— На данный момент мы закончили, — сказал Атора. — Я увижу вас обоих в понедельник.
И вот так просто он исчез. Но то же самое произошло с Алекс и Кайденом, которые оказались в фойе Библиотеки.
Пораженная приступом головокружения от их неожиданной смены местоположения, Алекс пошатнулась, и Кайден протянул руку, чтобы поддержать ее.
— Я так понимаю, обычно он не перемещает тебя таким образом? — спросил парень, забавляясь.
Алекс в замешательстве огляделась.
— Обычно я сама возвращаюсь сюда.
Кайден издал понимающий звук.
— Это из-за меня… у меня нет доступа к Библиотеке, как у тебя. Я не могу создавать свои собственные дверные проемы, поэтому ему приходится забирать меня и возвращать каждый раз, когда мы встречаемся. Мы делали это так в течение многих лет.
— Никто никогда не замечал, как ты растворяешься в воздухе? Или появляешься из ниоткуда? — спросила Алекс, отмахнувшись от своего удивления по поводу его небрежного признания ее доступа в Библиотеку. Еще одна вещь, которую он знал о ней.
— Если кто-нибудь случайно наблюдает за мной, — сказал Кайден, наклоняя голову в сторону библиотекаря, сидящего за его столом, и строго обращаясь к смущенному Блинку, — все, что они увидят, это мерцание между тем, когда я ухожу и когда возвращаюсь.
Алекс наморщила лоб, прежде чем ее осенило понимание.
— Верно. Временной парадокс.
Кайден кивнул.
— В одну секунду я здесь, затем Атора забирает меня на тренировку, а затем в ту же секунду я возвращаюсь сюда, и никто ничего не знает.
Алекс поразилась чуду всего этого и последовала за ним, когда он начал двигаться к лестнице, ведущей из Библиотеки и из здания Башни.
Пока они направлялись к своим общежитиям, Алекс пыталась разобраться в чудовищности того, что она узнала. О том, что Кайден знал о ней. О том, что мог сделать сам Кайден.
— У меня вопрос, — сказала она, когда они пробирались по снегу.
Кайден сделал паузу, поэтому она тоже остановилась и повернулась к нему лицом.
— Только один? — сказал он с кривой улыбкой.
Алекс вернула себе прежнее выражение лица и призналась:
— Ну, нет. Но пока только один.
— Тогда валяй.
— Если у тебя есть способность использовать так много даров, — сказала она, все еще пытаясь осознать масштабы его силы, — тогда, когда мы были у сэра Освальда, и ты понял, что Джордан и я были взяты в плен, почему ты просто не ворвался, стреляя из всех пушек?
— Из всех пушек? — повторил Кайден со смешком. — Я предполагаю, что это должно быть фреянское выражение.
— Шшшш! — прошипела Алекс, прыгая вперед, чтобы прикрыть ему рот, и дико озираясь по сторонам.
Она почувствовала, как его тело задрожало под ее рукой, и когда снова повернулась к нему, его глаза сияли юмором. Алекс поспешно опустила руку и снова отступила назад.
— Сейчас уже больше девяти вечера, а мы стоим на улице посреди зимы, — сказал Кайден. — Только идиот будет здесь шпионить за нами. И, — добавил он, — с твоими обостренными чувствами, я уверен, ты бы знала, если бы это было так.
Алекс внутренне и внешне съежилась от того, что он узнал еще один ее секрет.
— Ты действительно много узнал обо мне, да?
— Я понял, что что-то изменилось после того, как увидел, как ты сражаешься с Эйвеном у сэра Освальда, — сказал он, не потрудившись опровергнуть ее слова. — Я даже сказал тебе, что никогда не видел, чтобы человек двигался или сражался так, как ты, не говоря уже о том, чтобы противостоять меярину.
— Ты не требовал ответов, — сказала Алекс, вспомнив, как он отпустил это, но заставил ее пообещать обратиться за помощью, если она в этом нуждается. Затем мягко добавила: — Я была действительно благодарна за это.
Кайден пожал плечами.
— Чтобы ответить на твой вопрос о той ночи и успокоить твои прежние опасения по поводу моей гипотетической мании величия, — он все еще выглядел слишком удивленным этим, — хотя мой дар означает, что я потенциально могу многое, у меня также есть некоторые строгие ограничения.
Алекс просто смотрела на него, ожидая, что он продолжит.
— Для меня чрезвычайно сложно использовать дары других людей, — признался он. — Это требует большой концентрации, если я хочу иметь какой-либо контроль. — Он обвел рукой кампус. — Ученики Акарнаи годами учатся только для того, чтобы научиться управлять своим собственным, единственным даром. Теперь умножь это на количество способностей, из которых я могу выбирать, и ты получишь представление о том, сколько усилий мне требуется, чтобы контролировать то, что я могу делать.
— Звучит утомительно, — предположила Алекс.
— Так и есть, — подтвердил он. — В зависимости от конкретной способности, которую я использую, это может очень быстро истощить мою энергию. Поэтому я должен быть осторожен в том, что делаю и как долго.
Алекс кивнула, зная от таких людей, как Джордан и Скайла, что активация некоторых даров требует усилий и через некоторое время становится утомительной.
