Напротив, учитывая умеренную и солидно продуманную экономическую политику революционной Гренады, ей поначалу охотно давали деньги как капиталистические, так и социалистические страны. Гренаду даже стали называть «социализмом, построенным на внешней помощи».
В 1979–1983 гг Гренада смогла получить в качестве экономической помощи 62.3 миллиона долларов США (в текущих ценах) – феноменальный результат для такой маленькой страны[163]. На военную помощь (исключительно от социалистических стран) пришлось еще 10.4 миллиона, но она оказывалась в виде поставок оружия и снаряжения, а не деньгами. В виде кредитов страна получила еще 47.3 миллиона долларов, причем эти кредиты в основном были очень льготными.
Главным спонсором Гренады на протяжении всех революционных лет выступала Куба. Фидель Кастро дружил с Бишопом, которого очень высоко ценил. Гренадскую революцию Фидель назвал «великой революцией в маленькой стране».
Морис Бишоп и Фидель Кастро
На Кубу пришлось больше половины экономической помощи, оказанной Гренаде всем миром. Но у кубинцев было непросто со свободно конвертируемой валютой, тем более с долларами США – страна с 1961 года жила в условиях тотальной американской экономической блокады. Поэтому кубинская помощь осуществлялась в основном в виде направления рабочих, инженеров, техники и стройматериалов на строительство международного аэропорта на Гренаде. Помимо этого Куба прислала на Гренаду врачей и специалистов в сфере образования.
После Кубы главными спонсорами гренадской революции стали прогрессивные режимы арабского мира, располагавшие нефтедолларами. 7.2 миллиона долларов предоставил Ирак Саддама Хуссейна, 2.4 миллиона – Сирия Хафеза Асада, 2.3 – Алжир и 0.3 – Ливия Муаммара Каддафи[164].
Экономическая помощь СССР составила 2.6 миллиона долларов, ГДР – 1.5. Другие социалистические страны оказывали помощь либо кредитами, либо поставками оружия и военной техники.
Из капиталистических стран первое место по помощи Гренаде досталось Канаде – 2.9 миллиона долларов. 0.6 миллиона предоставила Венесуэла, 0.4 – Великобритания, 0.1 – Нигерия.
Получала Гренада помощь и по линии международных финансовых и экономических организаций, хотя благодаря усилиям США этот канал поддержки к 1983 году фактически сошел на нет. 2.7 миллиона долларов выделил Европейский фонд развития (структура ЕЭС, помогавшая развивающимся странам, в основном бывшим колониям европейских держав), 1.1 – Карибский банк развития (в свою очередь, получавший средства в основном от американцев). 0.5 миллиона долларов поступили по линии ООН, 0.4 – по каналам проамериканской Организации американских государств (ОАГ).
К этой финансовой помощи надо добавить еще и предоставление другими странами (в том числе, СССР) стипендий на обучение гренадцев в зарубежных ВУЗах. Эту помощь довольно сложно выразить в долларах, так как валюты социалистических стран не были свободно конвертируемыми, но самые скромные оценки исходят примерно из 1.5 миллиона долларов США. Маленькая Гренада смогла послать за границу 350 студентов (а национальных кадров, особенно инженерных и технических катастрофически не хватало), причем она даже не выбрала той квоты, которую ей предоставили Советский Союз и Болгария.
Что касается кредитов, то большинство из них было связанными, то есть страны (или отдельные кампании) предоставляли деньги на закупку у них же оборудования. Таким образом, на Гренаду приходила не валюта, а товары. Например, британская компания «Плесси Лтд» выделила 1.9 миллиона долларов на закупку у нее же оборудования для строившегося международного аэропорта. 7.3 миллиона долларов предоставила финская компания «Метекс».
Крупнейшей страной-кредитором оказалась Ливия – 10.4 миллиона долларов. За ней следовали Карибский банк развития (7.4 миллиона), МВФ (6.6), Европейский фонд развития (2.1) и ОПЕК (2.0).
Правительство НДД пыталось помимо внешних источников финансирования мобилизовать и внутренние. Были ликвидированы многочисленные налоговые льготы, которые Гейри создавал для своих партнеров по бизнесу. Ввели также и налог 25 % на репатриацию прибыли, заработанной на Гренаде иностранными компаниями.
В начале 1983 года на Гренаде был введен в действие инвестиционный кодекс, законодательно гарантировавший всем частным инвесторам, в том числе, и иностранным, их права. Кодекс предусматривал и целый ряд мер по поощрению частных капиталовложений, особенно долгосрочных в промышленность и туризм. Деятельность частного капитала лишь несколько ограничивалась в банковском и страховом бизнесе, оптовой и внешней торговле, а также в рыболовстве.
