Ничто не предвещало американцам неприятностей 27 октября, если не считать, того, что в Вашингтоне были взбешены медлительностью Тробо. Ему передали приказ ОКНШ прекратить валять дурака и немедленно взять штурмом лагерь в Каливиньи. Тробо хотел отложить операцию на 28 октября, но от него потребовали скорейших действий.
В мирное время на расположенном на узком полуострове главном тренировочном лагере НРА в Каливиньи должен был дислоцироваться единственный штатный батальон гренадской армии, который, однако, как уже упоминалось, покинул лагерь еще 23 октября. Сам лагерь был обнесен забором, внутри которого было несколько казарм и подсобных помещений, стрельбище, а также полоса препятствий вдоль южной части забора. Каливиньи не пользовался популярностью среди солдат и офицеров НРА – там было очень жарко и городские развлечения Сент-Джорджеса были далековато.
Несмотря на то, что у американцев были свежие снимки аэрофотосъемки лагеря, не содержавшие признаков какой-то мощной обороны, почему-то сложилось мнение, что в Каливиньи сосредоточено 400–600 кубинцев и несколько десятков советских военных советников. Говорили, что лагерь сильно укреплен зенитками. В общем, взятие Каливиньи считалось «смертельной миссией».
Не удивительно, что хитрый Тробо опять решил свалить эту «миссию» на «рейнджеров», которые уже начали роптать, что им приходится делать все и за всех.
План операции по овладению Каливиньи был очень простым. Так как рядом с лагерем не было никаких населенных пунктов, его решили сравнять с землей мощными ударами авиации, артиллерии и боевых кораблей. Затем на 16 вертолетах (по четыре в группе) должны были прилететь четыре роты «рейнджеров» и «зачистить» все, что еще двигается.
Примечательно, что если американцы предполагали наличие в Каливиньи сотен кубинцев и десятков русских, то значит их решили хладнокровно уничтожить, даже не предложив сдаться.
Обстрел лагеря назначили на 16.00, вертолетную атаку – на полчаса позже. «Черные ястребы» должны были на низкой высоте зайти с моря и высадить «рейнджеров». Во время высадки экипажи вертолетов должны были прикрывать десант из бортовых пулеметов М-60.
Командовавший операцией полковник Скотт расположил свой штаб прямо на вертолете, висевшем в воздухе.
В 16.00 как на параде без всяких укрытий для расчетов по Каливиньи окрыли огонь 17 105-мм гаубиц из Пойнт-Сэлайнз (расположенные примерно в 8 километрах от цели). Каждая гаубица выпустила по 30 снарядов, и все они легли мимо цели. Выяснилось, что артиллеристы забыли в США точные прицелы (компас на треноге), неправильно определили собственное положение на (ошиблись «всего» на 700 метров) и, наконец, неверно установили и координаты самого лагеря НРА. Скотт был взбешен, но и он был виноват не меньше артиллеристов – полковник не взял в свой вертолет корректировщика огня.
После гаубиц по Каливиньи стали стрелять пушки эсминца «Кэрон», которые тоже отчаянно мазали несмотря на то, что в вертолете Скотта был корректировщик от ВМС. В конце концов, стрельбу прекратил сам адмирал Меткаф, опасавшийся, что эсминец может расстрелять собственные вертолеты.
В любом случае лагерь отутюжили ракетами и бомбами «спектры» и «корсары» (последние совершили 8 заходов на Каливиньи).
Самое страшное для американцев случилось, когда на цель пошли вертолеты. Первый «ястреб» вовремя снизил скорость и сел в заданном месте. «Рейнджеры» начали быстро выпрыгивать из машины. Однако два других вертолета не были таким счастливыми. Второй сел и тоже начал высаживать десант. В это время что-то случилось с третьим вертолетом, его бросило вперед и он врезался во второй. Четвертый «ястреб» заметил аварию, пилот взял резко вправо и посадил машину прямо в ров полосы препятствий, повредив хвостовой винт.
Так за 20 секунд вооруженные силы США потеряли три боевых вертолета.
Не обошлось и без потерь в личном составе. Обломки вертолетов убили троих и сильно ранили четверых «рейнджеров». Одному из раненных расплющило ногу, другой остался парализованным на всю жизнь.
Когда «рейнджеры» наконец ворвались в лагерь, выяснилось, что там никого нет. Как выразился один из спецназовцев: «Мы не нашли никакого, кто бы был достоин выстрела»[464]. Американцев встречала лишь оставленная кем-то надпись на английском языке: «Я люблю Фиделя».
Во время американской оккупации Гренады лагерь в Каливиньи превратился в своеобразную туристическую Мекку, где солдаты оккупационной армии подбирали себе различные сувениры, типа советских патронов.
И так явно не задавшийся для Тробо день 27 октября, мог бы окончиться настоящим кошмаром благодаря инициативности одного ретивого сержанта.
Примерно в 16.00 передовые отряды 82-й дивизии все еще медленно двигались на северо-восток от Пойнт-Сэлайнз, когда один из «джипов» попал под снайперский огонь. В «джипе» находилась абсолютно ненужная здесь, в глубине острова, команда связи и корректировки огня ВМС. Тем более, что людей перебросили на Гренаду в спешке и они оставили дома все коды, сигналы и частоты для радиокоммуникации с «Гуамом». Сознавая свою бесполезность на море, корректировщики решили отличиться на суше.
