Сегодня она тоже вполне убедила его, и он не знал, кому верить.
Сегер смотрел, как его жена вытирает слезы, и что-то дрогнуло в его душе, сердце наполнилось болью и сочувствием. Он не мог смотреть, как она плачет.
Господи! Он не хотел чувствовать эту боль, вырывавшуюся из его груди. Ему хотелось прогнать ее, унять, как он научился за эти годы подавлять все чувства, которые вызывали у него другие люди.
Он не хотел верить в то, что Клара нечестна с ним или что она как-то связана с другим мужчиной, он не хотел думать, что Куинтина права, утверждая, что жена лжет ему.
Он не хотел допускать мысли, что она, возможно, вышла за него замуж только ради титула, как это делали ее соотечественницы, потому что чувствовал: между ними с самого начала была особая скрытая связь. Он всегда знал, что Клара хотела его в самом естественном, первобытном смысле. И это оправдывало его женитьбу на ней.
Он всегда понимал, что такое страсть, и умел обращаться с ней. Сейчас все сводилось к этому вопросу.
Ему хотелось уйти из этой комнаты и от всего отгородиться, но он чувствовал и необходимость защитить свою собственность.
Сегер подошел к двери.
— Куда ты? — спросила Клара.
Он не оглянулся.
— Хочу прогуляться.
Сегер обошел пять гостиниц, пока нашел ту, в которой в списке гостей числился Гордон Такер. Это был дорогой отель. Слишком шикарный для бывшего заключенного.
Сегер постучал тростью в дверь номера. Ему довольно скоро открыли, и Сегер оказался лицом к лицу с человеком, который когда-то был женихом Клары.
Гордон Такер был красивым мужчиной с каштановыми волосами и синими глазами. Сегеру захотелось задушить его.
— Лорд Родон, — с гнусной улыбкой сказал Такер. — Я ждал, что рано или поздно вы придете.
Он распахнул дверь. Сегер вошел и оглядел знакомую ему комнату. Он бывал в этом отеле, как и в других приличных гостиницах города не один раз, но сейчас ему не хотелось вспоминать об этом. Теперь он был мужем, и всем своим существом впитал в себя твердую как камень значимость этой роли.
— Полагаю, вы пришли попросить меня держаться подальше от вашей жены? — сказал Такер.
Сегер ответил, сохраняя абсолютное спокойствие:
— Я здесь не для того, чтобы о чем-то вас просить. Я пришел сказать вам, что она не хочет вас видеть и что вы должны сегодня же убраться из Англии.
Такер достал из нагрудного кармана портсигар, вынул сигарету и закурил.
— Боюсь, я не могу этого сделать.
Сегер шагнул к нему.
— Клара принадлежит мне, а вы уже этой ночью будете сидеть в тюрьме, если не пожелаете считаться с этим!
— Вы полагаете, она принадлежит вам? Американки не робкие овечки, Родон. И вы должны были это понимать. Клара страстная женщина, и нельзя даже пытаться удержать ее.
— Я пришел сюда не с целью удержать свою жену. Моя цель избавиться от вас.
Такер поднял бровь. Он сел на кровать и положил ногу на ногу.
— Если вы силой вышлете меня из страны, вы сделаете Клару очень несчастной. Вы этого хотите?
— Она не будет несчастлива.
— Нет, будет.
Господи, Сегеру хотелось сейчас же вышвырнуть Такера в окно и прекратить этот разговор, но он сдержался.
— Насколько я понял, сегодня вы навязали ей свое общество против ее воли? — сказал он.
— Я бы так не сказал, — ответил Такер. — Она приняла меня в гостиной, как и полагается настоящей леди.
У Сегера сжалось горло. Она принимала его!
Если это правда, то значит, Клара солгала ему, рассказывая о случившемся.
Но Боже! Даже когда Такер подтвердил слова Куинтины, Сегеру было трудно поверить в это. Ему хотелось доверять Кларе, что-то подсказывало ему, что он должен ей верить. Он ненавидел положение, в которое попал, но собирался идти до конца.
Сегер все же решил рискнуть.
— Она не принимала вас. Вы без разрешения забрались в ее карету.
— Это она вам рассказала? — Такер встал. — Подлая женщина! Вероятно, вам не следовало жениться на ней. Я вот что скажу — я освобожу вас от нее и сам женюсь на ней, если вы согласны уступить ее мне. Развестись без лишнего шума — это нетрудно для такого человека, как вы. Вы аристократ, у вас должны быть связи там, наверху. Полагаю, в любом случае она будет более счастлива со мной. Ей несвойственно подолгу оставаться водном месте. Кроме того, нас влечет друг к другу.
Мгновенно Сегер почувствовал, как кровь бросилась ему в голову. Он сжал челюсти и со всей силы ударил Такера кулаком в лицо. Тот упал на кровать и схватился за челюсть.
— Господи Иисусе! — взвыл он.
Сегер собрался уходить.
— Этой же ночью, сэр, вы уедете отсюда, иначе утром я вернусь, и мы продолжим этот разговор с того места, на котором остановились.
Джиллиан услышала, как закрылась дверь гостиницы, и вылезла из гардероба. Она расправила юбки и с волнением посмотрела на Гордона, который сидел на кровати, держась за челюсть. Он поднял на нее глаза, полные боли. Губа была разбита в кровь.
— Черт! Он разбил мне лицо!