Таким образом, без того, чтобы прибегать к каким-то радикальным социалистическим мерам властям удалось увеличить государственные доходы с 45 миллионов восточнокарибских долларов в 1978 году до 54 в 1981 году[165].
Что касается банковской системы, то революционное государство унаследовало от Гейри государственный сельскохозяйственный банк и добавило к нему Национальный коммерческий банк, созданный на базе «Канадского имперского коммерческого банка» (прекратившего операции в 1979 году). В государственную финансовую систему вошел и созданный на базе «Королевского банка Канады» (также прекратившего операции на Гренаде) Гренадский коммерческий банк. Частный банковский бизнес представляли английский гигант «Барклайс» и еще несколько кредитных учреждений, чьи операции на острове носили, однако, спорадический характер.
Госбанки были призваны финансировать намеченные государством программы по модернизации и диверсификации экономики, причем кредиты получали в основном частные предприятия и кооперативы. Уже в 1979 году таким образом на инвестиции удалось направить 16 миллионов долларов – в два раза больше, чем при Гейри[166].
С каждым революционным годом отпускаемые на инвестиции государственные средства еще больше возрастали. Правда, частный бизнес свои инвестиции сокращал. В 1980 году частники осуществили капиталовложений на 5.8 миллионов долларов США, а в 1983 – на 3.5 миллиона[167]. В этот же 1983 год – последний год революции – государство инвестировало в экономику 29.5 миллиона долларов США.
Так как для программ инвестиционного развития Гренаде приходилось импортировать много оборудования, химикатов и удобрений, то баланс внешней торговли был отрицательным. Например, в 1983 году при экспорте размером в 39 миллионов долларов США Гренада ввезла товаров на 74.3 миллиона. Но это абсолютно нормально для всех стран, проводящих модернизацию экономики. Например, США имели отрицательный баланс внешней торговли на протяжении всей первой половины XIX века.
Для регулирования импорта государство учредило специальный орган, выдававший лицензии на ввоз всех товаров частным фирмам. Таким образом, власти контролировали расходование иностранной валюты и цены на социально значимые товары, на которые были введены предельные нормы доходности при импортных операциях. В конце концов, государство монополизировало ввоз риса, сахара и цемента.
Помимо жесткого контроля над импортом поддерживать в норме платежный баланс помогали льготные кредиты и иностранная помощь.
Платежи по кредитам были мизерными и составляли крайне незначительную долю в бюджете. Например, в 1979 году Гренада выделила на обслуживание займов 0.3 миллиона долларов США, в 1980 году – 0.5, в 1981 – 0.6, в 1982 – 0.9, в 1983 – 1.2[168].
Хотя показатель соотношения внешнего долга по отношению к ВВП вырос с 13.2 % в 1979 году до 58.3 % в 1983 году, это все равно было гораздо лучше, чем в Западной Европе и большинстве развивающихся стран.
Главной причиной инвестиционной осторожности частного сектора были угрозы вторжения со стороны США, ставшие приобретать реальный характер уже весной 1981 года. Да и вкладывали частники в основном не в промышленность и сельское хозяйство, а в сектор услуг и строительство.
Таким образом, насчет денег на инвестиции Гренаде было можно не беспокоиться. Проблема, которую так и не удалось решить за короткий период существования революционного правительства, была иной. В стране просто не было инженеров и квалифицированных рабочих, которые могли бы наладить быструю и бесперебойную работу поступавшего на Гренаду оборудования. Отсталая государственная служба, никогда не занимавшаяся серьезно экономическими планами развития страны, также не могла эффективно распределять средства.
Бишоп говорил о роли государства в экономике следующее: «Мы ни в малейшей степени не заинтересованы в том, чтобы государство пыталось управлять всеми секторами экономики. Это было бы невозможно. Огромные проблемы, которые мы и так уже имеем со складскими площадями, квалифицированным персоналом и прочими вещами в тех отраслях, куда мы уже вошли… четко показывают нам, что случится самый настоящий кошмар, если мы (государство) попытаемся торговать рисом или соленой рыбой или даже руководить фабрикой по производству кока-колы»[169].
Но в целом экономическая политика народного революционного правительства оказалась настолько успешной, что это признавали и американские эксперты, обычно обвинявшие всех левых в мире в экономической некомпетентности.
Здесь справедливости ради следует подчеркнуть, что если бы не Коард, который как министр экономики и финансов, работал практически 24 часа в сутки и требовал того же от подчиненных, макроэкономические результаты Гренады не были бы такими впечатляющими. Как специалист Коард пользовался уважением самых консервативных экономистов, например, из МВФ. Он быстро сбалансировал бюджет, который в 1978 году был сведен с дефицитом в 4 миллиона восточнокарибских долларов, а уже к концу 1979 года имел пол