РВС заявил о стремлении продолжать дело революции и о том, что в течение ближайших двух недель будет сформировано гражданское правительство с участием представителей всех социальных слоев общества.
Однако сразу же, чтобы в зародыше подавить возможные протесты РВС объявил на Гренаде до понедельника 24 октября тотальный комендантский час – то есть людям вообще запретили выходить на улицу в течение 24 часов.
Однако сразу стало ясно, что такой комендантский час никто не в силах ни соблюдать, ни контролировать. У большинства гренадцев не было дома холодильников, и каждый день им надо было совершать покупки. К тому же работники жилищно-коммунального хозяйства не могли просто бросить свои рабочие места – страна осталась бы без воды и электроэнергии.
Не удивительно, что уже в первую ночь на 20 октября люди тайком стали пробираться к магазинам, где им также тайком продавали товары. Военные патрули, как правило, не стреляли, а лишь требовали немедленно возвращаться домой.
Тем не менее, ослабить военное положение пришлось уже 20 октября. Комендантский час был отменен на период с 10 до 14 часов. Люди ринулись в магазины и банки, а на улицах военные патрули громко объявляли, сколько еще часов или минут осталось до окончания комендантского часа. В конце концов, понимая невозможность обеспечить реальное соблюдение комендантского часа, его отменили совсем 24 октября.
Настроение людей на Гренаде после 19 октября можно было определить одним словом – апатия. РВС и стоявший за ним Коард не пользовались никакой поддержкой, но и бороться против них гренадцы не хотели. ИХ знаменем был Бишоп, а он был мертв. Равноценного по популярности народного лидера на острове не было. Поэтому многие гренадцы поняли, что их революция подошла к концу, и хотели только одного – эмиграции.
Но Коард, всегда в отличие от Бишопа презиравший «массы», полагал, что люди успокоятся и все вернется на круги своя. Главное было быстрее продемонстрировать, что революция никуда не делась, а наоборот принесет теперь людям еще больше социальных благ.
22 октября 1983 года по радио выступил член РВС Строуд и рассказал об экономических планах новой власти. Скоро в стране появится ответственное компетентное правительство, которое будет развивать сельское хозяйство, промышленность и туризм. Скоро вступит в строй и международный аэропорт. Строуд подчеркнул, что РВС намерен всячески поощрять частные инвестиции, в том числе, и иностранные[393].
Реально вся экономика была по-прежнему под прямым руководством Коарда, но для общественности сформировали Экономический Совет из 9 человек во главе с Назимом Берком. Этот совет работал на Чрезвычайную Экономическую Комиссию, причем все члены совета были одновременно и членами комиссии (фактически правительства).
За всеми этим бюрократическими структурами явно чувствовалась рука Коарда, проявившаяся еще в том с какой скрупулезностью совет подошел к делу.
В его первом документе – Экономическом докладе номер 1 – содержался подробный перечень первоочередных мер на три, семь и десять дней. Например, в том, что касается энергетики, предусматривалось взять под строгий учет все запасы топлива, определить дневной расход, возможное рационирование потребления электроэнергии и приоритетность в подключении тех или иных потребителей к сети. Прежде всего, электричеством предполагалось обеспечить склады-рефрижераторы, средства связи, «Радио Свободная Гренада», ключевые предприятия, больницы и частную Медицинскую школу, где учились примерно 600 американцев.
Все эти чрезвычайные меры исходили из того, что все соседние и наверняка и западные страны после кровавых событий 19 октября подвергнут Гренаду экономическим санкциям, которые надо было пережить с наименьшими потерями. Так и произошло.
22 октября 1983 года страны Организации восточнокарибских государств (ОВКГ) объявили Гренаде (также члену ОВКГ) тотальный экономический бойкот. Были отменены все авиационные рейсы на остров и прервано все морское сообщение. На Гренаду перестали доставлять и деньги – восточнокарибские доллары. 23 октября к санкциям присоединилось и Карибское сообщество (КАРИКОМ). Было прервано все телеграфное и телефонное сообщение с Гренадой, которое осуществлялось через Тринидад.
РВС отреагировал на этот бойкот реквизицией всех частных самолетов на острове и попыткой подготовить к полетам стоявший на аэродроме в Пирлзе советский АН-26. Чтобы обеспечить бесперебойную транспортировку продуктов и других товаров первой необходимости, член РВС Корнуэлл приказал 22 октября сдать совету весь государственный автотранспорт в 12 часам дня. Всем, кто не выполнит это указание, РВС угрожал «самыми строгими мерами»[394].