Джиллиан подошла к нему и встала рядом. Она посмотрела на его губу, затем достала из ридикюля носовой платок и протянула Гордону:
— Возьмите.
Он неохотно взял его.
— Я думал, что вы, англичане, считаетесь вежливыми и сдержанными.
— Но не Сегер. Он вежлив, когда этого требует ситуация, но никогда не сдержан.
Гордон покачал головой:
— Не понимаю, что вы в нем находите. Я бы сказал, что он грубиян.
— Вы сами достаточно грубы.
Он не смотрел на нее, а вытирал разбитую губу носовым платком.
Джиллиан долго смотрела на его макушку. Волосы Такера были с каштановым отливом и сильно блестели. Ей нравилось, как они распадались на волнистые пряди.
— А я-то думала, вы привыкли к дракам, — сказала она, — после того как побывали в тюрьме.
Он хотел вернуть ей платок, но тот оказался сильно запачкан.
— Возьмите себе, — сказала она.
Он сунул платок в карман и встал. Он был очень высокого роста и от него пахло табаком.
— У меня неплохой талант, я сумею при помощи разговоров избежать большинства неприятностей, — сообщил он ей.
— Не сомневаюсь.
В уголке его губ появилась улыбка.
— Хотя, как видите, в этот раз я потерпел неудачу. Скорее, своими разговорами я напросился на оплеуху.
Джиллиан пожала плечами:
— Вы знали, на что шли.
— Да, я согласился на это за сто фунтов. И сказал все в точности так, как велела сказать ваша тетка, так где же мое вознаграждение?
Джиллиан молча смотрела на Такера. Он был преступником. Она никогда раньше не встречала таких опасных мужчин.
— Ваши деньги здесь, у меня. — Джиллиан взяла ридикюль и вынула из него банкноту. Она держала ее двумя пальцами и ожидала, пока Такер возьмет ее, но тот не спешил брать банкноту, внимательно изучал взглядом Джиллиан.
Она почувствовала, как по ее телу бегут мурашки. Такер улыбнулся и медленно вытащил банкноту из пальцев Джиллиан.
Клара сидела на постели и с беспокойством ждала возвращения Сегера, но он отсутствовал уже довольно долго. За это время она хорошенько обдумала все, что произошло сегодня за день.
Куинтина солгала. Она смотрела Кларе в глаза и лгала ей. Этому должна быть причина. Куинтина вынашивала какой-то план, она хотела опорочить Клару и разлучить ее с Сегером.
По мере того как шло время, Клара все яснее понимала ее мотивы: Куинтина хотела, чтобы ее племянница Джиллиан получила Сегера, стала его женой.
Как только Клара осознала это, она решила, что ей лучше оставаться в своей комнате и ждать мужа, поскольку она не представляла, что могло бы случиться, если бы она столкнулась с Куинтиной или Джиллиан.
Наконец Клара услышала звук подъезжающей кареты у дома. Была почти полночь. К моменту, когда тяжелые шаги Сегера раздались в коридоре, Клара уже была напряжена до предела.
Войдет ли он к ней или, избегая с ней встречи, пройдет в свою комнату?
Едва она успела подумать об этом, как он постучал в дверь и вошел в спальню. Клара облегченно вздохнула. Она понятия не имела, что он чувствовал в эту минуту, но по крайней мере он находился с ней в ее комнате.
Сегер закрыл за собой дверь и остановился перед кроватью.
— Сегодня я говорил с Гордоном Такером.
У Клары застучало сердце.
— Он рассказал тебе, что случилось? Теперь ты мне веришь?
— Он сказал, что ты принимала его в гостиной.
Клару охватил гнев.
— Он лжет! Я не могу поверить в то, что происходит. Это какой-то заговор! — Она вскочила и схватила халат. Но не успела она всунуть в рукава руки, как Сегер схватил ее за плечо.
— Куда ты?
— Я собираюсь поговорить с твоей мачехой. Она солгала сегодня, Сегер, и если Гордон повторил тебе эту ложь, значит, они с ней заодно. Куинтина хочет избавиться от меня. И должно быть, делает это ради Джиллиан.
Сегер повернул Клару лицом к себе. В его глазах она увидела нежность и сочувствие. Этого она никак не ожидала.
Ее взгляд затуманился.
— Продолжай и называй меня выдумщицей! Я знаю, ты, должно быть, так думаешь. Или, может быть, считаешь, что я придумываю все это, чтобы скрыть свою связь с бывшим женихом. Но я ничего не придумываю. Я никогда не была более…
Неожиданно слова остались непроизнесенными, страстный поцелуй ее мужа заставил ее замолчать. Он целовал ее так страстно, словно не видел целый год.
У Клары вырвался тихий стон, и она обхватила за шею Сегера. Она едва ли могла вспомнить, что собиралась сказать ему всего несколько секунд назад…
Он целовал и целовал ее, затем осторожно отстранился и посмотрел ей в глаза.
Клара чувствовала, что слабеет, у нее кружилась голова. Она ответила ему пристальным взглядом.
— Ты думаешь, я сошла с ума? — неожиданно спросила она.
Он чуть заметно улыбнулся.
— Нет, но я всю ночь думал, что, может быть, это я сошел с ума.
Гнев, только что кипевший в ней, остыл, и Клара, успокаиваясь, глубоко вздохнула.
— Почему?