— Как дела на работе, мам? — спросила Макария, уплетая за обе щёки.
— Лучше не спрашивай! — глубоко вздохнула Мария — Жду не дождусь, когда получу квалификацию и перейду в другое отделение. С тяжело больными сложно, я столько всего насмотрелась, что сердце кровью обливается. Я будто бы каждую их боль переношу через себя — это очень выматывает.
— Вы работаете в госпитале? — полюбопытствовал я.
— Да, я старшая медсестра в реанимационном отделении. А ты кем работаешь, Джейкоб.
— Спорим, что он какой-нибудь начинающий актёр или модель!? — перебил меня насмешливый тон Алекса. — Слащавенький ты уж больно и весь такой ладненький.
— Алекс! Что ты такое говоришь? — всполошилась женщина, а Макария с Алексом тем временем рассмеялись в голос.
Я стал посмешищем. Меня только что уделал подросток. Зашибись.
— Вообще-то ты не угадал, я работаю генеральным директор в довольно известном стриптиз-клубе Калифорнии.
Все втроём они разом разинули рты, в том числе и сама Макария, она прочистила горло и поспешила наконец вмешаться в нашу болтовню:
— Дорогой, ну кто тебя тянул за язык? Тут же дети!
— Никакой я уже не ребёнок! — нахмурился Алекс — Голыми сиськами меня уже не удивить!
— Алекс! Поаккуратней с выражениями! — чуть не подавилась куском пирога хозяйка, после чего обратилась ко мне. — Так и как вы познакомились с моей дочерью?
— Мам, это очень длинная история! — замешкавшись, оправдывалась та, бегая глазками из стороны в сторону. Вероятно, она поняла, что эту тему мы как раз и не удосужились затронуть.
— Почему же? Пусть все знают, что впервые мы с тобой встретились в клубе анонимных алкоголиков, — еле сдерживал я смех. — А познакомились мы уже в гей-клубе, когда она опрокинула в себя бутылку абсента и попыталась сделать отрыжку на горящую зажигалку, между прочим, как раз после собрания анонимных алкоголиков, представляете?
— Ассоль? — озадаченно выпалила женщина.
— Мама! — совестно изрекла Макария, затем с прищуром уставилась на меня. На лбу у неё уже отчётливо прорисовывалась фраза: «Тебе несдобровать, козёл!»
— Ассоль? — изобразил я удивление на лице.
— Даймонд! — снова шикнула Дьявол, покраснев при этом, как варёный рак.
— Даймонд? — опешила Мария, чуть не поперхнувшись.
— То есть Джейкоб! — быстро поправилась Макария.
— Алекс! — выкрикнул брат, на что мы все разом перевели своё внимание на него. — Что? Я думал вы устроили перекличку, вот и решил не оставаться в стороне.
Мы молча допили чай, я, судя по всему, произвёл на всех неизгладимое впечатление со знаком минус, отчего на душе начали скрести кошки, ведь только спустя время я осознал, что слегка перегнул палку, так как не сморозь я лишнего, мы бы сейчас не сидели в полной тишине с неловким чувством в придачу.
После чаепития Мария проводила нас на второй этаж в просторную полупустую светлую комнату. Так как эта женщина предполагала, что мы являлись сладкой парочкой, то естественно, она выделила нам общую комнату с единственной кроватью. Как только женщина ушла за порог и прикрыла за собой дверь, Макария набросилась на меня с кулаками.
— Что за клоунаду ты там устроил? Ты совсем спятил?
— Не пойму твоих негодований, я же всё сделал как ты и говорила — прикинулся другим человеком. Между прочим, ты не представляешь, как это сложно. По мне так вышло очень даже правдоподобно.
— Правдоподобно не то слово, да так, что теперь моя мама будет думать, что я встречаюсь с гомиком, алкоголиком, придурком и социопатом!
— Не слишком ли много для одного человека? — разулыбался я, наблюдая за её истерикой, пока она ходила из угла в угол, сложа руки на груди.
— Это для тебя ещё мало, ты заслужил! Уверена, мама тебя возненавидела! И как я только повелась на то, чтобы взять тебя с собой? Ты же вечно всё только портишь! На что я чёрт побери надеялась!?
— Я сам не знаю на что ты надеялась, Ассоль. Кто ты такая, ответь? Почему мама назвала тебя Ассоль? Что всё это значит? — подошёл я к ней и обхватил её лицо ладонями, чтобы она глянула на меня. Она растерялась и отвела взгляд в сторону. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! — повысил я голос и немного тряхнул её.
— Даймонд, пообещай, что не будешь злиться, прошу тебя, — прогнусавила она, на что я сомнительно кивнул, — Дело в том, что я работаю под фальшивыми документами. Меня на самом деле зовут Ассоль Вонг, — испуганно прищурилась она, ожидая от меня не самую лучшую реакцию.
— Вообще-то я знал это ещё до всего этого, — был вынужден признаться. Я отошёл от неё и присел на кровать, так как понял, что она меня опасалась. — Я копал под тебя, так как ты с самого начала мне не понравилась. Не в том плане, конечно, как ты можешь не понравиться? Я о том, что твоя личность наводит некие подозрения.
Всё то время, пока я это говорил, Макария или Ассоль (хрен пойми, как мне её теперь называть) внимательно слушала меня. Мне даже показалось, что она не моргала и не дышала вовсе.
