Приказ Тробо на 28 октября был «смелым» по меркам этого генерала: войти в соприкосновение с морской пехотой в районе Сент-Джорджеса. Другая часть его войск должна была продвинуться на пару километров на восток и захватить полуостров Ланс-о-Эпине, который естественно никто не оборонял.
«Правда» 28 октября писала, что по сообщениям Радио Барбадоса: «американским войскам не удается установить полный контроль над Гренадой. Народная революционная армия и бойцы гренадского сопротивления продолжают борьбу с захватчиками, главный очаг боевых действий переместился в пригороды гренадской столицы»[466].
Между тем, основные члены РВС – Остин, Лейн и Джеймс – уже 26 октября утром покинули Форт-Фредерик и перешли на нелегальное положение. Они понимали, что на Гренаде их быстро арестуют оккупанты, а то и пристрелят при «попытке к бегству». Оставался один выход – покинуть Гренаду. Расположенная в паре сотне миль к югу дружественная Гайана была идеальным убежищем, но чтобы попасть туда срочно требовалась хорошая морская яхта. Яхт на Гренаде было много, особенно в заливах на юге острова, где жили богатые европейцы. Оставалось найти надежного человека, желательно иностранца, который мог бы организовать «аренду» такой яхты на пару дней.
Вооружившись пистолетами ПМ, Остин и его спутники собрали 7 тысяч долларов и окольными путями направились на полуостров Вестерхолл-Пойнт, где в богатых бунгало жили состоятельные иностранцы. Там у Остина был надежный (как ему казалось) друг-иностранец – гражданин ГДР Герхард Йонас, который работал советником правительства Гренады по вопросам безопасности.
Йонас был не в восторге от прибытия ставших неудобными друзей, но решил им помочь. Он разместил Остина, Лейна и Джеймса в одном из пустовавших бунгало и обещал в течение одного-двух дней раздобыть яхту.
Между тем лидеров РВС искали – правда, не столько американцы, сколько сотрудники «Карибских миротворческих сил». Майор Хартланд и старший лейтенант Томлин тоже пришли к выводу, что Остин и его товарищи попытаются покинуть Гренаду морем. Они взяли с собой для охраны американского солдата и на захваченном советском «уазике» отправились на юг Гренады прояснить обстановку. На полуострове Ланс-о-Эпине (который еще не заняли американцы) им сообщили, что кто-то ищет яхту и посоветовали навести справки в доме некоего Дода Гормана. Там офицеры наткнулись на Йонаса, который попытался притвориться пьяным и бормотал, что не понимает по-английски. Йонаса выдала жена англичанина Джона Келли, который жил на Гренаде и симпатизировал правительству Бишопа (он даже отпустил такую же бородку, как у премьера). Пару часов Йонас отнекивался, но потом признался во всем и согласился помочь в задержании лидеров РВС[467].
Командующий карибскими силами барбадосец Льюис разработал план операции по захвату Остина и его товарищей, достойной самого Джеймса Бонда. Йонас должен был привести в Вестерхолл-Пойнт яхту, в которой спрячутся несколько американских солдат. С берега до яхты Йонас должен был везти гренадцев на лодке, затем выронить весло и прыгнуть за ним в воду. Это будет сигналом для американцев на яхте, которые должны были оглушить Остина, Лейна и Джеймса шумовыми гранатами и предложить сдаться. Если бы те отказались, их следовало просто убить на месте.
План доложили Тробо, который немедленно его отверг, назвав «сумасшедшим». Потом, правда, он скрепя сердце все же дал согласие, при условии, что найдутся добровольцы для этой «миссии». Они нашлись, и группа захвата вскоре состояла из капитана, лейтенанта и двух сержантов. В 16.30 27 октября (когда «рейнджеры» пытались захватить Каливиньи) группа захвата прибыла в дом Гормана и нашла подходящую яхту у одной богатой дамы. В 17.00 яхта вышла в море – ей предстояло пройти 7 миль до места назначения. Но где-то на полпути кончилось топливо (хотя друг хозяйки уверял, что его достаточно). Томлин попытался управлять с помощью паруса, но ветер дул в противоположную сторону. Незадачливые «бонды» вернулись в дом Гормана уже в темноте.
На следующий день Йонас отправился в Вестерхолл-Пойнт, чтобы развеять возможные подозрения Остина относительно своего слишком долгого отсутствия. Лидеры РВС по-прежнему находились в бунгало и ничего не подозревали. Не составляло никакого труда просто подъехать туда на «джипе» и арестовать их. Но американцы все еще боялись передвигаться на Гренаде вне расположения своих войск.
Пока Томлин искал для яхты дизельное топливо, Тробо посоветовался с прибывшим, наконец, на Гренаду главкомом «Срочной ярости» адмиралом Меткафом и отменил операцию по захвату лидеров РВС. С точки зрения генерала она была очень опасной и ее могли совершить только подготовленные спецназовцы типа «котиков», а они уже возвращались в США. Томлину и Йонасу приказали ждать прибытия специальной группы из США, но 28 октября приехал только немецкоговорящий сотрудник ЦРУ начавший допрашивать Йонаса.
