Как уже упоминалось, Спарта была разрушена сильным землетрясением. Началось мощнейшее восстание илотов, поддержанное некоторыми общинами периэков, и все силы государства были брошены на борьбу с отрядами восставших. После ожесточенных боев лакедемонянам с помощью союзников удалось оттеснить своих противников на гору Итому, но на этом все их успехи и закончились. Илоты укрепили склоны горы и отражали все атаки спартанцев, и как лакедемоняне ни старались, они ничего не могли поделать с восставшими.
И тогда они решили обратиться за помощью к афинянам. Сделали они это по одной-единственной причине: «Лакедемоняне пригласили афинян главным образом потому, что считали их искусными в осаде укреплений» (Thuc. 102). Утверждение достаточно спорное, но распространенное среди эллинов. Афинские граждане не хотели помогать спартанцам, своим потенциальным соперникам, но Кимон, известный лаконофил, силой своего красноречия сумел убедить сограждан изменить мнение. Весной 462 г. до н. э. отряд афинских гоплитов под командованием Кимона выступил на помощь лакедемонянам, но через некоторое время спартанские власти заявили, что не нуждаются в услугах афинян. И отправили всех домой.
Это был позор на всю Элладу. И, что самое главное, его виновник был известен. Реакция последовала быстро, и в 461 г. до н. э. знаменитого стратега остракизмом изгнали из Афин на 10 лет.
Пятидесятилетний временной отрезок от битвы при Платеях до начала Пелопоннесской войны получил условное название Пентеконтаэтии: «Все же вышеизложенные происшествия, поскольку они выразились как в отношениях эллинов к эллинам, так и в отношении эллинов к персам, имели место приблизительно в течение пятидесяти лет, истекших между удалением Ксеркса и началом этой войны» (Thuc. 118). Данный период характеризуется резким обострением отношений между Афинами и Спартой, что привело к так называемой Малой Пелопоннесской войне (460–445 гг. до н. э.). Бывшие союзники стали с оружием в руках выяснять отношения друг с другом, и противостояние с державой Ахеменидов отошло на второй план. Но тем не менее оно продолжалось.
Как уже отмечалось, в 465 г. до н. э. в результате заговора приближенных Ксеркс был убит сатрапом Артабаном и царем стал его младший сын Артаксеркс I, по прозвищу Долгорукий. Такое прозвище ему было дано потому, что правая рука у царя была длиннее левой (Plut. Artax. 1). Корнелий Непот дал Артаксерксу следующую характеристику: «Долгорукого особенно восхваляют за мощную и прекрасную внешность, изумительно украшенную воинской доблестью: никто из персов не превосходил его в храбрости» (De reg. 1). Восшествие нового царя на престол сопровождалось смутами и междоусобными войнами с родственниками, не желающими признавать Артаксеркса. Ослаблением центральной власти решили воспользоваться в Египте, и в 459 г. до н. э. страна восстала. Во главе освободительного движения встал ливиец Инар, правитель крепости Марей. Из Египта изгнали персидские гарнизоны и всех чиновников Артаксеркса, только Мемфис сохранил верность персидскому царю.
Исходя из того, что как только персы покончат с внутренними неурядицами, то они пойдут походом на Египет, Инар развернул бурную деятельность и стал собирать армию. Но он понимал, что для борьбы с таким грозным врагом, как держава Ахеменидов, одних египетских контингентов будет недостаточно, и поэтому стал активно вербовать наемников по всему региону. Впрочем, Инару и этого показалось мало, и он решил обратиться к тем, кого считал заклятыми врагами персов, – афинянам.
Если бы в Афинах находился Кимон, то не исключено, что он бы отговорил сограждан от этой авантюры. Но стратег был в изгнании, и у власти находились совсем другие люди. Послы Инара передали афинским властям предложение своего повелителя: за оказание военной помощи он выделит афинянам земли на территории Египта и предоставит разнообразные льготы. Соблазн был велик, и афинские власти приняли эти условия, хотя обстановка не благоприятствовала обострению отношений с Ахеменидами, поскольку разразился вооруженный конфликт со Спартой. Война на два фронта всегда представляла смертельную опасность для любого государства. Почему же правящая элита Афин на это пошла?
Скорее всего, после побед Кимона в городе царили шапкозакидательские настроения в отношении персов. Как серьезную военную силу их просто не воспринимали. С другой стороны, афиняне свято уверовали в собственную непобедимость и пребывали в убеждении, что стоит им прибыть в Египет, и победа сама упадет к ним в руки. Если к этому прибавить тот факт, что у власти стояли не совсем компетентные люди, то решение о походе в Египет выглядит вполне закономерным. Фукидид сообщает о том, что афинский флот, отплывший на помощь Инару, насчитывал 200 триер (I, 104), в то время как Диодор Сицилийский говорит про 300 боевых кораблей (XI, 71). Хотя в дальнейшем напишет, что их было две сотни (XI, 74). Поэтому принимаем цифру Фукидида. Из Афин флот отплыл на Кипр, а оттуда взял курс на Египет.
