Видя явное невнимание Бишопа к кадровым и административным вопросам партии, Коард постепенно стремился продвигать на ключевые посты в партийном аппарате и силовых структурах своих молодых поклонников из когда-то основанной им группы ОРЕЛ.
Осенью 1982 года Коард решил дать Бишопу первый открытый бой. Причем, скорее всего, им руководила банальная зависть к популярности Бишопа в народе, а не какие-то идейные разногласия с премьером. К тому же Коард был убежден (и не без оснований), что именно он несет на себе весь груз повседневного руководства страной, в то время как Бишоп наслаждается популярностью и совершает зарубежные визиты.
В октябре 1982 года Коард неожиданно направил в ЦК НДД письмо, в котором сообщал, что уходит со всех партийных постов. Формально он ссылался на свою крайнюю загруженность.
Примечательно, что Коард не явился на заседание ЦК, где рассматривали его прошение. За него объяснялся его сторонник в политбюро Селвин Стрейчен[323]. По его словам, Коард хотел уйти в отставку еще полгода тому назад. Другие товарищи из руководства НДД взвалили на него непомерный груз обязанностей и в народе он приобрел имидж «плохого парня» и «тормоза» для карьеры некоторых партийных функционеров, а все это потому, что Коард (разъяснял Стрейчен) просто принципиальный и в отличие от Бишопа «режет в лицо правду-матку». Так он, в частности, обращает внимание товарищей по партии на их низкий идейно-теоретический уровень (Коард направлял своим коллегам списки обязательных для прочтения книг по марксизму) и расхлябанный стиль ведения дел.
Коард был готов остаться на своих постах только в том случае, если партия изменит стиль руководства на более деловой, принципиальный, короче говоря, «ленинский». А это означает больше дисциплины в повседневных делах, особенно у лидеров НДД, включая и премьера.
Конкретно Коард устами Стрейчена предложил освободить «перегруженного» Бишопа от обязанностей председателя Политбюро и ЦК НДД, оставив за ним пост главы правительства и верховного главнокомандующего. ЦК НДД надо почистить от «балласта» и дать всем членам этого органа конкретные обязанности. Политбюро же напротив следовало, по мнению Коарда, расширить за счет перспективной молодежи, придав высшему органу партии «свежую кровь».
Первоначально выступление Стрейчена вызвало возмущение членов ЦК, прежде всего, из-за отказа Коарда прибыть на заседание. Выступающие стали угрожать Коарду исключением из партии, если он немедленно не появится. На это жена Коарда Филлис ответила, что для ее мужа судьба революции важнее личной карьеры. Главное – пусть члены ЦК скажут, есть ли реальные проблемы в работе высших органов партии и оправдана ли в этом свете отставка ее мужа.
Коард в отличие от Бишопа был прекрасным организатором и мастером аппаратных игр. Вся история сего отставкой была тонко срежиссирована и предварительно обсуждена со сторонниками Коарда в ЦК.
Они-то и взяли слово на заседании. Леон Корнуэлл[324] заявил, что дело вовсе не в отставке Коарда. В партии существуют фундаментальные недостатки и именно с ними и надо разбираться. Корнуэлла немедленно поддержал еще один сторонник Коарда Эварт Лейн[325]. Интересно, что сторонники Коарда были молодыми радикалами (бывшими членами группы Коарда ОРЕЛ) из силовых структур, наказанные ранее по требованию Бишопа и его сторонников за нарушения законности. От полной опалы их спас именно Коард, которому они были естественно благодарны.
Лейн заявил, что НДД находится на перепутье. Либо она и дальше пойдет «мелкобуржуазным путем» и превратится в обычную социал-демократическую партию, либо, усилив «ленинскую» дисциплину, двинется по «коммунистическому пути». А ленинские стандарты предполагают свободное обсуждение и критику любых членов руководства партии, включая и лидера революции.
Закаленные теоретическими дискуссиями в группе ОРЕЛ, Лейн и Корнуэлл активно использовали марксистскую фразеологию, постоянно напирая на «ленинизм». Таким образом, само собой получалось, что их оппоненты ленинизма не приемлют.
Лейна поддержали другие сторонники Коарда в ЦК – Вентур и Лайам Джеймс. И как-то незаметно заседание ЦК, начавшись с критики Коарда, перешло на обсуждение недостатков Бишопа и его сторонников.
Снова подключился Стрейчен, отметивший, что Бишоп пока еще не стал настоящим «ленинским лидером». Его идеологическая незрелость часто побуждает премьера принимать непринципиальные, продиктованные прагматизмом, конъюнктурные решения. Филлис Коард в унисон заметила, что в 1982 году была «шокирована» правооппортунистическим курсом партии в деле «группы 26-ти». Подключился и глава народной революционной армии Хадсон Остин: «Я критиковал Мориса за мягкость. Надеюсь, что он станет отныне марксистско-ленинско-сталинским лидером»[326].
Здесь стоит отметить, что Коард и его группа всегда восхищались Сталиным, хотя в то время в СССР (на который они якобы во всем равнялись) это было давно уже не принято.
