Пан Владек скоро бросил запираться, понимал, игра проиграна, и провала ему не простят ни поляки, ни немцы. Но, что в контейнерах и как это действует, он не знал. Выполнял инструкцию: цилиндры должны попасть в штаб и Цитадель. В детали его не посвящали. Однако сам он считал, что это часть нового оружия. С его слов, где-то в Силезии, на севере Судетских гор (опять Судеты), существует совершенно секретный объект, один их самых охраняемых и таинственных объектов Третьего рейха. Там находится оружие, способное кардинально изменить сложившееся соотношение сил в мире и дать Германии такой козырь, что противостоять её мощи будет попросту невозможно.
Более о чудо-оружии пан Владек ничего не знал, но сам твёрдо верил в свои слова и твердил беспрестанно, что врагам Рейха скоро придёт конец. Поляк был настолько убеждён в этом, так упорно твердил одно и то же, что допрос начинал походить на беседу с умалишённым. Когда Саблин спросил, известна ли Шиманскому пани Ядвига Каминьска, резидент ответил:
— Да. Я знал её. Мы действительно служили с её мужем ещё при австрияках. Но Ядвиге не повезло, случайно она увидела нас с Мазуром и Качмареком возле Политехнички. Оказалось, там учится её племянница. Пригласила в гости.
— Что вы делали возле Политехнички? — тут же вцепился Иоффе.
— Я передал художнику из мастерской при факультете ёмкость с краской, — ответил Шиманский. — Эту краску он должен был нанести на плакат, с которым выступали девчонки в тингель-тангель. Члены боевой тройки страховали.
— Флакон стеклянный? — неожиданно прервал Шиманского подполковник.
— Нет, тяжёлая свинцовая банка, и краски в ней — на дне. По инструкции художник должен был нанести на плакат всего несколько мазков, потом закопать банку и всё забыть. За хорошие деньги, конечно.
— Вы ему заплатили? Его имя, адрес?
— Да, деньги обещал, но адрес его теперь — Лычаковское кладбище. Шершень сработал.
— А пани Каминьска?
— Я воспользовался приглашением, у меня были на неё виды. Но старуха что-то заподозрила. Заявила, что не зря мы болтались возле здания, где на следующий день разыгралась трагедия. К тому же в Мазуре и Качмареке старая карга углядела военную выправку. Вопросы её становились всё опаснее, а, учитывая знакомство с русскими офицерами, рисковать я не имел права. Пришлось прибегнуть к препарату, которым меня снабдили в Центре, в Варшаве. Сердечная недостаточность, притом не в тот же день, а на следующий. И никаких следов. Немецкая разработка.
Саблина больно царапнули и «старуха», и «карга». Сволочи, какие же они все сволочи!
— Роль профессора Штраубе? — продолжал наседать Иоффе.
— Он готовил девчонок. Заложил в подсознание гипнопрограмму, ключевое слово находилось в строке песни. Остальное меня не касалось, но вы знаете, чем всё закончилось. После проведения операции профессор стал опасным свидетелем, Шершень, то есть Качмарек, зачистил концы. А как немцы провернули саму операцию, ума не приложу. Судя по всему, не обошлось без чудо-оружия. Теперь вы понимаете, с чем имеете дело?
Далее посыпались уже слышанные угрозы и обещания скорой и страшной смерти. При этом глаза Шиманского загорались фанатичным огнём, и на дне зрачков плескалось безумие.
Подследственного увели. С ним предстояло ещё работать.
Ясность внёс Иоффе.
— Всё началось с Тибета, — начал подполковник. — Гитлеровцы несколько раз снаряжали туда экспедиции. Последние — под руководством небезызвестной организации Аненэрбе, «Наследие предков». Оккультные науки, древнегерманские легенды и мифы. Но и восточные тоже. Так вот, наиболее известна экспедиция Эрнста Шеффера прошлого года. Однако был и более ранний визит этого тибетолога на Восток, в тридцать пятом году. И здесь информации гораздо меньше. Дело в том, что официально заявленный маршрут учёного не всегда совпадал с реальным, а отклонения не отмечались в отчётах. Достоверных фактов установить не удалось, но по косвенным данным можно предположить, с большой долей вероятности, что Шеффер ещё тогда побывал если не в Лхасе, то где-то рядом. И провёл ряд важнейших встреч с тибетскими ламами.
По возвращении Гиммлер удостоил его звания оберштурмфюрера СС. Одновременно начались исследования в тайных лабораториях Аненэрбе, суть которых оставалась неизвестной. Этой информацией поделились с нами разведчики, учитывая особую важность и опасность происходящего. Увы, сколько разведчики ни пытались, не смогли даже приблизиться к содержанию опытов. Знали только, что работы идут вяло. Рывок произошёл в нынешнем году, после возвращения Шеффера из второй экспедиции уже непосредственно в Лхасу. Очевидно, ему удалось добыть недостающие детали, некие тонкости в технологии процесса, и исследования пошли полным ходом.
Так появилась шахта «Венцеслаш» с секретной лабораторией. В Саксонии, неподалёку от Вальденбурга. Объект охраняется войсками СС, попасть туда совершенно невозможно. Разведчики пробовали и так и этак — ничего не получилось. Пока им не улыбнулась удача.
