должен был прибыть, мы оставили Ауди на автостоянке и пошли к крошечному Пирсу Энн-Стрит.