Когда к аэропорту подлетела следующая партия вертолетов, видимость улучшилась, и американцев заметил расчет зенитки на коническом холме к северу от взлетно-посадочной полосы. Милиционеры (по оценкам американцев не более взвода молодых людей) начали азартно палить по приближавшимся со стороны моря «морским рыцарям». Американцы даже слышали, как женщина-зенитчица кричала товарищам «Ты только успевай подавать патроны!». В вертолеты девушка не попала, но отвлекла на себя внимание «кобр», которые ударили по зенитке из 20-мм пушки и выпустили по холму ракеты. Зенитка была подавлена.
Между тем приземлившиеся морские пехотинцы при поддержке «кобр» двинулись на терминал аэропорта. Их встретили беспорядочным автоматным огнем, морпехи ответили и группа гренадцев отступила. С обеих сторон не оказалось ни убитых, ни раненых. В 7.30 аэропорт Пирлз был захвачен. На взлетной полосе американцы обнаружили кубинский АН-26 (с экипажем из 12 человек), на котором днем раньше прилетел полковник Тортоло. Там же стоял и советский «кукурузник» АН-2 («кольт», т. е. «жеребенок» по терминологии НАТО). Американцы немедленно предположили, что с помощью этого самолета коварные русские тренировали гренадских парашютистов. На самом деле тогда АН-2 выполнял на Гренаде свою основную работу – опылял поля.
Морпехи захватили холм, на котором обнаружили две брошенные зенитки. В этот момент милиционерам удалось открыть огонь из минометов и три мины приземлились рядом с только что захваченным терминалом, а пять – на месте высадки. Но обошлось без потерь.
Рота F появилась над своей зоной высадки примерно в 6.30. Уже рассвело и выяснилось, что и здесь нет никакого «ипподрома». Вертолеты встречали все те же пальмовые деревья. Пришлось приземляться на футбольном поле, где морские пехотинцы были как на ладони. Однако в оккупантов никто не стрелял, и рота быстро вошла в Гренвиль. Местное население было настроено нейтрально и иногда даже дружелюбно. Американцам охотно показывали дорогу, предоставляли личные машины для перевозки захваченного оружия и предлагали выдать известных членов НДД и милиции. Стало ясно, что роту F не обязательно оставлять в Гренвиле, ее можно было передислоцировать на более горячие участки «Срочной ярости».
Адмирал Меткаф быстро перебросил «кобры» на помощь «рейнджерам» и десантникам 82-й дивизии, которые никак не могли сломить упорное сопротивление кубинцев в Пойнт-Сэлайнз. Благо вертолеты имели радиус действия до 100 миль – роскошь в условиях маленького острова.
К середине дня 25 октября командующий «Срочной яростью» должен был оперативно решить две задачи, носившие скорее не военный, а политический характер. Во-первых, надо было срочно «спасать» генерал-губернатора Скуна, который вот уже несколько часов лежал в своей резиденции на полу под сильным обстрелом бойцов НРА. Ведь Скун должен был задним числом подписать «просьбу» о вводе американских войск, а заодно и сформировать первое «демократическое» правительство оккупированного острова.
Во-вторых, надо было еще и «спасать» студентов медицинской школы в городке Гранд-Анс. Если бы их взяли в заложники, легкая прогулка на Гренаду могла бы обернуться массой жертв именно среди тех, ради кого формально и затевалось вторжение.
Меткаф решил, что «рейнджеры» и десантники Тробо к Гранд-Анс и Сент-Джорджесу все равно не прорвутся – на их пути стояли кубинцы.
Поэтому спасать губернатора и студентов должны были морские пехотинцы путем высадки либо с воздуха, либо с моря, а может быть и путем комбинации обоих способов.
Но сначала надо было «выключить» зенитки в Форт-Фредерике и отомстить тем самым за утренний позор «черных ястребов». В атаку на форт вылетели две «кобры», бронирование которых было хуже, чем у «ястребов». Когда примерно в час дня «кобры» приблизились к форту, их встретил тот же хорошо скоординированный зенитно-автоматный огонь, что и «ястребов» несколькими часами ранее. На пятом заходе гренадцы попали в один из вертолетов, ранив его основного пилота в правую руку и ногу. Еле-еле пилот смог посадить поврежденный вертолет на футбольном поле недалеко от порта Сент-Джорджеса. Машина загорелась, и к ней уже приближались солдаты НРА. Но в этот момент вертолет взорвался и сдетонировавшие ракеты отогнали нападавших. Один из пилотов смог вызвать по рации вторую «кобру», которая вовремя своими ракетами отразила вторую попытку бойцов НРА приблизиться к горящему вертолету.
Для эвакуации пилотов сбитой «кобры» был вызван вертолет СН-46, успешно выполнивший задачу при помощи второй «кобры», которая вела его к цели. Получив несколько пробоин от автоматного огня, СН-46 доставил летчиков на «Гуам», хотя раненую руку первого пилота спасти так и не удалось.
Но счастье второй «кобры» закончилось примерно в 13.40, когда она возвращалась из города через порт. Зенитчики НРА стреляли прицельно, и вертолет камнем рухнул в океан.
