Вернувшись, Лидия села в уютной гостиной. На стенах, обитых холстом, висели полотна модернистов:
Фреснея, Пикассо, Дерена, Брака, Матисса. Лидия расположилась в кресле у окна с книгой об этой местности, которую обнаружила на столике возле кровати.
Без четверти пять появился Стефан де ла Рош в кожаной куртке, твидовых брюках и светло-голубой водолазке. Он раскраснелся и держался гораздо проще, чем в своей парижской резиденции.
– Лидия! Простите, что не встретил вас. Неожиданные дела нарушили все мои планы… – Он улыбнулся и расцеловал ее. – Надеюсь, вы не слишком скучали.
– Напротив, я с удовольствием побродила вокруг.
Здесь восхитительно!
Стефан подошел к китайскому ларцу со спиртным.
– Шерри? – спросил он. – Я привык к нему в Оксфорде. Прекрасно снимает напряжение в конце дня и доставляет большое удовольствие.
Они выпили по рюмочке амонтильядо – крепкого напитка с ореховым привкусом, после чего Стефан рассказал историю замка.
– Он был построен Генрихом IV как охотничий домик, а позднее подарен Хлое да Маро, последней фаворитке короля. Замок назывался «Амур да руа», но с годами название, искаженное местным произношением, превратилось в «Мурдуа». Во времена Наполеона замок перешел к моей семье. В конце прошлого века мой прадед реконструировал его. Отец же им не занимался, поскольку не любил эти места и жил в основном в Лондоне или в Иоганнесбурге, где владел рудниками.
Я унаследовал это поместье в 1959 году, когда мне было двадцать семь лет, и относился к замку по-особому с тех пор, как начал проводить каникулы здесь, у деда и бабки. Я модернизировал интерьер, решив отдыхать в замке и без особых церемоний принимать гостей. В отличие от меня моя бывшая жена Мари-Лор любила роскошь. Из-за этого у нас постоянно возникали разногласия, но в конце концов мы пришли к компромиссу. Некоторые комнаты до сих пор отделаны и обставлены по ее вкусу. Пока я не успел переделать их. Эту комнату декорировали по моим указаниям, и мне приятно, что вы расположились в ней. Здесь мило, не правда ли?
– Чудесно. Однако признаюсь, я немного удивлена, ибо ожидала увидеть нечто похожее на ваши парижские апартаменты…
– В Париже мне нужна большая респектабельность, а здесь, в деревне, я могу быть самим собой.
За ужином Стефан снова извинился за то, что оставил ее в одиночестве.
– Но завтра я свободен и покажу вам поместье и всю округу. Вы ездите верхом?
– Да… но я не взяла костюма для верховой езды, – Увы, вы не можете скакать верхом, как леди Годива. – Он улыбнулся. – Однако не беспокойтесь и положитесь на меня. Я что-нибудь придумаю.
Лидия проснулась в самом скверном состоянии. Горло отекло и болело. Она ощущала резь в глазах, озноб и ломоту. Девушка нажала кнопку, и Анье тут же принесла завтрак и коробку с костюмом для верховой езды, доставленным из Тура. Услышав, что Лидия плохо себя чувствует, Анье вышла и вскоре вернулась вместе с графом.
Стефан присел на кровать и пощупал лоб Лидии.
– Боже, да у вас жар! – Он велел послать за доктором. – Ничего, несколько дней в деревне, и вы встанете на ноги.
– Простите. За целый год я ни разу не простудилась, а тут – на тебе! Ну и гостья!
Сказав, что у Лидии грипп, доктор посоветовал ей отдыхать и принимать антибиотики. Дав девушке успокоительное, он уехал, а Лидия погрузилась в сон.
Проснувшись через насколько часов, она с изумлением увидела великолепный рояль и позвонила. Однако появилась не Анье, а Стефан с бульоном и тостами.
Поставив поднос, он коснулся губами лба Лидии.
– Жар спал. Как вы себя чувствуете?
– Немного лучше. – Она указала глазами на рояль. – Неужели это не сон?
– Я подумал, что музыка доставит вам удовольствие.
Хотите, я вам что-нибудь сыграю?
– О, прошу вас! Очень хочу!
– Рад, что вы довольны. Мне хотелось сделать вам сюрприз.
Полчаса пролетели незаметно: Стефан сыграл двенадцать этюдов десятого опуса Шопена. Закончив, он повернулся к Лидии.
– Боюсь, мои пальцы утратили беглость. Последние несколько месяцев я не подходил к роялю.
– Где вы научились так превосходно играть?
– Моя мать, великолепная пианистка, с детства учила меня, желая привить мне вкус к музыке. Я играю еще на виоле и на теноровом джазовом саксофоне.
