лось, что перенос высадки спас операцию от полного провала. И это было не единственным везением американцев в тот день.
Правда из-за второго захода нарушился весь строй самолетов, и было непонятно, кто и когда будет прыгать первым.
В 5.34 Тейлор наконец-то выпрыгнул из самолета. Транспортники снизили скорость, чтобы парашютистов не разнесло далеко друг от друга. Так как прыгали сразу из двух дверей, то каждый десантников должен был находиться в воздухе не более 12–15 секунд. «Рейнджеры» были снабжены парашютами Т-10 (хотя некоторые из них этого даже не знали). В отличие от стандартного армейского МСI-1B, Т-10 нельзя было использовать для планирования и управления с помощью строп. Но управлять как раз было бы опасно – прыжок осуществлялся на узкую полосу, к югу от которой был океан, а к северу холмы, вероятно занятые противником.
На самом деле войск НРА в районе аэропорта практически не было, иначе «рейнджерам» пришлось бы очень туго. По плану РВС Пойнт-Сэлайнз должны были оборонять кубинцы, да и то лишь в случае наступления на них американцев. При этом и кубинцы и гренадцы исходили из того, что американцы нанесут главный удар с моря и воздуха в районе столицы, а не в Пойнт-Сэлайнз.
И эти ожидания были абсолютно верными с точки зрения элементарной логики военного искусства. Если США и их союзники хотели свергнуть режим на Гренаде, то надо было как можно быстрее захватывать столицу и главное командование НРА в Форт-Фредерике. Пойнт-Сэлайнз, расположенный к югу от Сент-Джорджеса, не имел в этом смысле никакого стратегического значения. Любой аэродром является целью наступления лишь в том случае, если на нем базируется (или может базироваться) авиация противника. Но у Гренады никаких ВВС не было и американцы об этом прекрасно знали.
Именно исходя из этих соображений РВС разместил боевую группу Нельсона (единственный подвижной резерв НРА), а также почти все зенитки в районе Сент-Джорджеса. И это оказалось правильным ходом – ведь именно БТР Нельсона и плотный огонь зениток сорвали все операции американского спецназа ранним утром 25 октября.
Что же заставило американцев избрать местом главного удара утром 25 октября именно недостроенный аэропорт в Пойнт-Сэлайнз? Конечно, их не беспокоила судьба студентов в студенческом городке Трублю. Ведь не интересовал же их еще один студенческий городок в Гранд-Ансе, попасть в который из Пойнт-Сэлайнз можно было бы по суше только через оборонительные позиции кубинцев. За это время при желании гренадцы спокойно могли бы взять студентов в заложники и тем самым сорвать всю операцию по захвату острова. Гораздо проще в Гранд-Анс можно было высадиться с моря (что потом и произошло).
Представляется, что цель высадки «рейнджеров» в аэропорту была продиктована соображениями военного престижа. Американцам уже очень хотелось одержать хотя бы какую-нибудь победу именно над кубинцами, а не над гренадцами, у которых фактически и не было полноценной армии.
Другое дело ненавистная Вашингтону Куба.
К 1983 году американцы не только потерпели поражение от Революционных вооруженных сил Кубы в апреле 1961 года при попытке высадиться на остров силами кубинских эмигрантов, несмотря на поддержку ВМС и ВВС США (фиаско в бухте Свиней). Кубинские вооруженные силы и военные советники успешно били американских союзников и военных советников США в Никарагуа, Эфиопии и Анголе. Престиж кубинской армии в мире был очень высоким, чего никак нельзя было сказать о потерпевшей поражение во Вьетнаме армии США. Именно поэтому американским военным нужна была победа именно над кубинцами. Пусть и не над армией, а над строительными рабочими. Но ведь постфактум убитых кубинцев можно было представить СМИ именно как военных (лучше даже как спецназовцев, обученных русскими), прятавшихся под личиной техников и инженеров. И сразу скажем, что именно это американцы немедленно и попытались сделать.
Между тем, «рейнджерам» очень сильно повезло – как уже упоминалось, Кастро отдал кубинскому персоналу на Гренаде строгий приказ первыми боевых действий не начинать. В Гаване все еще не исключали, что если американцы и высадятся в Пойнт-Сэлайнз, то быстро заберут студентов и улетят домой. Если бы кубинские рабочие и военные советники открыли по десантникам огонь с прилегающих к взлетной полосе с севера холмов, то они, несомненно, нанесли бы американцам серьезные потери – укрыться «рейнджерам» на голой полосе было бы просто негде (с юга был океан). Однако тем самым одновременно кубинцы дали бы США предлог для полной оккупации острова. Западные СМИ стали бы немедленно клеймить «кубинских коммунистов» за то, что они не дает «рейнджерам» эвакуировать домой бедных и несчастных американских студентов.
В середине дня 24 октября 1983 года на аэродроме в Пирлз приземлился кубинский самолет АН-26. На борту был полковник Педро Тортоло, выпускник советской военной академии имени Фрунзе. До мая 1983 года Тортоло возглавлял кубинских военных советников на Гренаде. Теперь он должен был организовать жесткую оборону лагеря кубинских рабочих и инженеров в Пойнт-Сэлайнз. Тортоло сопровождал небольшой штаб, в том числе и глава карибской секции международного отдела ЦК Компартии Кубы Карлос Андрес Диас, на плечи которого была возложена морально-политическая подготовка к отражению атаки.
