Солдаты группы нападения беспрепятственно пропустили в город почти всех, кто вышел из здания, однако Бишопа, Жаклин Крефт, Уайтмена, Фицроя и Норриса Бейна, а также Эвелина Баллена (бизнесмена, друга Бишопа) отделили от остальных и через тоннель провели на верхнюю площадку форта. Там же оказались и офицеры из Форт-Руперта – Редхед, Строуд и Прайм – удачно пересидевшие в укрытии короткий бой. Они стали вновь раздавать солдатам форта недавно отобранное у них оружие.
Редхед приказал пленным выстроиться в ряд лицом к крепостной западной стене. Туда же привели пытавшихся укрыться еще двоих сторонников Бишопа Эвелина Майтланда и Кейта Хейлинга. Всех за исключением Жаклин Крефт заставили снять футболки.
Когда утром Жаклин Крефт освободили вместе с ее возлюбленным, она по пути в форт проходила мимо своего дома и смогла поцеловать свою мать. Больше они так и не увиделись, хотя Линн Крефт смогла еще в тот день собрать немного еды и принесла ее в Форт-Руперт.
Между тем Редхед не знал, что делать с арестованными. Дело в том, что приказ убить Бишопа и других членов правительства был дан лично Майерсу, а то был смертельно ранен и увезен в госпиталь. Абдулла понимал, что убить Бишопа в бою не удалось, и если теперь его казнить, то неизбежно появятся свидетели и все это выплывет наружу. Строуд, Абдулла, Редхед и Прайм стали совещаться, но ни к какому решению так и не пришли. Оставив арестованных под охраной четверых солдат с пулеметами ПКМ, офицеры покинули верхнюю площадку и отправились звонить членам ЦК НДД в Форт-Фредерик.
Услышав доклад Абдуллы, о том, что Бишоп жив, члены ЦК явно не обрадовались. Тем не менее, 11 человек во главе с Коардом приняли единогласное решение – немедленно расстрелять всех семерых пленных. Общее руководство казнью поручили Редхеду, а Абдулла должен был командовать теми, кто непосредственно нажимал на спусковой крючок.
Бишоп и его товарищи стояли у стены целых 45 минут. Никто из них не молил о пощаде и не плакал. Лишь раз страстный курильщик Бишоп попросил у одного из лично знакомых ему солдат спички. Тот было протянул спички, но его грубо одернул другой охранник: «Никакого чертова огоньку ему!». Солдат пытался возражать: все-таки ведь премьер-министр, на что получил в ответ: «Никакого чертова премьера сейчас нет!»[387].
Практически ровно в 14.00 на верхнюю площадку вернулись Редхед и Абдулла. Пленные по-прежнему стояли лицом к грязной четырехметровой стене форта. Над ними висели лозунги «НРА[388]. – это народ в форме!» и «Вперед к более высокой дисциплине в НРА!». Прямо за спинами пленных стоял столб с баскетбольной корзиной.
Абдулла со старым американским автоматом М-3 встал рядом с двумя другими солдатами (Ричардсоном и Митчеллом), вооруженными пулеметами ПКМ. От Бишопа и его товарищей по несчастью их отделяло не более 20 метров. Абдулла закричал: «Товарищи, повернитесь!» и восемь стоявших у стены фигур выполнили приказ. Лейтенант продолжил: «Есть приказ Центрального Комитета расстрелять вас. Это не мой приказ, а приказ Центрального Комитета». Тут Жаклин Крефт повернулась лицом к изготовившимся солдатам и попросила сохранить ей жизнь: «Подождите, подождите, я беременна!».
Но ей это не помогло. Абдулла скомандовал: «Приготовиться открыть огонь! Раз, два, три, огонь!». Одна из первых пуль (видимо из автомата Абдуллы) настигла Бишопа, стоявшего в центре группы рядом с баскетбольным столбом. Вскоре под массированным пулеметным огнем все тела упали назад, к стене. Абдулла вспоминал, что одни падали медленно, другие быстро. Стена была забрызгана кровью и частями тел расстрелянных. Потом солдаты осмотрели упавших и добили выстрелом в голову еще живого Фицроя Бейна.
Трупы завернули в одеяла и погрузили на грузовик.
Над Форт-Рупертом взмыла сигнальная белая ракета – так в Форт-Фредерике узнали, что операция успешно завершена. Мориса Бишопа убили в крепости, названной в честь его отца, которого тоже в упор застрелила полиция Гейри. Говорят, что мертвому Бишопу перерезали горло, а один из солдат отрезал палец, чтобы присвоить кольцо.
Увидев ракету, Остин закричал «Операция завершена!». К нему присоединились другие члены ЦК, восклицавшие «Да здравствует революция! Да здравствует центральный Комитет!».
Примерно в 23.00 19 октября в Форт-Руперт приехал Остин, пожелавший увидеть тела казенных и то место, где их расстреляли. Еще недавно Остин считался близким другом Бишопа. Видимо. Его все же мучила совесть, и он задумчиво пробормотал: «Морис сам виноват во всем этом, потому что он оказался неверным». Дочь Остина, узнав, что ее отец голосовал за казнь Бишопа, перестала с ним разговаривать.