Все члены РВС и Коард прекрасно понимали, что события на Гренаде могут быть использованы США и их карибскими марионетками для вторжения на остров. Причем это вторжение должно произойти как можно раньше, пока мировая общественность выражала возмущение убийством Бишопа и расстрелом его сторонников. Потом страсти утихнут, и американцам уже трудно будет найти предлог для удара.
Из этого абсолютно правильного анализа следовали два вывода:
– сделать все, чтобы не дать США никакого формального повода для вторжения на Гренаду
– заручиться военно-дипломатической помощью дружественных государств, прежде всего. Кубы, ибо физически помочь могла только она (СССР находился слишком далеко).
После убийства Бишопа западные, прежде всего, американские, британские и барбадосские СМИ вдруг воспылали симпатией к лидеру гренадской революции, которого они еще несколько дней тому назад активно поливали грязью как «кубинско-советскую марионетку». Би-Би-Си сообщило, что Бишоп пытался наладить добрые отношения с США и поэтому его убили «марксистско-ленинские элементы» в гренадском руководстве. РВС пытались представить и как «продукт влияния Москвы».
Американцы сразу же заговорили о необходимости спасения жизни находящихся на Гренаде сотен граждан США, студентов медицинской школы. Об этом уже 20 октября заявил спикер Белого дома Лари Спикс: «наши опасения достигли наивысшей степени»[395].
Таким образом, предлог для военного вмешательства был сформулирован предельно четко и РВС пытался сделать все возможное, чтобы выбить из рук американцев этот козырь.
22 октября 1983 года член РВС Строуд заявил по радио, что «предпринятые недавно усилия[396] по улучшению отношений с Соединенными Штатами будут продолжены»[397].
В РВС с первых же дней существования совета были предприняты все усилия по самому бережному отношению к американским студентам Медицинской школы.
Эта частная школа была важна для любого гренадского правительства еще и как самый солидный и надежный источник валютных поступлений. Каждый год она платила 75 тысяч долларов США за лицензию на продолжение своей работы, еще 100 тысяч – за право работы в госпиталях. 300 тысяч шло на выплату заработной платы местным сотрудникам, а 2.5 миллиона студенты тратили на Гренаде. По некоторым оценкам еще 60 тысяч восточнокарибских долларов ежегодно шло на почтовые расходы школы и 100 тысяч восточнокарибских долларов – на авиабилеты.
Поэтому РВС буквально лелеял медицинскую школу с самых первых минут своего существования. Уже 20 октября вице-канцлера школы Берна посетили сотрудники госбезопасности и вежливо осведомились, нет ли у школы проблем с продуктами и питьевой водой из-за введенного днем ранее комендантского часа. Особых проблем по мнению Берна не было, но в один из двух студенческих городков школы (в Трублю) была все же доставлена вода на пожарных машинах. Самому Берну немедленно выписали пропуск на свободное передвижение по острову и предоставили полицейскую охрану.
В этот же день к Берну домой приехал сам лидер РВС Остин. Глава РВС выглядел уставшим и выразил сожаление по поводу смерти своего школьного друга Мориса. Далее он озвучил обеспокоенность тем, что дипломаты из США и восточнокарибских государств не выхолят на контакт с новой властью, к чему РВС всегда готов. Но больше всего Остин интересовался положением студентов медицинской школы. Он заверил, что их жизни и безопасности ничто не угрожает, но если кто-нибудь из них захочет все же покинуть Гренаду, то РВС окажет этому всяческое содействие. Прощаясь, Остин оставил Берну свой домашний номер телефона на случай возникновения каких-либо вопросов и пожеланий.
Сам ректор школы назвал тех студентов, кто хотел покинуть Гренаду «трусами» и заметил, что прерванный семестр им никто не зачтет. Да и как бы студенты могли покинуть Гренаду, если карибская авиакомпания LIAT под давлением Вашингтона прекратила полеты на Гренаду (а кроме нее на остров никто не летал).
Понимая все же, что никакого дружественного отношения со стороны американцев и их карибских сателлитов ждать не приходится, РВС с первых минут своего существования старался наладить добрые отношения с Кубой.
Кастро был в сложной ситуации. С одной стороны его глубоко потрясло убийство его друга Мориса Бишопа, которому он полностью доверял. С другой стороны было еще не ясно, почему и как это произошло и не несет ли сам Бишоп какой-либо ответственности за кровавые события на Гренаде. Наконец сам РВС состоял по большей части из членов ЦК НДД и хотел продолжать революционный процесс на Гренаде. К тому же старые-новые гренадские руководители просили Кубу помочь перед лицом явно грозившего острову американского военного вторжения.
20 октября 1983 года на Кубе был объявлен трехдневный траур «в связи с гибелью премьер-министра Гренады товарища Мориса Бишопа». Все флаги на государственных учреждениях были приспущены на полмачты[398]