Алекс не видела лица этого человека, не говоря уже о том, чтобы узнать его имя, поэтому, хотя он явно знал ее секреты, она не удивилась, что он не планировал делиться собственными.
— Все, что тебе нужно знать, это то, что, находясь здесь, моя власть превосходит твою.
— Так вот почему я не могла открыть дверь, чтобы покинуть озеро? — спросила Алекс.
Наклон его покрытой плащом головы был единственным подтверждением, которое она получила.
— Библиотека, как ты знаешь, разумна. Таким образом, она понимает, что будут времена, когда тебе придется преодолевать препятствия, чтобы научиться тому, чему нужно научиться.
Он наклонился к ней, его поза требовала ее полного внимания, когда он продолжил:
— Не заблуждайся, Александра. В задачах, которые я тебе ставлю, не будет ничего легкого. — Он махнул рукой в перчатке в ее сторону. — Рассматривай свой дар как мускул. Ты не сможешь укрепить его без упорного труда, дисциплины и терпения. Он должен быть доведен до предела… так же, как и ты.
Алекс еще сильнее замкнулась в себе, беспокоясь о том, что ей, возможно, придется вынести под его руководством.
— Теперь, — сказал он, снова откидываясь на спинку стула, — предполагая, что ты все еще хочешь продолжить, у меня есть одно требование и одно правило. Требование состоит в том, чтобы ты никому не рассказывала обо мне. Ты можешь рассказать, что пытаешься усилить свой дар, но ты не будешь сообщать никаких других подробностей о том, как это делается, или кто тебя учит. — Он поколебался, прежде чем разрешить: — Единственное исключение — меярин, с которым ты мысленно связана, хотя ты должна взять с него клятву молчать.
Алекс не нравилась идея хранить такой важный секрет от друзей, но если это была цена, которую нужно заплатить, то пусть будет так.
— Что касается правила, то есть только одно, — продолжил мужчина. — Нарушишь его один раз, и ты испытаешь мое неудовольствие. Нарушишь дважды, и ты больше не будешь моим учеником.
Из своей скорчившейся позы на полу Алекс удивлённо спросила.
— И что это за правило такое?
— Никогда не подвергай сомнению мои методы обучения, — сказал он ей. — Все, что я делаю, имеет свою причину, независимо от того, понимаешь ты эту причину или нет. Я не потерплю никаких требований объяснений. Ты либо следуешь моим инструкциям без комментариев, либо все закончится.
Что ж. Это было настолько черно-белым, насколько он мог это сделать. Здесь нет места двусмысленности.
— Итак, — сказала Алекс, — ты хочешь сказать, что либо будет по-твоему либо никак?
Как и следовало ожидать, он не ответил.
— Это, Александра, очень похоже на то, что ты меня допрашиваешь.
Дерьмо.
— Я…
— Но поскольку мы официально не начали твое обучение, я даю тебе отсрочку… только на сегодня.
Алекс сглотнула.
— Эм. Спасибо. И, эм, извини. Привычка и все такое.
— Привычка, от которой ты захочешь быстро избавиться, если планируешь проводить со мной какое-то время.
Кивнув, она пробормотала:
— Должным образом учтено.
Мужчина встал.
— На сегодня с тебя хватит.
С его словами кресло исчезло, как и камин и ковер, вместе с пустотой остального пространства вокруг них. Вместо этого Алекс обнаружила, что все еще свернулась калачиком, но теперь сидит на каменистой земле в знакомой подземной пещере, разделенной узкой рекой… месте, где она впервые обнаружила, что может вернуться во Фрейю.
— У тебя комендантский час в десять вечера, — сказал мужчина. — Поэтому ты будешь встречать меня здесь каждый вечер ровно в девять. Как долго мы будем тренироваться каждую ночь, будет зависеть от того, насколько быстро ты выполнишь задачи, которые я тебе поставлю, но Библиотека гарантирует, что, пока ты со мной, время не пройдет для остального мира.
Алекс открыла рот, чтобы указать на проблему, но он опередил ее.
— По вторникам и четвергам, когда у вас будут занятия по хитрости и уловкам до половины десятого, ты будешь приходить сюда прямо оттуда. Опоздание в любой другой день будет считаться неприемлемым.
Этот парень был чем-то другим.
— Мы договорились?
«Как будто у меня есть большой выбор», — подумала Алекс. Либо она мирилась со сварливым, монотонным надсмотрщиком, либо нет. Но поскольку последнее обрекает на гибель весь мир, ее ответ не требовал особого внимания.
— Да, мы договорились, — сказала Алекс, отрываясь от своего мыслей и поднимаясь на ноги. — У тебя есть имя? Или мне просто продолжать называть тебя мистером Таинственным Человеком?
— Если ты придешь на свой первый урок завтра вечером, я назову тебе имя. А пока предлагаю тебе немного отдохнуть и обратиться к врачу. Ты должна быть готова завтра работать, и работать усердно.
С этим мрачным предупреждением он исчез, оставив Алекс одну в пещере с тысячей вопросов и знанием того, что, благодаря его правилам, она не могла задать ни один из них.
