ших. Командир «бессмертных» Гидарн лично вел своих людей в атаку. Персидский царь поднял ставки, судьба сражения повисла на волоске.
Леонид встал во главе спартанцев и повел в бой фалангу. Противники сошлись, и рукопашная схватка разлилась по всему фронту. Гидарн действовал грамотно, он не стал загонять в проход всех своих людей, создавая тесноту и давку, а атаковал неприятельский строй небольшими отрядами. Военачальник полагался на воинское мастерство «бессмертных», а не на численное превосходство. Персы бились храбро. Они пытались найти брешь во вражеском строю, но спартанцы умело защищались, смыкали шеренги, а на место павшего воина из задних рядов фаланги выходил новый боец. Неожиданно строй лакедемонянин начал медленно отступать к стене. «Бессмертные» с воодушевлением устремились вперед, но когда они вплотную приблизились к греческим укреплениям, со стены и горного склона в них полетели стрелы, камни и дротики. Греческие мобильные войска засыпали противника градом метательных снарядов, ряды персов смешались, и в этот момент спартанцы пошли в атаку. «Бессмертных» опрокинули и погнали к выходу из ущелья. Но Гидарн приказал пропустить беглецов и ввел в бой свежие войска. Сражение забушевало с новой силой.
Несколько раз лакедемоняне отступали к стене, заманивая противника под удар легковооруженной пехоты, а затем бросались в контратаку и сминали вражеские ряды. Короткие копья и более слабое защитное вооружение сыграли против персов. Но решающим фактором стало то, что индивидуальная подготовка и воинская дисциплина спартанцев оказались значительно выше, чем у «бессмертных». Умению сражаться в строю и прикрывать в бою не только себя, но и товарища персы ничего не сумели противопоставить. К вечеру, не желая больше губить своих людей в бессмысленных атаках, Гидарн приказал отступать.
Все это время Ксеркс величественно сидел на троне, наблюдая за происходящим сражением, но когда побежали мидийцы и киссеи, не выдержал и вскочил на ноги. Приближенные окружили владыку и наперебой стали уговаривать не гневаться понапрасну, поскольку все произошедшее не более чем случайность. Царь успокоился и опустился на трон, созерцая, как в бой пошли «бессмертные». Однако при виде своих потрепанных элитных частей, покидающих ущелье, Ксеркс еще дважды оказывался на ногах, всем своим видом выражая негодование по поводу происходящего. Когда солнце покатилось за линию горизонта и «бессмертные» отступили окончательно, придворные увели кипящего от ярости царя в шатер. Полководцам и военачальникам Ксеркс устроил страшный разнос, приказав на следующий день любой ценой выбить греков из ущелья.
После битвы Леонид сидел у костра и дротиком рисовал на песке план местности. Еще до начала сражения он несколько дней подряд поднимался в горы и сверху внимательно изучал расположение персидского лагеря, запоминая, где находится царский шатер. Сопоставив свои наблюдения с донесениями лазутчиков, Леонид пришел к выводу, что можно попытаться убить Ксеркса. Придет на помощь спартанская армия или нет, ведали одни олимпийские боги, но если покончить с персидским царем, то вражеское нашествие на Элладу захлебнется у Фермопил. Взвесив все «за» и «против», Леонид решил сделать вылазку во вражеский лагерь.
Это было опаснейшее предприятие, и участвовать в нем должны были только лучшие бойцы-спартанцы. Несмотря на то, что они половину дня провели в сражении, царь был уверен в своих людях. Он исходил из того, что после сегодняшнего поражения в лагере персов царит разброд и шатание, вражеские командиры заняты совсем другими проблемами и вряд ли дозорные будут должным образом выполнять свои обязанности. Поэтому шанс на успех есть. Собрав вокруг себя спартанских командиров, Леонид подробно объяснил им план действий, разъяснив, что и как делать в том случае, если ситуация будет складывается не в их пользу. После чего объявил, что лично возглавит отряд, идущий на вылазку.
Под покровом ночи спартанцы выскользнули за стену, прикрыли щиты плащами и двинулись к Анфелам. Высланные вперед разведчики докладывали о том, что противника впереди нет, и что выход из прохода никем не охраняется. Спартанцы выскользнули из ущелья и начали пробираться к персидскому лагерю. Вражеских часовых быстро сняли, и гоплиты, пользуясь темнотой, никем не замеченные, вплотную подошли к вражескому стану. Леонид определил направление и повел воинов к шатру Ксеркса.
Оказавшись в лагере, спартанский царь распорядился зажечь принесенные с собой факелы и поджигать шатры персидского воинства, а всех встречных убивать. Паника вспыхнула вместе с пожаром. Заспанные персы, ничего не понимая, выбегали из своих палаток и падали под ударами спартанцев. Гоплиты глубокой колонной прорывались к шатру Ксеркса, в буквальном смысле слова втаптывая в землю всех, кто становился у них на пути. Персидский царь, разбуженный громким шумом, выскочил из шатра и замер пораженный. Огромные языки пламени устремлялись в черное небо, освещая жуткую картину. Тысячи полуодетых людей с оружием в руках метались среди горящих шатров и палаток, военачальники сорвали глотки, пытаясь превратить это обезумевшее стадо в некое подобие войска. Где-то лязгало железо, слышались громкие крики, но что и где происходит, было совершенно непонятно. Внезапно Ксеркс увидел, как сквозь охваченную паникой толпу прямо на него идет отряд воинов с большими щитами. Отблески пламени играли на их доспехах и бронзовых шлемах с высокими гребнями, длинные копья сеяли смерть среди персов. Ксеркс сразу понял, кто это и зачем они пришли. Забыв про все свое величие, повелитель Востока со всех ног бросился прочь.