Артаксеркс тоже не сидел сложа руки. Подавив мятежи, царь начал со всех концов державы стягивать войска для похода на Египет, приказал строить новые корабли и заготавливать припасы. Приготовления Артаксеркса приняли воистину грандиозный размах. По свидетельству Диодора, сухопутная армия насчитывала 300 000 пеших и конных воинов, но это явное преувеличение, вряд ли ее численность превышала численность персидских войск в битве при Микале. Командующим был назначен Ахемен, дядя Артаксеркса. Когда все приготовления были закончены, персидская армия через Сирию и Финикию выступила в поход на Египет.
Инар, в армии которого было много ливийских наемников, не стал выступать навстречу врагу, а решил дождаться прибытия союзников. Когда же в дельту Нила вошел афинский флот, правитель повел свои войска к Мемфису, чтобы дать сражение под его стенами. Туда же шло и войско Ахемена. Не доходя до Нила, персидский командующий предоставил своим людям отдых, а затем продолжил наступление. Переправившись через реку, персы расположились в окрестностях Мемфиса у местечка Папремис.
Последовавшая затем битва отличалась крайним ожесточением. Египтяне, ливийцы и афинские гоплиты атаковали боевые порядки персов, но Ахемен, используя численное преимущество, умело маневрировал резервами и отражал все атаки. Но персы дрогнули под ударами греческой фаланги, а когда был убит Ахемен, сломали строй и обратились в бегство, преследуемые египтянами и ливийцами. Видя, что враг разбит наголову, афиняне быстро погрузились на триеры и по Нилу устремились к Мемфису. Достигнув города, эллины высадилась на берег и пошли на штурм крепостных стен. Царившая на улицах паника в немалой степени способствовала тому, что две трети города были захвачены довольно быстро. Уцелевшие персы и сохранившие им верность египтяне укрылись в укрепленных городских кварталах под названием «Белые стены» и ожесточенно отбивались. Греки окружили район и стали поджидать Инара. Но даже когда прибыли главные силы восставших, им не удалось штурмом овладеть «Белыми стенами», и пришлось перейти к правильной осаде.
Впоследствии место битвы при Папремисе посетит Геродот. Рассуждая об особенностях строения черепа у египтян и персов, он сделает любопытную запись: «Таковы черепа египтян и персов. Нечто подобное наблюдал я в Папремисе, где вместе с Ахеменом, сыном Дария, истреблены были персы Инаром, ливийским царьком» (III, 12). Но произойдет это нескоро, а пока союзники торжествовали победу. С помощью афинян Инар занял практически весь Египет, и лишь «Белые стены» продолжали оказывать сопротивление.
Весть о разгроме армии Ахемена повергла Артаксеркса в панику, потому что новых войск у него под рукой не было. Оказавшись в столь сложном положении, царь решил прибегнуть к дипломатии. Он исходил из того, что враг его врага для него друг. Знатный перс Мегабиз отправился в Спарту, раздал большие денежные суммы местным властям и попытался убедить их напасть на Афины. Суть замысла была в том, что как только афиняне узнают об этом, то они уведут свой флот из Египта. Однако у Мегабиза ничего не получилось, поскольку лакедемоняне ответили отказом и деньги оказались потрачены впустую. Посланец ни с чем вернулся к Артаксерксу и узнал, что пока он убеждал спартанских старейшин выступить против афинян, царь собрал новую армию. И на должность командующего назначил Мегабиза. Выбор Артаксеркса был на редкость удачен, поскольку Мегабиз оказался гораздо лучшим полководцем, чем дипломатом.
Новый командующий тщательно проанализировал деятельность предшественника и пришел к выводу о том, что без флота противника победить не удастся. Он отправил приказ правителям Киликии, Кипра и Финикии прислать к нему боевые корабли, а пока собирался флот, начал усиленно обучать и тренировать свое наспех набранное воинство. На все эти дела Мегабиз потратил год, зато, когда выступил в поход, у него под командой было хорошо организованное и обученное войско, а вдоль побережья двигался мощный флот. Численность персидской армии Диодор Сицилийский по привычке определяет в 300 000 человек, а количество кораблей в три сотни, но мы эту цифирь всерьез воспринимать не будем.
А чем все это время занимался Инар со своими союзниками? Да ничем серьезным, поскольку вместо того, чтобы готовиться к отражению нового персидского вторжения, они продолжали топтаться у «Белой стены». И укрепление не взяли, и к войне как следует не подготовились. Расплата за такую бездеятельность наступила быстро.
Инар совершенно не ожидал появления на театре боевых действий новой армии персов, и к тому же в сопровождении большого флота. Потерпев в первой стычке неудачу, он отвел войска от Мемфиса вниз по течению Нила, к острову Просопитида. В этом месте два рукава реки соединяются искусственным каналом, и именно здесь встали лагерем афиняне. То, что происходило дальше, можно охарактеризовать как бои местного значения, поскольку, по информации Фукидида, осада персами острова длилась год и шесть месяцев. Ситуация грозила зайти в тупик, но военные инженеры Ме