Боже, как она любила Сегера. И еще она любила доставлять ему удовольствие.
— Я полностью опустошен, — шепнул ей на ухо Сегер. — Должно быть, я отдал тебе все, что имел.
— Надеюсь, потом будет еще больше, — игриво заметила Клара.
Он приподнялся на локтях и одарил ее такой улыбкой, от которой потеплело на сердце.
— Я позабочусь об этом. Сытный обед снова наполнит меня силой.
По-мальчишески подняв брови, он взглянул на волосы Клары и вытащил из них несколько сухих листьев.
— Я растрепал тебя. Клара рассмеялась.
Он посмотрел ей в глаза и, поцеловав в губы, снова лег.
— Ах, — вздохнул он, заложив руки за голову. — Я рад, что ты предложила провести здесь медовый месяц. Это просто восхитительно.
Клара прижалась щекой к его руке и смотрела на его профиль.
— Спасибо тебе, Сегер, за то, что привез меня сюда. Я знаю, тебе это было нелегко.
Он повернулся к ней:
— Нет, Клара. Это не было трудно.
— Но ты думал о Дафне. Некоторое время ты был так задумчив. И вид у тебя был грустный.
Он вздохнул.
— Только потому, что здесь невозможно избежать воспоминаний.
— Значит, пока мы в Родон-Холле, ты будешь думать о Дафне?
«Только этого мне не хватало в мой медовый месяц — мужа, который вспоминает первую любовь».
Сегер поколебался, прежде чем ответить, но все же сказал:
— Конечно, все здесь напоминает о ней, но это не значит, что сейчас я бы поменял тебя на нее.
— А я на нее похожа?
— Конечно, нет. — Сегер взял ее за подбородок. — Хотя, признаюсь, когда я впервые увидел тебя, я заметил небольшое сходство. Может, это и привлекло меня к тебе. Но я быстро понял, что ты во всем отличаешься от нее. Когда я смотрю на тебя, я вижу не ее, а тебя.
Клара попыталась улыбнуться.
— Для меня очень важно, Сегер, что ты со мной честен, и если когда-нибудь тебе захочется поговорить о Дафне, я выслушаю тебя. Я хочу, чтобы ты делился со мной своими чувствами.
Он задумался на несколько секунд, затем поцеловал ее.
— Спасибо тебе, но я думаю, что оставлю свои мысли при себе. Я не хочу огорчать тебя.
Он был прав. Ей было бы больно, если бы он постоянно говорил о Дафне, посвящая Клару в подробности их отношений, ибо как Клара ни старалась сохранять внешнее спокойствие и разумное поведение, ее сердце страдало. Ведь она все же была человеком.
Пока она расправляла свои юбки, Сегер, застегнул бриджи, а потом встал и помог ей подняться.
Когда они сели на лошадей, Клара все же подумала, что Сегер не скоро еще забудет Дафну.
«Он меня еще пока не любит. Вернее, любит, но не так, как любил ее».
От этой непрошеной мысли у нее сжалось сердце, но она тут же велела себе выбросить эту мысль из головы.
Глава 20
«Дорогая Клара, кажется, он идеализирует Дафну, и ты вынуждена бороться с призраком идеальной женщины. Надеюсь, он все-таки поймет, как ему повезло с тобой, ведь ты так сильно любишь его. Каждый мужчина был бы так счастлив…
Адель».
Сегеру была нужна только Клара. Он это понял с удивившей его уверенностью в ту ночь, когда ложился с ней в постель.
Да, после их с Кларой приезда в Родон-Холл он несколько, раз думал о Дафне, но прошлое казалось таким далеким. Воспоминания были туманными и почти детскими, ибо он был еще подростком, когда встретился с Дафной. Ему было шестнадцать, и он безнадежно был влюблен, но с тех пор он стал совсем другим.
Он уже не был тем мальчиком. Смерть Дафны превратила его в другого человека. То была уже другая жизнь. Он стал взрослым мужчиной.
Сегер подумал, а что бы он почувствовал, если бы сейчас встретил ее впервые. Вероятно, он даже не заметил бы ее. Теперь он имел слишком большой опыт.
— Сегодня у меня был прекрасный день, — сказала с довольным видом Клара, забираясь под одеяло. — Я полюбила этот дом, Сегер, и мне нравится здесь, в деревне. Мне не терпится вернуться сюда после окончания сезона.
— Мне тоже, — с некоторым удивлением ответил он. Он повернулся на живот и поцеловал ее мягкие губы. — Потому что эта постель, в которой ты лежишь, похожа на уголок рая.
Приобретенный опыт помог ему из целого моря жаждущих его внимания женщин выбрать Клару. И теперь Клара была с ним. Ее терпение и понимание, проявляемые, когда он думал о Дафне, только увеличивали его уважение к ней. Клара была так разумна! Она понимала все сложности создавшейся ситуации. Она понимала его. Он признался, что вспоминает свою первую любовь, а его жена отнеслась к этому с сочувствием и терпимостью. Она знала, что он невольно думает о Дафне, вернувшись в Родон-Холл, и его жена проявляла терпимость.
Как он мог не уважать ее за это?
Сегер поцеловал Клару с бурной страстью и помог ей снять ночную сорочку.
Во время их пребывания в Родон-Холле Сегер больше не вспоминал Дафну, но Клара замечала, что временами он становился тихим и задумчивым, и она знала, что он думает о Дафне.