Спартанцы ворвались в царский шатер и перебили почти всех, кто там находился, оставив в живых только несколько человек. От них и узнали, что среди убитых Ксеркса нет. Понимая, что план не удался, Леонид велел уходить из вражеского лагеря. Разбившись на три отряда, спартанцы ударили с разных направлений, посеяв еще большую панику среди персов. Их никто не преследовал, и Леонид спокойно провел свой отряд через Западные ворота Фермопил. Спартанский царь оглянулся назад и увидел пылающий в ночи лагерь персов. Греки перешли Асоп, миновали Анфелы и ушли за фокейскую стену.
Ксеркс неистовствовал. Военачальники испуганно вжимали головы в плечи, слушая гневные речи своего царя, а Мардоний и Гидарн просто смотрели под ноги, опасаясь поднять глаза на разгневанного властелина. То, что сейчас говорил царь, было правдой, только никто не хотел брать на себя ответственность за ночное побоище. Виноваты были все. Наконец Ксеркс выговорился и еще раз напомнил собравшимся, что завтра у них последний день, чтобы выбить греков из Фермопил. Если этого не произойдет, то полетят головы. После чего отправился спать в шатер Мардония, оставив родственника наводить порядок в войсках.
На следующий день по персидской армии было объявлено, что те воины, которые первыми прорвутся в ущелье, получат от царя большую награду, а те, которые побегут, будут преданы смерти. С этим напутствием азиаты и пошли в бой. Атака началась после полудня, войска Ксеркса как нескончаемая река вливались в ущелье. Леонид приказал спартанцам отдыхать после ночного сражения, а в бой послал локров и феспийцев. Персы выпустили в эллинов тучу стрел, но гоплиты подняли большие щиты и смертельный дождь пролился впустую. Битва вновь перешла врукопашную. Эллины стояли насмерть, и все волны персидских атак разбивались о несокрушимую линию щитов. Иногда греки переходили в наступление и отбрасывали врага на исходные позиции. Вся долина была завалена телами павших воинов Ксеркса, а успеха так и не было. Воспользовавшись тем, что враг в очередной раз отступил, Леонид отправил за стену феспийцев и локров, а на битву вывел пелопоннесцев и лакедемонян, за исключением спартанцев. Гоплиты ударили так дружно и слаженно, что смяли персов. Армия Ксеркса обратилась в бегство, царские воины сотнями гибли в этой бойне, не имея возможности спастись из ловушки, в которую превратилось ущелье. Часть беглецов греки загнали в море и всех перебили.
Когда Ксеркс вновь увидел отступление своих войск, то молча поднялся с трона и ушел в шатер. Он не знал, что делать и как себя вести в такой ситуации. Из задумчивости его вывел слуга, доложивший, что прибыл Мардоний и хочет переговорить с царем по важному делу. Вести, принесенные родственником, резко изменили настроение Ксеркса.
Эфиальт из города Трахина пришел в персидский лагерь и объявил, что за большую награду проведет персидское войско в тыл защитникам ущелья по тайной тропе. Тропа эта начинается у горы Анопея, где по ущелью протекает река Асоп и идет с другой стороны горного хребта параллельно Фермопилам. Если выступить вечером, то к утру уже можно быть в Альпенах, на другой стороне прохода. Выслушав Эфиальта, Ксеркс велел срочно позвать Гидарна. Когда прибыл командир «бессмертных», царь велел ему взять в проводники Эфиальта и со всем корпусом выступить в тыл грекам по Анопейской тропе. Как только обход будет закончен, пусть Гидарн немедленно атакует, а сам царь тем временем отправит войска в лобовую атаку на армию Леонида. Удара с двух сторон греки не выдержат. Военачальник склонился в глубоком поклоне и покинул царский шатер. В сгущающихся вечерних сумерках гвардия Ксеркса выступила в поход.
Слухи о том, что «бессмертные» пошли в обход вражеских позиций, распространились по персидскому лагерю. Узнав об этом, грек Триастиад, родом из малоазийского города Кимы, решил рискнуть и предупредить Леонида о том, что персы идут через горы в тыл эллинам. Однако после ночной вылазки спартанцев лагерь охранялся очень хорошо, и Триастиад потратил немало времени, прежде чем сумел пробраться к ущелью. К Леониду он пришел только на исходе ночи.
Спартанский царь очень серьезно отнесся к сообщению Триастиада, однако торопиться не стал. О том, что обходная тропа есть, Леонид знал, как знал и то, что рано или поздно персы ее найдут. Недаром он отправил охранять Анопейскую тропу отряд фокейцев. Другое дело, удержат ли они позиции. Но царь исходил из того, что тропинку в горах защитить гораздо проще, чем ущелье, и резонно полагал, что фокейцы с поставленной задачей справятся, поскольку сил у них достаточно. Тем не менее Леонид отправил в горы гонцов, поручив им разузнать обстановку у фокейцев.