Неудивительно, что настроение многих контрактников и офицеров к осени 1983 года было подавленным и многие открыто говорили о том, что не намерены в 1984 году продлевать пятилетний контракт.
Осенью 1983 года были предприняты меры по исправлению этой ситуации. Военнослужащим повысили зарплату и решили выдавать каждый месяц продовольственный паек. СССР начиная с 1984 года обязался полностью содержать гренадскую армию в том, что касалось продовольствия и горюче-смазочных материалов. Проблема была лишь в том, что на октябрь 1983 года все эти меры пока еще оставались на бумаге.
Сильной стороной гренадской армии был боевой дух и энтузиазм ее крайне молодого офицерского состава. Всего в НРА было примерно 30 офицеров, всем им, как правило, не было еще и 30 лет. Начиная с майора и выше, офицеры занимали штабные и командные должности в армейском масштабе. Подразделениями командовали сержанты и лейтенанты, многие из которых уже прошли военное обучение на Кубе и в СССР.
Когда 22 октября 1983 года РВС Гренады стало ясно, что американское вторжение неминуемо, был отдан приказ о мобилизации милиции. Но люди, возмущенные и подавленные убийством Бишопа, этот приказ в основном проигнорировали. На сборные пункты явилось не более 250 милиционеров. Таким образом, все гренадские вооруженные силы (армия и милиция) на 23 октября не дотягивали и до 1 тысячи человек. Самым страшным последствием этой охватившей остров апатии было то, что не удалось укомплектовать личным составом зенитную батарею в Пойнт-Сэлайнз – главной точке американского вторжения.
Тем не менее, РВС даже с такими мизерными силами сумел подготовить блестящий план по отражению «Срочной ярости».
Лидеры Гренады верно рассудили, что американцы прежде всего нападут на Пойнт-Сэлайнз и столицу. Там и были сосредоточены все самые лучшие силы НРА. Север острова, включая аэродром в Пирлз, отдали на откуп милиции. Милиционеры должны были зенитным и ружейно-пулеметным огнем попытаться сорвать высадку американцев в Пирлз, а если это не удастся, взорвать контрольную вышку и перейти к партизанской борьбе.
Аэропорт в Пойнт-Сэлайнз должны были оборонять кубинцы, хотя они и отказывались перейти под командование РВС. Гренадские руководители правильно рассудили, что высадившись на взлетной полосе, американцы так и так не смогут начать наступление на столицу с юга, не пройдя через лагерь кубинских рабочих. А кубинцы получили от Кастро указание защищать свои лагеря, и в РВС об этом знали. 635 кубинских рабочих и инженеров прошли на родине базовую военную подготовку в рядах армии или народной милиции и умели управляться со стрелковым оружием. Руководить обороной должны были 43 военных советника, которые с воскресенья 23 октября перебазировались в лагерь в Пойнт-Сэлайнз («маленькая Гавана»).
В том, что кубинцы задержат продвижение оккупантов на столицу, в РВС никто не сомневался. Из этого следовал вывод, что американцам придется нападать на Сент-Джорджес десантами с моря или с воздуха.
Из этого абсолютно верного предположения и исходил весь план обороны острова.
Штаб-квартира армии располагалась в Форт-Фредерике, так как там был тоннель, защищавший штаб от любых ударов с воздуха.
Вся армия Гренады была выведена из лагеря Каливиньи 23 октября – было понятно, что захватив Пойнт-Сэлайнз, американцы могу продвинуться на восток и отрезать расположенный на узком полуострове лагерь от столицы (именно это по плану «Срочной ярости» и должны были сделать «рейнджеры» уже в день Д). Эта передислокация осталась полностью незамеченной американской разведкой. В США предполагали, что в Каливиньи остаются основные силы НРА плюс придуманные ЦРУ 400 кубинских военных и 60 «русских военных советников».
Вторым разумным решением РВС в преддверие вторжения была попытка вывести из Фреквенте (главный арсенал НРА к северу от Пойнт-Сэлайнз) оружие и боеприпасы вглубь острова. Однако этот план не удалось полностью осуществить по причине острой нехватки грузового автотранспорта.
Подвижные силы НРА на момент вторжения состояли из четырех рот полного состава, двух зенитных батарей (по шесть установок ЗУ-23 в каждой, одна батарея с расчетами из армии, другая – из милиции), еще двух зениток ЗУ-23, приданных ротам, и трех взводов зениток 12.7-мм (по две установки в каждом, милиция). Однако из-за неявки на сборные пункты милиции так и не удалось обеспечить расчетами все 18 советских зенитных установок ЗУ-23.
Самую главную и ответственную задачу – командование мобильным подвижным резервом – РВС отвел 23-летнему второму лейтенанту Нельсону. В его моторизованной роте было три пехотных взвода – два на БТР-60 и один на грузовиках ГАЗ. Если принять во внимание и командный БТР самого Нельсона, то в его боевой группе было 7 бронетранспортеров (восьмой сломался во Фреквенте). Нельсону были приданы и два светских безоткатных 75-мм противотанковых орудия.
Помимо его собственной моторизованной роты (110 человек) Нельсону придали еще и выведенную из лагеря Каливиньи мобильную роту (три взвода на грузовиках ГАЗ и три 82-мм миномета, а также две зенитки ЗУ-23). В мобильной роте был примерно 100 человек.
