Но Алекс было все равно, что они не прислушались к ее предупреждениям. Что сделано, то сделано. Не было пути назад, не было никаких изменений в событиях, которые уже развернулись… никакого спасения потерянных жизней. Все, что они могли сейчас сделать, это смириться с последствиями своих действий и попытаться двигаться вперед.
Прочистив пересохшее горло, Алекс спросила:
— Если Эйвен напал на вас всех сразу, как вы оказались здесь сейчас? — Она не сводила глаз со старейшин и Кайсии и сказала: — Последнее, что я видела, Эйвен не собирался отступать, по крайней мере, из Грейвела.
Ответил Дрок, его грубый голос почти успокаивал ее уши.
— Мы все видели, что случилось с тобой, малышка. Мы видели, как Эйвен нанес свой смертельный удар. Его меярины сомкнули ряды прежде, чем мы смогли увидеть, как он вступил в контакт, но рев, который он издал, был таким громким, что мы были уверены, что это был триумф. — Он понизил голос. — Приятно видеть, что мы были неправы.
— После этого все произошло быстро, — вмешался Тайсон. — Это было похоже на то, что Эйвен и его армия решили встать и уйти по прихоти. Только что они были там, сражались и побеждали, а в следующую минуту их уже не было. — Он сделал паузу. — Мы предположили, что это потому, что ты была мертва, а Эйвен хотел пойти и насладиться своей победой.
Алекс больше, чем кто-либо другой, могла понять их самонадеянность, так же как она знала, что сейчас они ищут объяснения.
Она провела руками по гладкой шерсти Сорайи, которая сидела на корточках рядом с Алекс, защитная поза делала ее такой же высокой, как и тех, кто сидел за столом.
— Сорайя скрылась со мной как раз перед тем, как Эйвен… — Она замолчала, не нуждаясь в том, чтобы закончить, не в состоянии закончить, поскольку Сорайя доставила в безопасное место не только ее.
Но Алекс не стала думать об этом. Алекс не могла думать об этом. И она позволила оцепенению вонзиться, как гвозди, глубже в ее сердце.
— Насколько мы можем судить, — сказала Ниша, продолжая историю после того, как поняла, что Алекс не собирается делиться больше, — в тот момент, когда Эйвен и его силы покинули Грейвел, в тот же момент прекратились его нападения на Мару и Ниалас.
— Они приходить. Они убить. Они уйти, — сказал Тиббс, качая своей лысой головой. — Плохие, так и есть. Плохие, плохие, плохие. Сегодня умирать много джарноков.
— Каждый из нас должен был позаботиться о своих людях прежде всего, — тихо сказал Торк, ужас от того, чему флип стал свидетелем как во время, так и после нападения, все еще был свеж в его глазах. — Прошло много часов, прежде чем мы смогли собраться здесь вместе, но никто из нас не должен надолго покидать свои города. Мы нужны там сейчас больше, чем когда-либо. Но прежде чем мы расстанемся, мы должны договориться о плане действий.
— Прочтите нам записку, — сказал Марик королю Аурелию.
Королева Осмада успокаивающе положила руку на предплечье мужа, когда он развернул свернутый лист пергамента Серебряного дерева и прочитал слова вслух. Алекс изо всех сил пыталась переварить услышанное, и только когда Аурелий передал ей свиток, она полностью осознала, что сейчас держит в руках.
Это было письмо.
И оно было от Эйвена.
«Для смертных Медоры.
Сегодняшний день позволил вам ощутить вкус того, что ждет вас в будущем. Я проявил снисхождение, так быстро прекратив сражения, но эта война только началась.
С этого момента я не буду проявлять милосердия.
И когда я закончу, никто не переживет моего гнева.
Если вы хотите возложить вину за свое грядущее разрушение, не смотрите дальше, чем на ту, кого вы считаете своей единственной надеждой.
Но знайте: Александра Дженнингс не сможет спасти вас.
Никто не может.
Наступает новый день, стремительный на крыльях рассвета.
— Король Эйвен Далмарта.
Алекс прочла записку три раза, прежде чем смогла поднять глаза и снова обнаружила, что все взгляды устремлены на нее. Она ждала вопросов, ждала допроса, ждала того времени, когда в ответ будет только молчать, так далеко не желая ничего объяснять. Но это время так и не пришло. Потому что Джира заговорила раньше, чем кто-либо другой.
— Ничто из этого не является неожиданностью, — сказала начальник тюрьмы. — Алекс уже предупредила нас, что у Эйвена личная вендетта против всех смертных, и он, очевидно, испытывает глубоко укоренившуюся ненависть к ней в частности. Конечно, он собирается свалить вину на нее.
Ниша кивнула и продолжила от лица своей племянницы:
— Сегодняшние действия Эйвена были направлены на то, чтобы посеять среди нас ужас, а его письмо — это средство вызвать инакомыслие, когда нам нужно твердо противостоять этой угрозе и держаться вместе.
— Вы все видели разрушения, на которые он способен, из первых рук, — сказал король Аурелий. — Мое убеждение… — Он замолчал, затем указал на других людей в комнате. — Мы верим, что единственный способ, которым у нас будет шанс победить его, — если мы объединимся как единое целое. Союз рас.
