— Кого еще черт несет? — невнятно проговорила она.
В фойе, отделанном серо-голубой плиткой, послышались шаги.
— Того, кто пришел составить тебе компанию.
В гостиную вошел Брэд.
— Как поживаешь, мамуля?
Джинни недобро посмотрела на него.
— Какого дьявола тебе здесь понадобилось? Если старина Джейк узнает, что ты приходил, он тебе шею свернет.
— Старина Джейк, как ты его называешь, ничего не узнает. Правда, мамуля?
— Перестань меня так называть. Никакая я тебе не мамуля!
Брэд расхохотался и направился к бару. Быстренько осмотрев его содержимое, он обратился к Джинни:
— Налить?
— А почему бы и нет? — отозвалась она, допив остатки водки.
Брэд, составив два коктейля, подошел к софе. Один вручил Джинни, а с другим сел рядом с ней на низкой подушке.
— Странно, что ты дома, — заметил он, поднимая свой стакан. — Поскольку старик уехал, я думал, ты захочешь немного развеяться.
— С чего ты взял?
— Извини, наверное, мне следовало бы подумать, что ты сидишь дома и вяжешь отцу свитер.
Джинни не ответила, лишь сделала из своего стакана большой глоток. Голова немного закружилась. Ей нравится такое состояние. Она взглянула на Брэда — лицо его показалось ей немного расплывчатым.
— Значит, ты мне поможешь? — спросил он.
— В чем?
— Выгрести у старика немного денег.
Джинни расхохоталась — Денег? Радость моя, — наклонившись, она коснулась пальцем его щеки, — с чего бы мне помогать тебе?
Ведь я тебя терпеть не могу.
— Не правда, мамуля. — В голосе его послышались сладострастные нотки, и он понизился до шепота:
— Я видел, как ты на меня смотришь.
Джинни резко отстранилась.
— Да пошел ты! — бросила она, сделав еще глоток.
— Мамы не должны так разговаривать со своими детьми.
— Нет, это ты послушай! Никакая я тебе не мать. Я только жена твоего отца.
Брэд задумчиво уставился на свой стакан.
— Джинни, я знаю, что вел себя как последний подонок…
— Это уж точно!
— Но поверь мне, я собираюсь встать на праведный путь, и поэтому мне позарез нужен этот ресторан.
— Послушай моего совета, дружок. Рассчитывай всегда только на себя. Не жди помощи ни от отца, ни от кого бы то ни было.
— Что, по собственному опыту знаешь?
Джинни, улыбнувшись, сделала еще глоток.
— Ты ненавидишь моего отца?
Она покачала головой.
— Иногда он, правда, бывает занудой, каких мало, но у меня нет ненависти к нему. Только терпеть не могу, когда он заставляет меня быть не той, что я есть.
Брэд наклонился ближе:
— А какая ты есть на самом деле, Джинни?
Джинни расхохоталась.
— Я просто сволочь.
Она провела пальцем по ободку стакана, уже ничего не видя затуманенными алкоголем глазами, и тихонько повторила:
— Просто сволочь.
— Что это ты себя казнишь? Джейк застукал тебя, когда ты развлекалась с каким-нибудь барменом?
Джинни чуть не подпрыгнула от неожиданности.
Брэд расхохотался.
— Что, не ожидала? Дружок мой работает барменом в заведении, где вы с отцом провели вечер на прошлой неделе. Он от тебя просто обалдел.
— О Господи!
— Ладно, не переживай.
Воцарилось молчание.
— А еще никогда не ври, — невнятно пробормотала Джинни. — Враньем ничего не добьешься. Оно только будет преследовать тебя.
— Я не вру. Я в самом деле хочу купить этот ресторан.
— Верится с трудом.
Брэд пожал плечами.
— Говорю же тебе, с прошлым завязал.
— А я тебе говорю, что врешь. Прекращай, Брэд, не стоит.
— Опять говоришь по собственному опыту?
— Ага.
Брэд лишь легонько присвистнул.
— Джейк бросит меня, — пробормотала Джинни, внезапно позабыв о присутствии Брэда.
Она открыла для себя простую истину: хотя Джейк временами отличался невероятным занудством, Джинни поняла, что никогда сама, по доброй воле от него не уйдет — слишком вольготное было тут у нее житье, а будущее представлялось довольно туманным. Джейк знал о ее прошлой жизни почти все: сколько у нее было мужей, кем они работали, но о ребенке своем Джинни даже заикнуться боялась. Он тотчас бросил бы ее.
— Из-за ребенка… — добавила она.
— Из-за какого еще ребенка? О Господи! Ты что, залетела?
Джинни почувствовала, как по щекам у нее покатились слезы. А может, это и не слезы вовсе.
— Когда-то… Давным-давно…
— У тебя есть ребенок?
— Есть где-то…
Брэд осторожно положил руку ей на плечо и сдвинул белую материю. Джинни взглянула на него — он внимательно разглядывал ее голое плечо, нежно поглаживая его.
— О Боже, — тихонько прошептал он, — какая ты красивая.
У Джинни захватило дух, но она постаралась взять себя в руки.
— Убери от меня свою грязную руку! — потребовала она. — Ну, живо!
Брэд, наклонившись, поцеловал ее в плечо, принялся возбуждать ее своим горячим языком.
Мышцы его спины, упругие, мускулистые, то опускались, то поднимались, двигаясь в такт языку. Голова у Джинни пошла кругом. Кажется, она рассказала ему про ребенка? А может быть, и нет. Она не была уверена. Джинни смутно понимала, что делает что-то не то, но что именно, никак не могла сообразить. Внезапно осенило — ведь это же сын Джейка!