С учетом блестящей работы зениток народной революционной армии в районе Сент-Джорджеса, можно было только представить, какие потери понесли бы «рейнджеры» если бы в Пойнт-Сэлайнз оказалось бы несколько хорошо обученных зенитных расчетов. Следует отметить, что никаких электронных систем наведения или радаров у советских ЗУ-23 не было и все зависело от сноровки, правильного расчета упреждения и меткого глаза стрелков.
Потеряв половину имевшихся в распоряжении морской пехоты «кобр», Меткаф принял решение нанести удар по непокорному форту самолетами с «Индепенденс». При этом американцы прекрасно сознавали, что ни о каких точечных ударах здесь не может быть и речи. От неуправляемых ракет и бомб «корсаров» могли пострадать жилые дома в маленькой гренадской столице. Но Меткафа такие мелочи не остановили и А-7 начали обрабатывать Форт-Фредерик ракетами, пушками и бомбами.
Лидеры РВС спокойно переждали штурмовку в тоннеле под фортом. Меньше повезло пациентам психиатрической больницы, которая находилась рядом с фортом и имела общий с ним въезд. Американцы потом оправдывались, что нанесли удар по больнице, так как над ней развевался гренадский флаг, и они подумали, что речь идет о каком-нибудь правительственном учреждении. В любом случае «корсары» превратили госпиталь в руины, убив как минимум 17 пациентов. Впрочем, их никто и не считал: руины больницы еще долго оставались не разобранными, а оставшиеся в живых пациенты с перекошенными от ужаса лицами еще долго бродили по гренадской столице.
В тот день поблизости от госпиталя находилась работавшая на Гренаде болгарский врач-невропатолог Нелли Корвалан. Она вспоминала: «…из полуразрушенного здания выбегали люди, пациенты госпиталя, смотрели на все расширенными от ужаса глазами, не понимая, что с ними происходит»[453].
Развалины психбольницы
Пока «корсары» убивали беззащитных больных в гренадской столице, Меткаф думал как быстрее и безопаснее перебросить морпехов к резиденции генерал-губернатора. Транспортных вертолетов вполне хватало, чтобы в течение минут доставить две роты из Пирлза и Гренвиля. Однако адмирал почему-то не хотел оставлять аэропорт Пирлз без охраны. Видимо он опасался, что туда все еще могут приземлиться ужасные кубинцы.
В любом случае было решено высадить морскую пехоту с моря к северу от Сент-Джорджеса в районе Гранд Мал, примерно в 1500 метрах от центра гренадской столицы. Операцию наметили на 16.30. Когда морские пехотинцы с танками и гаубицами закрепятся на пляже, к ним на вертолетах должна была прибыть рота F из Гренвиля.
Американцы были твердо уверены, что в Сент-Джорджесе стоит батальон кубинского спецназа и к дому генерал-губернатора придется пробиваться с боем. Именно поэтому Меткаф и приказал использовать танки и гаубицы, которые никак нельзя было перебросить вертолетами.
Однако пока десантные корабли с юга и севера приближались к Гранд Мал стало ясно, что вовремя попасть на берег не получится. Час Н перенесли на 18.30.
Конечно, никаких кубинцев в гренадской столице не было. РВС предвидел высадку американцев и даже точно определил ее место. В Форт-Фредерик вызвали Нельсона и поручили ему с остатками своей боевой группы (противотанковый взвод) занять оборону на холмах Грин Бридж рядом с парком Квинс-парк, где Нельсон когда-то работал уборщиком. Место было выбрано идеально, так как контролировало единственную узкую дорогу от Гранд Мал к столице. Если бы дорогу заблокировали любыми препятствиями (например, поваленными деревьями), то морских пехотинцев можно было бы сдерживать даже автоматным огнем с окрестных высот.
Но к вечеру 25 октября Нельсон уже считал, что война проиграна и не горел желанием продолжать сопротивление. Да и главной ударной силы – советских БТР-60 – у него уже не было. Последние машины погибли в неудачной контратаке на Пойнт-Сэлайнз.
Между тем в 19.00 американцы (рота G) начали высаживаться в Гранд Мал. Им никто не мешал, но пришлось еще целых 9 часов ждать прибытия на вертолетах роты F из Гренвиля. Задержка была вызвана очередными нестыковками в радиосвязи, а также тем, что в Пирлз пришлось перебрасывать вертолеты с «Гуама». Но вертолетоносец к тому времени переместился с восточного побережья Гренады на западное (чтобы участвовать в обеспечении высадки с моря в Гранд Мал). Поэтому пришлось гонять вертолеты через всю Гренаду в Пирлз, а потом (уже с десантом) обратно. К тому же пляж в Гранд Мал был таким маленьким, что мог принять одновременно не более двух вертолетов, да и то их задние колеса стояли в море.
Высадившись на берег с тринадцати амфибий, морпехи выслали усиленные дозоры к югу и северу от пляжа, но противника не обнаружили. Ранним утром 26 октября, дождавшись прибытия вертолетов из Пирлза, морские пехотинцы в темноте начали двигаться на юг в сторону резиденции генерал-губернатора. Два километра десант осторожно прошел по узкой извилистой дороге вдоль берега, постоянно ожидая засады. Но взвод Нельсона, услышав скрежет танков, решил, что дело проиграно и не стал оказывать сопротивления. Солдаты переоделись в гражданскую одежду и растворились в темноте.