Тортоло передал встречавшему его Остину жесткую директиву Кастро – кубинцы будут обороняться самостоятельно и то только тогда, когда на них нападут. Возможно, именно поэтому кубинцы даже не взяли у гренадской армии дополнительный боезапас к автоматам Калашникова – следовало избежать любых признаков вовлеченности Кубы в конфликт на Гренаде.
Тортоло быстро принялся за дело, хотя времени ему было отпущено очень мало. Всех кубинских специалистов (в том числе и военных советников) сконцентрировали в новом лагере кубинских рабочих и инженеров, примерно в километре к северу от терминала аэропорта Пойнт-Сэлайнз («маленькая Гавана»). Были отрыты неглубокие окопы (грунт был тяжелым, каменистым), выставлено охранение и организовано два медпункта. Так как «маленькая Гавана» находилась в лощине, были заняты позиции и на господствующих холмах к югу от лагеря. Была организована и оборона старого лагеря – деревянных бараков, непосредственно примыкавших в аэропорту на северо-западе от взлетной полосы.
Всех рабочих и инженеров разбили на подразделения во главе с кубинскими военными советниками.
На бумаге у Тортоло было даже больше бойцов (около 700), чем у «рейнджеров» (примерно 600). Однако средний возраст 635 рабочих и инженеров был 38 лет, многим было за 50. Чего стоил, например, «отец кубинских маляров», 66-летний Хесус Эредия Торрегос с 48-летним трудовым стажем[442]. У многих рабочих были хронические болезни, некоторые страдали от излишнего веса. Положение осложнялось еще и тем, что штатный доктор «маленькой Гаваны» перед вторжением уехал на Кубу, и в лагере разразилась инфекционная эпидемия. Заболела примерно половина всего персонала. Медпункт израсходовал почти все лекарства, а запастись нужными в бою препаратами и перевязочными материалами не успели[443].
Все рабочие и инженеры были вооружены автоматами Калашникова, но на каждый автомат приходилось не более 100 патронов. Этого было явно недостаточно даже для часового интенсивного боя, особенно если речь шла о неопытных бойцах. Было у кубинцев и несколько 82-мм минометов, однако подготовленных расчетов к ним не хватало.
Кубинских военных советников на Гренаде на момент американского вторжения было 43, однако лишь 6 из 34 офицеров были мотострелками, учившими гренадцев пехотному бою. Остальные кубинские офицеры были переводчиками, инженерами, финансистами и связистами, так что их военная ценность в бою с «рейнджерами» была немногим выше, чем у рабочих. Одним из офицеров была женщина-переводчица – явление небывалое для американской армии того времени.
Уже перед вторжением кубинцы эвакуировали женщин и дипломатов на свое судно «Героический Вьетнам», стоявшее на рейде Сент-Джорджеса и осуществлявшее радиосвязь с Гаваной.
Что касается НРА, то ее присутствие в районе Пойнт-Сэлайнз вечером 24 октября было чисто символическим. Маленькое подразделение как обычно охраняло главный терминал. Войска рядом со студенческим городком в Трублю размещать не стали, чтобы не давать американцам лишнего повода для вторжения. Зенитные расчеты из числа милиции на свои позиции так и не явились.
Тем не менее, как уже упоминалось, американские самолеты встретил зенитный огонь из Фреквенте (база и главный арсенал НРА). Гренадцы стреляли азартно, но попадали в основном в хвосты самолетов, что изобличало недостаточно натренированных для стрельбы по воздушным целям бойцов. Но даже и этот огонь сыграл свою роль – два американских самолета на стали производить выброску и ушли на второй круг.
Успевший выпрыгнуть Тейлор оказался на взлетно-посадочной полосе вместе с 40 бойцами совершенно один. Если бы кубинцы, наблюдавшие за высадкой «рейнджеров» с окрестных холмов, открыли огонь первыми, то вряд ли интервентов осталось бы много. Но с холмов почти не стреляли. Тем не менее, Тейлор вызвал по радио огневую поддержку «спектров»[444] и один из них подавил зенитку во Фреквенте, ранив второго лейтенанта НРА Фрейзера (отвечавшего перед вторжением за всю логистику гренадской армии). Другой самолет начал обстреливать окрестные холмы, но у него заело 20-мм пушку, 40-мм орудие не хотело передвигаться внутри самолета по тракам, а из 105-мм орудия вместо автоматического огня пришлось стрелять вручную (что сразу же резко снизило скорострельность).
Только через 20 минут после Тейлора приземлись другие части роты А, но полностью передовая рота оказалась на полосе лишь в 6.34 – через час после первых прыжков. И только в 7.05 Тейлор смог собрать на полосе весь свой батальон. Этот результат был не просто позорным, но мог бы оказаться и смертельным, если бы кубинцы первыми открыли огонь на поражение.