Бишоп был человеком скромным и питал абсолютное отвращение к подковерным интригам. Поэтому к удивлению многих членов ЦК он не стал возражать и признал свои недостатки (хотя у его критиков их было не меньше). Бишоп занялся обширной самокритикой: да, ему действительно не достает дисциплинированности и подчас он неправильно расстанавливает приоритеты в работе. Да, и с Коардом несмотря на дружбу юных лет он в последнее время расходился по некоторым вопросам, например, отношению к оппозиционной газете «Торчлайт».
В поддержку Бишопа и с требованием все-таки вызвать на заседание ЦК Коарда выступили сторонники премьера Уайтмен, Рэдикс и Колдуэлл Тейлор[327]. Близкий друг Бишопа Рэдикс перешел в контрнаступление и фактически обвинил Коарда в закулисной фракционной борьбе в последние 12 месяцев. «Некоторые товарищи» (явный намек на Коарда и его «орлов») встречаются в небольших группах вместо того, чтобы выносить все критические вопросы на суд всей партии. Почему письмо Коарда с просьбой об отставке шло до ЦК две недели? Чего он ждал?
Люди Коарда немедленно накинулись на самого Рэдикса, тем более, что все были согласны в том, что его работа на государственных постах оставляет желать лучшего[328]. Рэдикса и до этого часто обвиняли в надменности, «глубоко сидящем индивидуализме» и грубости. Лейн предложил исключить Рэдикса из членов политбюро и ЦК НДД. Но Рэдикс не сдавался и в отличие от Бишопа не был готов к самокритике. Неудачи в работе он объяснил диабетом. К тому же ему так и не дали партийной нагрузки (удар по Коарду), несмотря на его неоднократные просьбы. Своих критиков из группы Коарда Рэдикс обвинил в бесчестии, беспринципности и оппортунизме: «…есть силы, действующие в партии, которые вызывают у меня беспокойство…»[329]
Сопротивление Рэдикса нападкам на него было истолковано группой сторонников Коарда как «нетоварищеское поведение» и отказ от самокритики. Мол, он не «большевик», раз так себя ведет. Рэдикс ответил, что пора прекратить использовать к месту и не к месту марксистско-ленинский жаргон. Затем видимо, терпение его лопнуло, и он объявил, что уходит со всех постов в партии и правительстве. Со слезами на глазах Рэдикс пожелал партии успехов и заверил, что будет помогать революции как обычный гражданин.
Досталось и другим сторонникам Бишопа, особенно Уайтмену и Тейлору.
Их (а также Хадсона Остина) срочно обязали повысить теоретический уровень на курсах, где преподавал Коард, причем с использованием работ Сталина.
Разгромив всех сторонников Бишопа, люди Коарда несколько смягчили критику в адрес самого премьера. Все же Коард не мог не учитывать, что Бишоп был самым популярным политиком Гренады и многие ассоциировали его со всеми достижениями революции. В целом работает лидер революции хорошо, но Стрейчен и Корнуэлл все же отметили излишнюю мягкость Бишопа и его «излишний гуманизм».
Бишоп опять с каким-то фатализмом признал и эти недостатки, после чего по предложению Филлис Коард его отстранили от курирования народной милиции (партийная нагрузка) и поставили на сельскохозяйственных рабочих.
Для проведения в жизнь «ленинских принципов» руководства, ЦК решил создать Дисциплинарный комитет и разработать кодекс поведения члена партии.
Но главными решениями заседания ЦК ожидаемо оказались кадровые. По предложению Коарда состав политбюро был расширен за счет «молодых кадров» – Лейна, Джеймса и Вентура (все они были сторонниками Коарда). Вопрос о назначении в политбюро жены Коарда Филлис было решено отложить до марта 1983 года.
Таким образом, Коард добился всего, чего хотел. Теперь Бишоп оказался в меньшинстве в руководстве той самой партии, которую он основал. Однако простые гренадцы ничего не узнали. Для них улыбчивый и доступный для простых граждан «Биш» по-прежнему оставался на посту премьера, а о том, что происходит в политбюро ЦК НДД жители страны и не догадывались. Многие, видимо, вообще не подозревали о существовании этого органа, который на самом деле принимал в стране все важные решения.
Следующее обсуждение работы руководящего состава НДД планировалось провести в марте 1983 года, но этому помешал Рональд Рейган.
Американцы не выпускали Гренаду из виду, и в апреле 1982 года ВВС, ВМС и морская пехота США опять отрабатывали на маневрах «захват вражеского острова», прообразом коего вновь послужил Вьекес.
Но в марте 1983 года Рейган всерьез взялся за Гренаду, и тональность его высказываний стала угрожающей. 10 марта 1983 года президент выступил на ежегодном собрании Национальной ассоциации промышленников в вашингтонском отеле «Хилтон» и в драматических тонах говорил о «советско-кубинской милитаризации» Гренады, которая якобы почти превратилась в «советско-кубинскую военную базу». И база эта конечно же угрожает поставкам нефти в США: «Карибское море и Центральная Америка – наша четвертая граница и мы должны защищаться».