— Живо! — повторила она едва слышным голосом.
Подняв голову, Брэд заглянул ей в глаза. Джинни почувствовала, как рука его скользнула в вырез платья, принялась ласкать ее грудь. Она поддалась его ласкам. Ну и что? Наплевать! Джейк все равно ее бросит, когда узнает, кто отец ребенка.
— Господи, как я тебя хочу, — прошептал Брэд. — Я мечтал о тебе с самого первого дня, как только увидел.
— Брэд…
Высвободив из-под платья, он продолжал ласкать ее полную грудь. Секунду посмотрел на нее, потом, наклонив голову, принялся будоражить ее другими приемами.
Джинни, одурманенная водкой, застонала и медленно поддалась Внезапно ей припомнился недавний парнишка из бара.
— Я слишком старая для тебя, — пробормотала она.
Брэд забросил ее ноги на софу.
— Ну что ты! Какая же ты старая! Такой горячей женщины я еще никогда не встречал.
Джинни улыбнулась.
— Ты и вправду хочешь меня, Брэди?
Он в ответ с силой прижал ее к софе.
— Укуси мою грудь, — попросила она, ухватившись рукой за нее. — Укуси.
Наклонившись, он нежно куснул ее.
— Сильнее.
Зубы его с силой вонзились в ее податливое тело. Джинни быстро задвигала бедрами, чувствуя, что вот-вот достигнет оргазма.
— Еще сильнее! — крикнула она. — Сделай мне больно!
Он еще раз укусил ее. По ее телу пробежала дрожь.
Последнее, что она запомнила, это как Брэди овладел ею.
Он заставлял ее содрогаться и стонать от наслаждения. Да, давненько с ней такого не бывало!
В комнату проник дневной свет. Джинни открыла глаза и сразу почувствовала что-то неладное. Голова кружилась, глаза невозможно было открыть. Рядом с ней на диване лежал Брэд и храпел.
— Боже мой! — ахнула Джинни, мигом припомнив ночное происшествие.
Она вскочила с дивана. Брэд даже не пошевелился.
Схватив белое расклешенное платье, валявшееся на полу, она голышом понеслась в спальню. Электронный будильник показывал 6:45. «Слава Богу, — с облегчением вздохнула Джинни. — Еще достаточно времени до прихода Консуэло, чтобы выдворить Брэда из дома».
Швырнув платье на пол своего стенного шкафа, Джинни накинула халат и пошла на кухню, быстренько приготовила себе коктейль, закурила и вышла во внутренний дворик. Подойдя к шезлонгу, взглянула на стоявший рядом с ним стол. Из-под пепельницы торчал маленький кусочек голубой линованной бумаги с неровным краем, словно наспех выдернутый из блокнота. Джинни потянула его к себе и прочитала: «16 октября в 12 часов дня».
Она опустилась в шезлонг. Значит, бумажку оставила Джесс. «Вот сука!» — подумала она и внезапно почувствовала, как у нее перехватывает дыхание. Горло сжало, стало нечем дышать. Джинни закрыла глаза. «О Господи, только не сейчас!» Она попробовала глотнуть. Горло сдавило еще сильнее. Нужно дышать помедленнее — вдох-выдох, вдох-выдох. Сначала ничего не получалось, потом Джинни почувствовала, будто слегка ослабило стальную хватку.
Вдох-выдох, вдох-выдох, только не спешить, медленно, еще медленнее. Немного отпустило. Так, еще раз — вдох-выдох, вдох-выдох. Джинни открыла глаза, приступ прошел, тело бессильно обмякло.
Вот черт! Прошло уже двадцать пять лет, а она при одном воспоминании о прошлом чуть не задыхается. Вот идиотка!
Она повертела в руках клочок бумаги, он был влажным, как и ее ладонь. Джинни бросила бумажку в пепельницу и, вытащив из кармана халата зажигалку, подожгла ее. Она тут же занялась оранжевым пламенем, вверх взвился черный дымок. Вскоре огонь погас, но бумажка продолжала дымиться. Джинни затушила в пепельнице окурок.
Вот и все, остался один пепел.
— Чтоб тебя черти взяли, сука, — проговорила она вслух, адресуя свое пожелание отсутствующей Джесс, но написанное осталось в памяти: «16 октября, 12 часов дня».
— Что у нас на завтрак? — раздался за спиной голос Брэда.
— Убирайся отсюда, Брэд, — бросила Джинни, не оборачиваясь. — Ты уже получил то, за чем пришел.
Брэд подошел к столику и уселся в шезлонг, на котором совсем недавно сидела Джесс. У Джинни все в животе похолодело.
— Не совсем, — заметил Брэд с глуповатой улыбкой.
Волосы у него были всклокочены, рубашка выбивалась из штанов — в общем, при дневном свете выглядел он довольно непривлекательно, не то что вчера.
— Я пришел к тебе за помощью, — продолжал он, — а не за твоим телом.
— Неужели? — съязвила Джинни.
Протянув руку к ее стакану, он взял его, сделал большой глоток и тотчас же сплюнул содержимое прямо на стол.
— Боже милостивый! И как ты можешь пить по утрам эту гадость! Даже моя мать никогда этого не делала.
«А моя делала», — хотелось сказать Джинни, но вместо этого она лишь произнесла:
— Сколько можно тебе повторять, что я не твоя мать.