Глава 9
Когда Алекс, наконец, прихрамывая, вышла из Библиотеки, время ужина давно миновало и быстро приближался комендантский час. Это, однако, не было результатом ее почти одиннадцатичасового перехода через озеро, поскольку время действительно остановилось, пока она проходила испытания. Алекс задержалась потому, что после возвращения в фойе Библиотеки с намерением направиться прямо к Флетчеру, раздобыть немного еды и поспать следующие двенадцать часов, планы Алекс были сорваны… и все благодаря колючему библиотекарю.
В тот момент, когда его совиные глаза заметили ее сквозь комично толстые очки, он поманил пальцем, пока она не доковыляла, усталая и израненная, до его стола.
Едва оторвав взгляд от груды бумаг перед собой, библиотекарь сделал неприятное предположение, что ей нечем было заняться, и настоял, чтобы она помогла ему почистить рамы картин, которые висели на стенах.
С опаской оглядывая просторное фойе, Алекс знала, что задача будет гораздо более сложной, чем казалось, поскольку вся история Медоры была раскрыта через картины. Как таковые, они постоянно самообновлялись, появляясь и исчезая сквозь стены, когда их меняла местами и перетасовывала какая-то невидимая Библиотечная сила. На их очистку могли уйти годы, если не больше.
Заикающееся оправдание не помогло Алекс, даже когда она указала на свои пропитанные кровью джинсы и сказала, что ей нужно посетить медицинское отделение. Библиотекарь вытаращился на ее забинтованную ногу на долю секунды, прежде чем вернуться к своим бумагам и сказать:
— Она перебинтована. Я подумаю о том, чтобы позволить тебе уйти, если что-то изменится.
Уставившись на него, Алекс пискнула:
— Вы… Это что, шутка?
Его единственным ответом было фыркнуть и задрать нос, отвечая:
— Расчленение — это не повод для смеха. Правда, Александра. Твое чувство юмора отвратительно.
У Алекс не осталось сил спорить с ним. Она была достаточно осведомлена, чтобы понять, что он набрасывается на нее иррационально, перекладывать свое разочарование по поводу ситуации с меяринами и всего, к чему это может привести. Поэтому вместо того, чтобы сопротивляться, она взяла чистящие средства, которые он сунул ей, и оттащила свое слабеющее тело к ближайшей стене.
Единственный перерыв произошел, когда библиотекарь встал из-за своего стола, чтобы помочь младшей ученице, которая не могла вспомнить название книги, которую искала. За те считанные минуты, что его не было, Алекс вытащила свой ComTCD — запоздало обрадовавшись, что он водонепроницаемый — и позвонила Джордану. Все, что смогла сделать, это быстрое заверение, что она вернулась в целости и сохранности, но застряла в лапах неумолимого библиотекаря — к чему он отнесся сочувственно, но и позабавился — и пообещала, что догонит его и остальных позже.
Позже оказалось намного, намного позже, чем ожидалось. Но, в конце концов, библиотекарь остался доволен ее уборкой настолько, что отпустил, сказав, что, если ей когда-нибудь снова станет скучно, он всегда найдет для нее занятие.
Стоя, Алекс не имела ни желания, ни сил, чтобы ответить. Вместо этого она, спотыкаясь, вышла в ночь, стиснув зубы от боли, которую терпела последние, казалось бы, бесконечные часы.
Как раз в тот момент, когда Алекс подумала, что неестественно удлиненный день не может стать хуже, она, наконец, пошатываясь, вошла в медицинскую палату… только для того, чтобы найти ее пустой.
— Серьезно? — Алекс застонала, оглядываясь по сторонам.
Не имея ни малейшего представления о том, где Флетчер, и когда он вернется, Алекс решила, что если не получит обезболивающее в ближайшее время, то ей нужно, по крайней мере, быть в комфорте своей собственной постели. Поэтому призвала последние запасы своей меяринской крови — поскольку была уже выше своих смертных сил — и, прихрамывая, вышла из здания Джен-Сека, старательно пробираясь к своему общежитию.
К тому времени, когда вошла в темную комнату, Д.К. уже крепко спала. Не желая будить подругу, Алекс не стала включать свет, она просто вслепую, спотыкаясь, пробиралась вперед.
Пока глаза все еще привыкали к темноте, Алекс испуганно вскрикнула, когда рухнула на свою кровать только для того, чтобы обнаружить, что она не была мягкой, как должна была быть.
…Потому что на ней лежал кто-то другой.
Слезая с неизвестной фигуры, Алекс была готова кричать о кровавом убийстве, пока знакомый голос не прорвался сквозь пелену ее тревоги.
— Ты сейчас не самый мой любимый человек, котенок.
Сердце бешено колотилось, Алекс выдохнула:
— Нийкс?
Полсекунды спустя комната залилась светом, когда Нийкс включил свет и вернулся к Алекс в рекордно короткие сроки. Если бы она не отследила движение, то подумала бы, не активировал ли он Валиспас для быстрого маневра.
Оценивая еще один сюрприз за день, обеспокоенный взгляд Алекс метнулся туда, где лежала Д.К., но была потрясена, обнаружив, что та все еще крепко спит.
— Не беспокойся о ней, — сказал Нийкс, проследив за взглядом Алекс. — Она будет в отключке до утра. Ты можешь поджечь ее волосы, и она никогда не узнает.