Ночью на грузовике тела казненных привезли в лагерь Каливиньи и хотели бросить в ров за туалетами, но грузовик застрял в болотистой местности.
Той же ночью 20 октября примерно в 1.30 того самого солдата Габриэля, который хотел дать находившемуся на пороге смерти Бишопу спички, разбудили и привели к Абдулле. На джипе они поехали в лагерь Каливиньи. Там им вместе с другими солдатами пришлось перегружать с грузовика на джип тела тех, кто еще недавно олицетворял для народа честь и совесть гренадской революции. Солдаты побросали тела в ров и уехали обратно в Форт-Руперт.
Абдулла в одиночку жег тела примерно до середины дня 20 октября. Дело у него шло плохо – не хватало дров и автомобильных покрышек. Единственным невольным свидетелем повторной казни Мориса Бишопа оказался повар лагеря рядовой Кристофер Боуэн, вспоминавший об увиденном с учетом своей мирной профессии: «Тела жарились, как жарятся яйца на сковородке»[389].
Однако останки Бишопа и его товарищей так и не обрели заслуженного покоя. После американской оккупации Гренады через неделю после ужасных событий в Форт-Руперте, американцы путем допросов выяснили место сожжения останков Бишопа. Они обнаружили во рву лагеря Каливиньи обгоревшие тела, одно из которых явно было женским.
Американцы куда-то вывезли тела, видимо для того, чтобы место захоронения Бишопа не стало святыней для всех сторонников гренадской революции. В США с тех пор вообще отрицают, что тело Бишопа было обнаружено оккупантами. Однако при обнаружении присутствовал офицер ямайской армии, который участвовал в допросах гренадских пленных. Он и подтвердил, что тела казненных были найдены американцами.
Якобы оккупанты привезли останки казенных в медицинскую школу, а затем в мешках доставили их похоронному директору Лесли Бейли, дав приказ захоронить тела. Но Бейли умер, так и не сказав, сделал ли он это и где именно.
Останки Бишопа уже в 21 веке искали на кладбище в Сент-Джорджесе, но безуспешно. Была приглашена международная команда экспертов во главе с Марселлой Сорг из Университета Мэна. В одной из безымянных могил были обнаружены три американских армейских мешка с человеческими останками, однако экспертиза показала, что останков Бишопа среди них нет. Еще до этого раскопки на безымянных могилах кладбища Сент-Джорджеса организовала дочь Бишопа Надя, но также безуспешно.
США официально сообщили, что им ничего не известно о судьбе останков Бишопа, но судя по данным ямайского офицера это ложь. В сокрытии тела Бишопа обвинил американцев и Бернард Коард, который сидел в тюрьме за убийство Бишопа до 2009 года, а потом перебрался на Ямайку.
Сестра Мориса Бишопа Энн до сих пор молится о том, чтобы останки ее брата были найдены и торжественно захоронены на родине: «Я все еще надеюсь, что тело Мориса будет найдено»[390].
Как бы то ни было, но Мориса Бишопа и так никто и никогда не забудет на Гренаде. И залогом этого не только названный в его честь международный аэропорт Гренады, но и сама жизнь этого скромного, честного человека, любившего свою родину и желавшего ей только добра.
Глава 4. Давид против Голиафа:Битва за Гренаду, октябрь 1983 года
Несмотря на свою полную победу во внутрипартийной борьбе членам ЦК НДД во главе с Коардом еще надо было удержать власть. Никто не обманывался насчет того, на чьей стороне симпатии большинства народа. Отсюда следовал логический вывод – удержать Гренаду в повиновении можно было только опираясь на силу, а именно на армию. Крайне непопулярный среди народа Коард должен был на время исчезнуть из публичной политики, что не мешало ему по-прежнему закулисно управлять ходом событий.
Вечером 19 октября 1983 года народу Гренады было объявлено, что народное революционное правительств распущено и вся власть (законодательная и исполнительная) перешла в пуки Революционного военного совета (РВС) во главе с генералом Хадсоном Остином. Остина выбрали на пост номинального главы государства потому, что многие еще считали его другом Бишопа и к тому же он был популярен среди солдат.
Помимо Остина в РВС вошли ближайшие сторонники Коарда, члены ЦК НДД подполковники Лейн и Джеймс, майоры Бартоломью, Корнуэлл и Сент-Бернард (тоже члены ЦК и сторонники Коарда), а также майор Строуд, майор Робертс (глава госбезопасности), майор Гахагэн. Это было ядро РВС, по крайней мере, регулярно собиравшееся на заседания. Остальные семь членов совета – младшие офицеры капитан Редхед, капитан Ромэйн, лейтенант Прайм, лейтенант Огилви, лейтенант Абдулла, и вторые (то есть младшие) лейтенанты Фрейзер и Нельсон – никакого реального участия в управлении страной не принимали[391].
Следует подчеркнуть, что Редхед, Строуд, Абдулла и Нельсон принимали непосредственное участие в ликвидации Бишопа и его соратников.
Реально за кулисами деятельность РВС направляли Коард, Стрейчен и Вентур.
Новая власть объяснила кровавые события («трагическую гибель гражданских лиц») 19 октября как результат «безответственных и сумасшедших действий Мориса Бишопа, который повел мирных людей, включая женщин и детей на захват военного объекта»