С этими словами Алекс больше не могла этого выносить. Несмотря на то, что она ранее признала, что того, что уже произошло, уже не вернуть, ей так хотелось, чтобы они прислушались к ней. Тогда они бы вели этот разговор задолго до нападения Эйвена. И, может быть… может быть, Нийкс…
Алекс отбросила эту мысль и отодвинула стул, заставив все взгляды снова устремиться в ее сторону.
— Мне жаль, — сказала она скучным монотонным голосом, единственное, что она смогла выдавить. — Я попросила Сорайю отвезти меня туда, где мне нужно быть, но думаю, что на данный момент я услышала достаточно и не могу представить, что я нужна тебе здесь, пока вы обсуждаете детали любого альянса, на который вы согласны. — Она сглотнула пересохшим от слез горлом. — Я была бы признательна, если бы кто-нибудь мог посвятить меня в ваши планы после того, как они будут завершены, но сейчас мне нужно… мне нужно… — Алекс не знала, как закончить, потому что то, что ей действительно было нужно, было невозможно. — Мне нужно вернуться в академию и проверить своих друзей.
Ее не волновало, есть ли у нее их разрешение на уход, поскольку она никогда не получала их разрешения на прибытие, но она все равно получила кивки согласия от короля и королевы, а также Ниши. Джира потянулась, чтобы сжать ее руку, но Алекс была слишком холодна — слишком онемела — чтобы почувствовать это.
— Успокойся, малышка, — сказал ей Дрок. — И отдохни. Ты выглядишь как…
Она никогда не узнает, что он собирался сказать, так как Азалия прервала его тихим, как шепот, голосом, единственным Ходящим по Теням, который заговорил с тех пор, как появилась Алекс.
Все, что она предложила, — это несколько слов, но они говорили о многом.
— Как бы то ни было, нам очень жаль.
Стиснув зубы, чтобы не огрызнуться в ответ на извинения, Алекс просто кивнула головой и потянулась к Сорайе.
Ей не нужно было отдавать команду, прежде чем они исчезли в пятне молний и теней, направляясь обратно в академию.
Глава 34
Дарриус ждал в медицинском отделении.
Сорайя доставила Алекс прямо туда из Трюллина, волчица каким-то образом знала, что девушка сейчас не в состоянии вынести вид лэндры, не говоря уже о том, чтобы использовать для исцеления ран. Не тогда, когда это подвело ее… не тогда, когда это подвело Нийкса.
Пока Флетчер был занят тем, чтобы вернуть жизнь обмороженным, окровавленным рукам Алекс и залечить остальные раны, которые она получила во время битвы, директор тихо сказал ей, что Джордан и Д.К. вернулись в Вудхейвен, чтобы быть с Биаром и его семьей. Дарриус также предложил Алекс присоединиться к ним, как только она сможет, освободив всех четверых от занятий на столько времени, сколько им нужно.
Но Алекс не могла поехать в Вудхейвен.
Онемение. Вот что она чувствовала.
Она не могла утешить Биара, не тогда, когда все, что она чувствовала, было отчаянием.
Было бы несправедливо с ее стороны приносить свои собственные страдания его семье, не тогда, когда Ронниганы прямо сейчас нуждались в силе.
Также было бы несправедливо ожидать утешения, которое могли бы предложить ей друзья, не тогда, когда она нуждалась в них, не тогда, когда они никогда не смогут понять глубину ее собственной потери.
Никто из них не знал Нийкса при жизни. И из-за этого никто из них не понял бы его после смерти.
Итак, после бесстрастного инструктажа Дарриуса о том, что произошло в Грейвеле, а затем о том, что она услышала за овальным столом в Трюллине, Алекс покинула медицинское отделение, игнорируя обеспокоенные взгляды врача и директора. Она заверила их, что с ней все в порядке, что она возвращается в общежитие, чтобы собрать вещи перед отъездом к друзьям.
Она не лгала о том, что ходила в общежитие. Но после того, как она смыла воспоминания о битве со своей кожи, пока не отскребла ее до капельки, она не поехала в Вудхейвен.
Она пошла в Библиотеку.
Сидя, свернувшись калачиком на твердом каменном полу пещеры, крепко обхватив ноги руками и ощущая успокаивающее присутствие Сорайи рядом с собой, Алекс смотрела через реку на другую сторону скалистого пространства, вспоминая о том, как она впервые увидела дверь обратно в свой мир. Если бы она только переступила через проем тогда, ничего этого не случилось бы.
Эйвен никогда бы не вернулся в Мейю.
Алекс никогда бы не отправилась в прошлое.
И все остальное, что привело к этому, никогда бы не произошло.
Нийкс. Леди Тайн. Уильям. Даже Скайла. Их смерть была на совести Алекс.
Глядя в пустую пещеру, впервые с момента прибытия в Медору, все, что Алекс хотела сделать, это уйти. Вернуться во Фрейю с родителями и забыть все, что она сделала. Все, что она причинила. Все, с чем она столкнется, если останется.
Но она знала, что не может уйти. Потому что, хотя многое потеряла, терять было еще больше.
Нийкс ушел. Но многие остались. И Алекс не могла бросить их. Даже после смерти Нийкс никогда не простит ей этого.