— Но почему ты ничего не сказал мне? — заторможено проговорила она, присаживаясь рядом со мной. — Почему не уволил?
— Не знаю, Мак…, — замешкался я, — Так как мне теперь к тебе обращаться?
— Зови меня Ассоль, но на людях всё-таки лучше Макарией.
— Хорошо, Ассоль. Тогда скажи мне почему Макария Ванхавербек? И для чего такая конспирация? Моё первое впечатление о тебя всё же было правдивым? Ты и правда какая-нибудь преступница?
Она вытаращила глаза и резко развернула голову от меня в противоположную сторону. Что за реакция такая? Я что, в какой-то степени, прав?
— Макария — это синтез имён моей матери и отца: Мария и Калеб, а Ванхавербек — это фамилия одного голландского конькобежца, которую я случайным образом услышала и решила присвоить себе. А фальшивые документы мне нужны были для того, чтобы я могла работать, когда ещё была несовершеннолетней. С тех пор и пользуюсь ими, — она печально вздохнула и снова вернула своё внимание на меня. — Знаю, это очень глупо! Ведь, по правде говоря, я живу жизнью другого человека, но я настолько привыкла, что ничего не могу с этим поделать. Я не могу избавиться от Макарии.
Что-то душит её изнутри, и мне не понять, что именно, так как я слишком плохо знаю эту девушку, кем бы она ни являлась, но что-то мне подсказывало, что ей и самой не нравится такое расположение дел.
— Хочешь я помогу тебе? — пододвинулся к ней ближе и приобнял её, а она глянула на меня, не понимая сути вопроса. — Помогу безболезненно расстаться с прошлой жизнью. С Макарией и с той работой, где тебе не особо-то и нравится трудиться.
— Но как?
— Я знаю, ты девчонка смышлёная, а моему отцу в кинокомпанию как раз требуется смышлёный помощник. Заметь, там не будет никаких извращенцев, извечных репетиций и откровенных нарядов. Только строго профессиональные отношения, деловые костюмы, ну и немного подхалимажа с твоей стороны, так как без этого никуда в этой индустрии.
Если подумать, то моё предложение было весьма стоящим, от которого грешно так просто отказываться, ведь, насколько я понял, у неё нет ни должного образования, ни элементарных навыков в этой сфере деятельности. По идее я могу поручиться за неё, так как мне кажется в ней запрятан огромный потенциал, который она просто-напросто беспощадно губит, вытанцовывая у меня в клубе. У неё большие стремления зарабатывать хорошие деньги, а где их ещё можно получать без должного багажа, что называется опытом? В киностудии моего отца деньги льются зелёной рекой, источающий запах банкнот с изображением Гровера Кливленда (прим. автора — 1000 долларов), уж это я уже успел понять. Так что не вижу причин идти в отказную, с её стороны это будет как минимум глупо и неоправданно. И, судя по всему, я всё-таки её заинтересовал, так как лицо Ассоль в один миг вытянулось, зрачки расширились, и мне казалось, что я даже увидел прорисовывающийся знак доллара в этих бездонных глазах.
— Так! Я пойду пока пообщаюсь с братишкой и мамой, а ты пока можешь располагаться! — неожиданно для меня бодро сказала она, на что я сразу же плюхнулся звёздочкой на постель, понадеявшись, что вернёмся к этой теме позднее. — На пол, Даймонд. Сегодня ты спишь на полу.
— С какого это такого перепугу я должен спать на полу?
— А то ты сам не догадываешься? За то, что ты устроил на кухне! — коварно она улыбнулась, после чего оставила меня.
Делать в этой комнате мне особо было нечего, так как в ней не было ни телека, ни радио, ни даже патефона, поэтому мне ничего не оставалось кроме как изучить содержимое её багажа, поскольку эта сумка уже минут десять как мозолила мне глаза, и я даже слышал, как она зазывала меня: «Даймонд, открой меня и посмотри, что во мне, может быть ты увидишь там трусики или ещё что-то более интересное». Я ещё какое-то время сопротивлялся этим внутренним позывам, переводя взгляд с сумки на голую стену перед собой, но всё-таки сдался и, схватив тяжеленую котомку, принялся копаться в ней. Боже. Увидел бы кто меня в этот причудливый момент, подумал бы что я какой-то псих с наклонностями злодея-карманника. Как выяснилось, по итогу меня поджидало полное разочарование, так как ни трусиков, ни личных дневников внутри я не обнаружил, лишь какое-то внушительных размеров изделие из металла. Я вытащил его и сначала не мог понять, что это могло быть, но стоило немного сфокусировать взгляд на вещице, как я тут же различил в ней лёгкие. Да, именно человеческие лёгкие, искусно сплавленные из металла, внутри которых отменно были выделаны спайкой бронхи, окрашенные в зелёные, синие и жёлтые цвета, как будто я смотрел на них в разрезе и видел их полное строение. Так вот, что было всё это время в этой сумке. Вероятно, она приготовила эту поделку для Алекса.
Проклятье! Теперь мне снова стыдно за то, что отказался помочь ей нести эту чёртову сумку. Во мне умирают все положительные качества рядом с этой женщиной. Ага, как бы не так. Это не из-за неё, а исключительно из-за меня самого, так как я не в силах справиться с ней и усмирить её стервозную натуру.