Спецназ прибыл лишь 29 октября, но тут же объявил, что не может провести захват без санкции Командования специальных операций в США, так как спецназ и так понес на Гренаде большие потери. Командование сочло операцию слишком опасной и отменило ее.
28 октября на пресс-конференции адмирал Макдональд (глава Атлантического командования ВМС США) вынужден был объяснять причины затянувшегося «освобождения» Гренады. В оправдание он вещал о 1100 кубинцах, из которых якобы в «маленькой Гаване» находилась лишь половина. Остальные 500 вместе солдатами НРА якобы ушли в горы, где есть подготовленные на случай партизанской войны склады с оружием, естественно советским.
Жертвой такой пропаганды стали морские пехотинцы на севере Гренады, которые стали проводить очень медленную и осторожную зачистку населенных пунктов и внутренних районов острова. По ним иногда стреляли, но никаких кубинцев в горах и джунглях Гренады естественно обнаружено не было. Больше успеха американцы добились в аресте офицеров НРА, бойцов милиции и активистов НДД, многих из которых оккупантам выдавали сами гренадцы.
30 октября морпехи, выйдя колонной из Сент-Джорджеса, оккупировали последние крупные населенные пункты на западном и северном побережье Гренады – Виктория и Гуайяве.
Последней «миссией» морпехов на Гренаде стал захват лежащего к северу от нее небольшого острова Карриаку (площадью 26 квадратных километров). До 19 октября 1983 года Карриаку был 4-м военным округом НРА, которым руководил лейтенант Абдулла. По слухам и разведданным (причем последние базировались на первых) на Каарриаку скопилась масса бежавших с Гренады солдат НРА, а также, естественно, кубинцев, да еще и северных корейцев.
На самом деле в революционные годы на Карриаку работало всего лишь трое кубинцев – терапевт, педиатр и стоматолог[468]. Именно они были пионерами хотя бы какого-то медицинского обслуживания на островке.
Меткаф поручил морской пехоте утром 1 ноября 1983 года захватить Карриаку комбинированной атакой с моря и с воздуха. Главным городком Карриаку был Хиллсборо, находившийся примерно посередине 15-ти километрового западного берега островка. В трех километрах юго-западнее от Хиллсборо был маленький аэродром для легких самолетов Лористон Пойнт, а в 2 километрах к северо-востоку от него в деревушке Белэр Эстейт, на холме, предполагался штаб округа НРА.
По плану «боевой операции» рота F должна была в 5.30 высадиться с вертолетов на аэродроме, а рота G – одновременно с моря в районе Тиррел Бэй. До этого в три утра на Карриаку должны были прибыть «котики», чтобы разведать оборону острова. После высадки рота F должна была захватить Хиллсборо, а рота G – базу НРА.
Так все и произошло. Воевать не пришлось, так как население было настроено в целом дружелюбно. Некоторые даже предлагали вывесить американский флаг и объявить о присоединении Карриаку к США. 19 солдат НРА явились сдаваться в гражданской одежде и были отпущены под честное слово до завтрашнего дня. Морпехи устроили товарищеский футбольный матч с командой «местных» и разрешили детям полазить по вертолетам.
В 7.00 2 ноября на остров прибыли для несения службы и охраны пленных (которые явились, как и обещали) подразделения 82-й дивизии. В этот же день 2 ноября все части морской пехоты вернулись на «Гуам» и группировка продолжила свой путь в Средиземное море, прерванный 18 октября для участия в «Срочной ярости».
28 октября наконец-то вернулись домой в Америку «рейнджеры». Утром этого же дня передовой взвод 82-й дивизии, наступавший вдоль берега на север от Гранд-Анс, наткнулся на чей-то блокпост. Десантники стали подумывать об атаке, но вскоре поняли, что перед ними морские пехотинцы США (с которыми 82-я дивизия так и наладила связь).
Между тем к Тробо все еще прибывали батальоны его дивизии из США, и к 28 октября под его командованием было две полноценные бригады, по три батальона в каждой. В этот день американцы наконец-то отважились занять полуостров Ланс-о-Эпине в двух километрах к юго-западу от Пойнт-Сэлайнз, где обнаружили более 200 граждан США (в основном тех же студентов), которых так и забыли «спасти». Их эвакуировали в США, хотя те не горели желанием.
Всего за время «Срочной ярости» войска США вывезли с Гренады 662 своих гражданина и 82 иностранца[469]. При этом они все же забыли 21 гражданина США, которые так и оставались все время на Гренаде.
В этот же день 28 октября американцам сообщили, что в лагере Каливиньи захоронены останки Бишопа и его товарищей. На место прибыла группа военных, но она якобы обнаружила во рву останки не девятерых, а пятерых казненных. Причем якобы среди них не было костей, которые по росту могли бы принадлежать Бишопу. У всех трупов отсутствовали руки и головы. Лишь по фрагментам одежды якобы удалось идентифицировать Жаклин Крефт.
29 октября Тробо получил очередную взбучку на «Гуаме» за свою нерешительность и выслал наконец-то отряды вглубь Гренады, «реквизировав» автомобили у местного населения. Тут и там американцы обнаруживали склады с оружием и боеприпасами, но никаких кубинцев в горах не было, и сопротивления за исключением одиночных выстрелов никто не оказывал.