Таким образом, всего под командованием второго лейтенанта было шесть моторизованных пехотных взводов. Его мобильная группа, используя огневую мощь тяжелых башенных пулеметов БТР-60, должна была контратаковать американцев на всех угрожаемых участках от столицы от Пойнт-Сэлайнз, т. е. на юго-западе острова, но главным образом в районе Сент-Джорджеса.
23 октября 1983 года Нельсон разместил свой командный пункт в районе горы Мон-Парнас, в двух километрах восточнее столицы.
Таким образом, судьба Гренады в какой-то мере зависела от совсем молодого парня, судьба которого показательна для офицеров гренадской революционной армии.
Нельсон родился в многодетной и неполной семье – обычное для Гренады дело. У его матери было еще пять дочерей, а у отца – еще 7 или 8 отпрысков «на стороне», то есть от других женщин. До 1976 года Нельсон посещал школу и в 1973 году принимал (как и многие другие ученики) участие в уличных сражениях с полицией Гейри, швыряя в «мангустов» пластиковые бутылки. Отец бывал дома нечасто (тем более, если учесть, что «домов» у него было несколько), а в 1971 году и вовсе умер. Нельсону с ранних лет пришлось работать, но при Гейри устроиться с образованием было совсем не просто. Поэтому выпускник школы боролся с комарами на болотах, убирался на кладбище и в столичном парке.
Революция дала ему шанс. Нельсон записался в армию и поначалу служил в личной охране Бишопа и Коарда. Затем он прошел подготовку по специальности «командир противотанкового отделения» с кубинскими военными советниками в лагере Гранд-Этан (в центре Гренады), а в октябре 1979 года был направлен на Кубу, где целый год его учили премудростям боевой подготовки различным советским системам оружия, инженерному делу и топографии.
Вернувшись на родину и еще не будучи даже офицером, Нельсон был назначен заместителем командира лагеря Каливиньи, где отвечал за все вооружение. В январе 1982 году ему присвоили самое младшее офицерское звание (второй лейтенант) и в сентябре 1982 года он отбыл на пятимесячные военные курсы в СССР. Там в условиях суровой русской зимы Нельсон участвовал в учениях ротного и батальонного уровня. Он на практике постиг атаку и оборону помещенной на БТР и БМП мотопехоты и всегда вспоминал о проведенном в Советском Союзе времени в восторженных тонах.
Будучи, как и все другие молодые офицеры, безоговорочно преданным революции, Нельсон стал кандидатом в члены НДД и когда ЦК партии отдал ему приказ наступать на Форт-Руперт 19 октября 1983 года, он ни минуты не колебался: Бишоп для него был предателем революции и мелкобуржуазным элементом. Нельсон командовал одним из трех БТР, которые и захватили Форт-Руперт днем 19 октября, а затем стал членом РВС.
Помимо боевой группы Нельсона у НРА оставалась фактически только охранная рота в 100 человек под командованием еще одного участника событий 19 октября Редхеда. Роту разбили на мелкие группы по 20 человек, которые должны были обеспечить статичную оборону ключевых пунктов столицы – Форт-Фредерик, Форт-Руперт, тюрьмы Ричмонд Хилл, резиденций членов правительства. Несколько солдат отрядили охранять студенческие городки в Трублю и Гранд-Анс. Один взвод нес охранную службу в Пойнт-Сэлайнз.
После мобилизации милиции Редхеду придали еще 50 милиционеров. Дополнив их имевшимися и свободными от гарнизонной службы солдатами, Редхед должен был в тылу кубинцев прикрыть подходы к столице с юга, удерживая ключевую развилку дорог в районе Рут Говард.
Предполагалось, что первый военный округ мобилизует для Редхеда два батальона милиции, однако на самом деле на сборные пункты явились лишь 120 человек (то есть полная рота). Именно из них Редхеду и выделили 50 милиционеров.
Остальные получили название роты быстрой мобилизации и поступили под командование еще одного «героя 19 октября» лейтенанта Абдуллы. У Абдуллы не было никакого транспорта и никакого тяжелого вооружения – только автоматы и легкие пулеметы ПКМ.
Абдулла получил указание оборонять пляжи в Гранд-Анс, которые с точки зрения РВС были идеальны для высадки морского десанта (в НРА не могли и подумать, что американцы не имеют никакого представления о побережье Гренады). К тому же гренадцы ждали там десанта еще и потому, что не сомневались в стремлении американцев захватить студенческий городок в Гранд-Анс. В РВС и представить себе не могли, что американские военные плановики не имеют об этом городке никакого понятия.
В помощь кубинцам для обороны аэропорта в Пойнт-Сэлайнз РВС хотел направить 6 ЗУ-23, и если бы они и правда туда попали, американские «рейнджеры» вне всякого сомнения понесли бы большие потери. Однако американцам крупно повезло – для зениток просто не хватило обученного персонала.
Зенитное прикрытие столицы осуществляла зенитная батарея НРА за исключением одного взвода (две установки), направленного для защиты арсенала в Фреквенте. Две зенитки находились в Форт-Руперте, и две – в Форт-Фредерике. Еще шесть устаревших четырехствольных зенитных установок калибра 12.7-мм дислоцировались в других районах Сент-Джорджеса. В последнем случае расчеты состояли из милиционеров, и две установки в районе Д'Арбо, прикрывавшие расположенную рядом электростанцию столицы, были врыты в землю и замаскированы.