Тем не менее Клара наслаждалась их уединением и чувствовала, что своим пониманием и терпением она завоевывает уважение Сегера. Между ними возникла духовная связь.
Они вернулись в Лондон несколько дней назад, и сейчас, сделав необходимые покупки, Клара ехала домой в карете и размышляла об их браке. Она начинала верить, что настоящая любовь между ней и мужем вполне возможна. Даже неизбежна, если все будет продолжаться так и дальше.
Они довольно далеко продвинулись в достижении этого за время, прошедшее со дня их свадьбы, с улыбкой подумала она. Сегер в Родон-Холле раскрыл перед ней свою душу и стал намного нежнее относиться к ней.
Клара вздохнула, чувствуя, как радость и удовлетворение овладевают ею. Сейчас впервые во всем, что касалось их брака, она была оптимисткой.
На перекрестке, когда карета остановилась, дверца неожиданно распахнулась, и в карету сел мужчина.
— Сэр! — воскликнула Клара. — Это не наемный экипаж! Вылезайте, пожалуйста.
Она не успела окликнуть своего кучера, как карета двинулась вперед. Мужчина расположился на сиденье и повернулся к Кларе.
Она увидела знакомое лицо и побледнела.
— Гордон! — воскликнула она.
Гордон улыбнулся.
— Да, Клара, это я. — Он заглянул ей в глаза. — Боже мой, теперь ты еще красивее, чем тогда, когда я видел тебя в последний раз. Это просто невозможно.
Он прижал руку к груди, как будто пытаясь остановить биение сердца.
Клару охватила паника, ее шок был настолько велик, что она с огромным трудом сумела вернуть себе ясность мыслей.
— Что ты здесь делаешь? Я думала, ты в тюрьме.
— Меня выпустили три месяца назад.
— Но ты обещал никогда больше не встречаться со мной. Что тебе нужно?
Гордон откинулся на спинку сиденья и положил руки на набалдашник трости.
— Сразу к делу, как обычно. Вот это меня больше всего восхищает в тебе, Клара. Ты всегда очень точно знала, чего хочешь. Ну, почти всегда. — Он снова улыбнулся, на этот раз зловещей хитрой улыбкой. Он наклонился к ней, как будто собирался обнюхать ее.
Клара отшатнулась.
— Я теперь замужем, Гордон. Я не желаю тебя видеть. Я прошу тебя немедленно выйти из кареты. Кучер!
Но кучер не услышат ее.
— О, я знаю отвоем блистательном замужестве, — сказал Гордон. — Это было крупными буквами напечатано во всех нью-йоркских газетах.
Клара старалась дышать ровно и медленно.
— Ты все еще не сказал мне, зачем ты здесь.
— А как ты думаешь, зачем?
— Не знаю. Все, что я знаю, это то, что я хочу, чтобы ты ушел.
Какой надо было быть молодой и глупой, чтобы впустить этого человека в свою жизнь?! Гордон покачал головой:
— Ты ведь знаешь, что я никогда не переставал любить тебя.
Клара нахмурилась.
— Это самая невероятная вещь, какую я когда-либо слышала. Ты никогда меня не любил. Тебе нужны были деньги моего отца, и ты получил их, когда мы расстались, и много денег, так что тебе лучше убраться отсюда, пока он не узнал об этом и не предпринял меры, чтобы снова посадить тебя в тюрьму за шантаж.
— Я не хочу шантажировать тебя. Я только хочу тебя видеть.
— Зачем?
— Затем. Когда я был в тюрьме, я каждую проклятую ночь думал о тебе. Ты, конечно, помнишь, что между нами было.
Клара снова отодвинулась от него, его ложь вызывала у нее отвращение.
— Между нами ничего не было, кроме того, что ты использовал меня и врал мне. — Когда Гордон не ответил, Клара, прищурившись, посмотрела на него и спросила: — Это ты прислал телеграмму моему мужу в день нашей свадьбы?
Он на минуту задумался.
— Нет, не я.
— Но ты знал о ней. И знаешь, кто ее послал.
— Честно говоря, я не знаю и не хочу знать. Я приехал только для того, чтобы снова тебя увидеть и напомнить тебе, что между нами было.
— Единственное, что я помню, это — мерзость. Убирайся из моей кареты и больше не приставай ко мне.
— Но я не хочу вылезать.
Гордон придвинулся ближе, пока не прижал Клару к стенке кареты. Его лицо было так близко, что она почти ощущала прикосновение его губ.
Клара с отвращением отвернулась от него.
— Отпусти меня!
— Я хочу снова быть с тобой, Клара. Мы принадлежим друг другу. Конечно, твой муж не будет возражать, если его жена заведет любовника. Как я слышал, он, вероятно, даже будет поощрять тебя.
Клара попыталась вывернуться из его рук.
— Не знаю, что ты слышал, но это неправда. У нас не такой брак.
Гордон попытался поцеловать ее.
— Ты заблуждаешься, если думаешь, что у него нет любовниц. Они у него есть. Так почему бы не отомстить?
— Отпусти меня!
Карета качнулась, и Клара взглянула в окошко.
— Мы уже почти у Родон-Хауса! — испугалась она. — Убирайся отсюда, Гордон, или я позову мужа, чтобы он сам выгнал тебя, и обещаю, он не станет с тобой церемониться.
Гордон тоже посмотрел в окно.
— Черт побери, полагаю, мне надо исчезнуть, пока он не обнаружил нас. — Он повернулся и взял свою шляпу. — Как говорят англичане, всего хорошего.