Иоффе сделал паузу и пронзительно посмотрел на подчинённых.
— Внимание, господа. Сейчас я поделюсь с вами совершенно секретной информацией. О содержании нашей беседы не должен знать никто. Мне понадобятся ваши ум и преданность, опыт и смелость. Опасность грозит всем, и опасность страшная. Итак, нашей разведке повезло. Один из служащих лаборатории, смертельно больной человек, пошёл на вербовку. С его слов, на дне шахты находится установка, напоминающая колокол. И проект назван соответственно — «Ди Глоке», то есть «Колокол». Высота установки пять метров, диаметр юбки около трёх метров. Внутри находятся два цилиндра, заполненные жидким металлом, похожим на ртуть, но тёмно-багрового цвета. Быть может, это радиоактивные изотопы ртути, потому что цилиндры свинцовые. Ничего не напоминает?
Саблин с Анджеем слушали, только что рты не пораскрывали.
— Далее, — продолжал подполковник, — цилиндры вращаются с огромной скоростью в противоположных направлениях. К тому же на установку подаётся ток высокого напряжения. Через некоторое время после начала раскручивания вокруг появляется некое поле — голубоватое свечение, характерное потрескивание. Не берусь сейчас объяснить с точностью природу этого явления, но есть подозрение, что фашисты исследуют — и уже используют! — вихревые поля. У наших физиков лишь недавно появились смелые теории о вихревой природе вакуума. Они рассматривают его не как инертную пустоту, а как определённую полевую структуру, существование которой обеспечено кручением. Что крутится, как это происходит? Не спрашивайте и не требуйте от меня более вразумительного объяснения. Это теория, академическая наука, в которой пока чувствуют себя неуверенно даже маститые учёные. Во всяком случае, согласно этим взглядам, именно вихревые потоки обуславливают тот пространственно-временной континуум, который мы воспринимаем как мироздание. Представьте теперь, что на означенные потоки можно влиять, подчинять их своей воле, использовать их. Подумать страшно, к чему это может привести…
Иоффе схватил сигару, нервно сжал зубами, не обрезав кончик. Забегал по кабинету.
— Служащий, передавший информацию, последний из группы, начинавшей работу. Остальные её члены умерли, их заменили другими учёными. У всех умерших были похожие симптомы: металлический привкус во рту, снижение настроения и работоспособности, затем наступает потеря ориентировки, нарушение координации, спазмы, сильнейшие головные боли. Источник знает, что приговорён. Быть может, это в большой мере подвигло его поделиться информацией.
А теперь самое главное. Немецкие учёные научились создавать поле определённой напряжённости. При одних показателях предметы ненадолго поднимались и парили над землёй. То есть имел место эффект левитации. При других характеристиках удлинялось, как бы растягивалось время. При третьих — происходило мгновенное перемещение объекта из одной точки пространства в другую. При этом несколько смещалось и время, но эффект проявлялся незначительно.
Однако перебрасывать биологические объекты оказалось невозможно. Вблизи установки животные гибли, в их крови образовывались неизвестные гранулы. Растения быстро теряли хлорофилл, обесцвечивались и вяли. Зато небиологические объекты нисколько не теряли своих свойств. Взрывчатка оставалась взрывчаткой, автомат — автоматом, патроны — патронами. Бери и пользуйся. А если перебросить взрывчатку и рассчитать так, чтобы детонация произошла сразу после переброски? В момент появления в другой точке пространства? Вы представляете, какой эффективности оружие могут получить наши враги?
В кабинете воцарилась тишина. Да, это не глушитель к автомату, даже не «Копьё Зигфрида», подумал Саблин. Такая штука действительно ставит представления о ведении войны с ног на голову. Не успеешь глазом моргнуть, как разнесёт на кусочки, а ты и знать не будешь — что это и откуда.
— И как теперь быть? — спросил Анджей глуповато.
В это время зазвонил телефон.
3
Подполковник взял трубку. Пока слушал голос на другом конце провода, лицо его сделалось жёстким, скулы заострились, глаза сузились.
— Понял, — произнёс в микрофон. — Осмотрите и измерьте всё то, что осталось от контейнеров. Обязательно проверьте на радиоактивность, — и положил трубку на рычаг.
— Оба контейнера взорвались, сработал самоликвидатор. — Он поднял глаза на собеседников. — Погиб лаборант. Счастье ещё, что эксперты не успели приступить к исследованию, иначе жертв было бы много больше. Шиманский, сволочь, наверняка ведь знал о начинке. Возможно, сам устанавливал время на взрыв, и ни слова… И я мог бы догадаться. Видно, старею. Однако кое-что нам всё же известно. Вещество, применяемое в цилиндрах колокола, фашисты называют «ксерумом». Природа его нам неизвестна, но радиоактивность ксерума можно считать установленным фактом.
Информатор рассказал, что положительного результата в опытах по переброске объектов группа достигла далеко не сразу. Вернее, трудности возникли при попытке транслировать объект на большое расстояние. Точно п