Сержант Крокер на «джипе» успешно локализовал снайперское гнездо в белом доме с красной крышей и решил вызвать огневую поддержку ВВС, не поставив об этом в известность штаб 2-й бригады 82-й дивизии, которая и вела наступление.
На беду рядом оказался корректировщик ВВС капитан Стивенс. Вместе с сержантом он вызвал «спектры», но тех поблизости не оказалось. Зато над Каливиньи в тот момент работали четыре «корсара», согласившиеся помочь. Крокер дымовой шашкой указал пилоту на свою позицию и по радио передал координаты цели. Пилот А-7 прошел на очень малой высоте (не более 70 метров) и когда он проходил над домом, корректировщик крикнул по рации «Над целью!». Пилот отрапортовал своего командиру звена, что цель установлена.
Подлетели остальные «корсары», видимо спутавшие один дом с другим, где как раз располагался новый командный пункт командира бригады 82-й дивизии. Пилоты радостно сообщили по рации, что видят рядом с вражеским домом каких-то людей. Корректировщик и сержант закричали по рации, что это ошибка, но пилот уже открыл огонь из своей 20-мм пушки. Были ранены 17 человек, трое из них тяжело. Одному сержанту превратили в кровавую кашу обе ноги, и он впоследствии скончался в госпитале от гангрены.
Пилоты наконец прекратили огонь и вернулись на «Индепенденс», но сержант не унимался и вызвал самолеты А-6. Самолеты, наконец, правильно идентифицировали «нужный» дом, но решили не обстреливать, а бомбить его. Первая бомба упала рядом с целью, а вторая не взорвалась. Тут взбешенные офицеры 82-й дивизии потребовали немедленно прекратить бомбежку, которая опять грозила накрыть их собственные позиции.
Пока десантники Тробо крайне медленно продвигались на север, две роты морской пехоты (только что вызволившие Скуна из ловушки, устроенной самим же американским спецназом) получили задание занять гренадскую столицу. Журналисты сообщили морпехам, что еще 26 октября вечером охрана тюрьмы в Ричмонд-Хилл разбежалась, и в 8.00 27 октября один взвод морской пехоты занял тюрьму без боя.
Рота G осторожно двинулась на юг в направлении центра Сент-Джорджеса – она должна была захватить некий объект под названием Форт-Адольфус. Над ним развевался какой-то флаг, который американцы не смогли опознать. Объект выглядел как опорный пункт и морпехи решили вызвать огневую поддержку с самолетов и боевых кораблей, а заодно обстрелять его из тяжелых пулеметов и противотанковых ракетных комплексов. В последнюю минуту что-то остановило нападавших – наверное, плохое предчувствие. Оказалось, что Форт-Адольфус – это посольство Венесуэлы на Гренаде.
Захватив таким образом, доминировавшие над городом с востока холмы, морские пехотинцы стали спускаться в саму столицу. На улицах Сент-Джорджеса никого не было – ни людей, ни машин – и стояла мертвая тишина. Контролировавшие вход в гавань Форт-Руперт и Батлер-хауз (резиденция правительства) были в предыдущие дни полностью уничтожены американской авиацией. Особенно досталось Батлер-хаузу – резиденции Бишопа, которую с тех пор так и не восстановили, оставив, таким образом, памятник американскому вторжению.
В Форт-Руперте захватчиков «приветствовал» труп солдата НРА и выдержавшая массированный обстрел баскетбольная вышка, у которой неделю назад расстреляли Бишопа. Теперь она была испещрена не только гренадскими, но и американскими пулями.
Двух рот морской пехоты явно не хватало, чтобы установить плотный контроль над Сент-Джорджесом и его окрестностями, и была сформирована дополнительная стрелковая рота на базе артиллерийской батареи. Артиллеристы получили здание нести патрульную службу на улицах гренадской столицы[465].
Последней задачей морской пехоты 27 октября было очередное «освобождение» иностранных граждан. Якобы, примерно 400 иностранцев, в основном граждан Канады и подданных Великобритании, собрались в отеле «Росс Пойнт Инн» и жаждали эвакуации. Когда уже вечером морпехи подошли к отелю, в нем оказалось не более 20 человек, в основном канадцев. Они поприветствовали непрошеных гостей, но покидать Гренаду наотрез отказались.
Хотя морские пехотинцы с севера и десантники 82-й дивизии с юга подошли совсем близко друг к другу (их разделял всего километр), у них по-прежнему не было нормальной связи. Тробо и Меткаф считали, что сотни кубинцев и солдат НРА ушли в горы и вот-вот развернут на Гренаде партизанскую войну. Поэтому американцы наступали сверхосторожно. На самом деле РВС еще 26 октября передал по армии приказ сложить оружие, избавиться от формы и смешаться с населением. Кубинцев же нигде кроме уже захваченной 82-й дивизией «маленькой Гаваны», на Гренаде не было.
Тем не менее, вечером 27 октября Тробо получил наконец еще один из запрошенных им батальонов для которого, однако, уже не оказалось в наличии подходящей боевой задачи. Вновь прибывшим десантникам пришлось просто «контролировать» Пойнт-Сэлайнз.