— Я также могу использовать только один дар за раз, — сказал Кайден. — Я не могу читать чьи-то мысли, используя, например, трансцендентность Джордана. Либо одно, либо другое.
Алекс снова кивнула, поскольку это имело смысл.
— Итак, в ту ночь у сэра Освальда, — продолжил Кайден, — как только мы поняли, что что-то пошло не так, я решил, что использование дара восприятия и осознания Охотника — лучший способ, так что, когда мы с Декланом ворвались «во всеоружии», я точно знал, где выпустить несколько выстрелов из стабилизатора, чтобы отрубить людей, прежде чем эта женщина-телекинетик поймает нас в свои объятия. Но, к сожалению, — добавил он, — я не знал о женщине, сводящей все на нет, которая помешала мне после этого заниматься чем-то еще.
— Почему ты просто не украл дар Лены и не обратил против нее? — спросила Алекс, плотнее запахивая пальто. — Аннулировать ее аннулирование? Тогда остальные тоже могли бы освободиться от ее хватки.
Кайден покачал головой.
— Я могу принять чей-то дар, только физически прикоснувшись к человеку, и в ту ночь я впервые столкнулся с ней. — Он издал звук разочарования. — Жаль, что у меня не было шанса украсть ее способность. Тогда я смог бы остановить то, что она делает сейчас.
Алекс с любопытством посмотрела на него и повторила:
— Что она делает… сейчас?
Кайден склонил голову набок.
— Ты не знаешь?
С еще большим любопытством она спросила:
— Знаешь что?
Он выглядел удивленным.
— Я думал, ты была близка с директором?
Не уверенная, какое это имеет отношение к чему-либо, Алекс сказала:
— Да.
Кайден просто продолжал удивленно смотреть на нее.
— Тогда он не рассказал тебе, как он и другие как в академии, так и во всем остальном мире становятся мишенью Лены? Как они не могут использовать свои способности, потому что она их нейтрализует?
Алекс побледнела.
— О чем ты говоришь?
— Она должна знать человека и конкретный дар, которым он обладает, чтобы остановить их, но способности некоторых людей, такие как способности Марселя, общеизвестны, — сообщил Кайден. — Он, как и множество других, заблокированы уже несколько месяцев.
Желудок Алекс резко сжался, когда она снова подумала о том, как Лена аннулировала дар Д.К., и удивилась, как она никогда не рассматривала возможность того, что другие тоже стали мишенью.
— Я думал, ты знаешь, — сказал Кайден. — Без вмешательства Лены Марсель и его сверхъестественная мудрость к настоящему времени были бы намного впереди Эйвена и его планов.
Это многое объясняло. Это объясняло, почему Дарриус был так полон сомнений, так беспокоился за Алекс и так не решался высказаться среди других учителей, чтобы навязать план действий. Он привык руководствоваться своим даром, но теперь даже не мог получить к нему доступ.
— Я не знала, — тихо сказала Алекс. — На кого еще нацелилась Лена?
— Я не уверен, — ответил Кайден, — но думаю, что несколько учителей, а также некоторых высших чинов армии. Джира упомянула некоторых друзей-Наблюдателей, которые тоже некоторое время не могли использовать свои способности.
— Она…?
— С ней все в порядке, — заверил ее Кайден. — Лена не знает о даре Джиры.
Алекс ковырнула снег носком ботинка.
— А ты? Лена… Эйвен… знает, на что ты способен?
— Ты шутишь? — Кайден рассмеялся. — Рискуя показаться высокомерным, Эйвен попытался бы Заявить на меня Права задолго до этого, если бы это было правдой.
— Но у сэра Освальда Лена аннулировала тебя. И Эйвен… он узнал твое имя. Он знал, что ты тренируешься с Аторой.
— Во-первых, Лена тогда была на близком расстоянии… ее способность действовала как одеяло на всех в этой комнате, и ей не нужно было знать личные подробности, — сказал Кайден. — А во-вторых, очень немногие люди в этом мире знают, кто такой Атора. Те, кто слышал о нем, склонны верить слухам, что он очень хорошо владеет искусством разума. Это правда, но Эйвен… один из очень небольшого списка тех, кто знает, что в Аторе есть гораздо больше… больше, чем ты или я когда-либо узнаем.
«Мистер Таинственный Человек снова наносит удар», — мягко подумала Алекс, задаваясь вопросом, узнает ли она когда-нибудь какие-либо секреты Аторы.
— Но Эйвен также достаточно снисходителен, что, хотя он точно знает, каким вещам Атора может научить ученика, он никогда бы не подумал, что Атора снизойдет до того, чтобы поделиться этими вещами с тем, кого Эйвен считает низшим человеком.
— Не уверена, что понимаю, — призналась Алекс после паузы, чувствуя, что это еще не все.
— Моя тетя — командующий всей человеческой разведкой и вооруженными силами Медоры, — сказал Кайден, засовывая руки в карманы. — С того момента, как мы с Джирой смогли сформировать связные мысли, нас обоих учили защищать наши умы от манипуляций с даром. Чтобы охранять наши секреты… и любые секреты, которые мы можем случайно или намеренно подслушать.
Алекс вспомнила, как Сигна был расстроен, когда он не смог прочитать мысли Кайдена, о чем она тогда задумывалась, но позже забыла.