– Сыграйте, пожалуйста, что-нибудь еще… если вы не устали.
– Разве можно устать, развлекая такую красавицу? – Он улыбнулся. – И разве можно отказать столь благодарной слушательнице? А что вы хотели бы услышать?
– Полагаюсь на ваш выбор.
Он сыграл марш из «Аиды» Верди, польский танец Шарвенка, потом «Голубую рапсодию» Гершвина.
– Браво! – воскликнула Лидия. – Никогда еще болезнь не доставляла мне такого удовольствия!
– Это знаменитый курс лечения музыкой доктора де ла Рош. А Скотта Джоплина вы любите? – спросил он, взяв первые аккорды «Ковра из кленовых листьев».
– Да. – Лидия откинулась на подушки. Музыка убаюкала ее, и конца она так и не услышала.
На следующий день Лидии стало лучше, но Стефан не позволил ей вставать. «Грипп в деревне – коварная штука. Лучше уж перестраховаться», – сказал он.
Граф большую часть дня проводил с Лидией, отвлекаясь лишь на деловые звонки. Он обедал вместе с ней, потом читал вслух Диккенса. Они играли в скрэббл[11].
Наконец Стефан принес саксофон и сыграл что-то Чарли Паркера, правда, не так виртуозно, как на рояле. То, что графа это ничуть не смутило, особенно расположило к нему Лидию.
Она едва верила, что красивый и изысканный граф де ла Рош тратит на нее столько времени. Ближе узнав графа, Лидия была очарована им. Более всего в этом аристократе ее трогала мальчишеская робость.
– Все это чудесно, – сказала Лидия как-то вечером, – но у меня уже нет никаких оснований считаться больной.
Лечебный курс доктора Стефана и антибиотики сделали свое дело. Завтра утром я присоединюсь к здоровой части человечества.
– Отлично! Если не возражаете, я покажу вам виноградники. – Стефан взял ее руку и поцеловал каждый пальчик. – Спокойной ночи. Последние дни доставили мне невыразимое наслаждение.
– Мне тоже.
Проснулась Лидия совсем здоровой, и Стефан в течение нескольких дней знакомил ее с поместьем. Граф не заговаривал о ее возвращении в Париж, а когда она сама упомянула об этом, остановил ее: «Вы еще слишком слабы для такой поездки. Вам следует задержаться здесь, чтобы избежать рецидива». Лидия обрадовалась, ибо спешить ей было некуда.
Граф показал ей виноградники и подвалы, где в деревянных бочках вызревали вина. Прогулки по поместью занимали целые дни.
– По традиции, – объяснил Стефан, – строительство замков продвигалось с востока на запад, поэтому окна главных комнат выходят на юг.
– Сколько же здесь комнат?
– Более пятидесяти. Признаться, точно не знаю. В детстве я любил играть здесь в прятки с приятелями.
– Наверное, вы были милым мальчиком.
– После ужина я покажу вам семейный альбом, так что сами увидите.
Стефан отвел Лидию в старинную часовню, тщательно реставрированную, с резными деревянными скамьями и алтарем ручной работы. Она увидела также оранжерею, витражный потолок которой изображал времена года.
Утреннее солнце заливало всю комнату: Анье открыла ставни. Проснувшись, Лидия увидела костюм для верховой езды и надела его, ничуть не удивившись, что он ей впору. Когда она спустилась, дворецкий сообщил, что граф де ла Рош ждет ее во дворе возле главного входа.
Стефан сидел на гнедом жеребце, а рядом стояла оседланная гнедая кобыла.
– Доброе утро! Как вы себя чувствуете?
– На редкость здоровой. До чего же полезно провести несколько дней в деревне!
– Что ж, тогда прогуляемся, а потом где-нибудь позавтракаем.
– Звучит заманчиво. – Лидия села в седло.
Они поехали вдоль берега Луары. Было тепло, веял легкий ветерок. Лидия пришпорила лошадь.
– Догоняйте! – крикнула она и понеслась по зеленому лугу. Стефан последовал за ней. Лидия откинула голову и счастливо рассмеялась. Неужели это она мчится верхом по удивительной земле с волшебными замка, ми, а рядом с ней скачет настоящий французский граф?
Вскоре они остановились позавтракать в гостинице «Красная лошадь», расположенной поблизости от знаменитых садов Вилландро. Хозяин радостно приветствовал Стефана и принес гостям омлет со «сладким мясом» и сморчками, свежеиспеченный хлеб и кофе.
– Месье Роди был одним из первых покупателей моих вин. Мы с ним старые друзья.
После завтрака Стефан заказал бутылку шампанского:
– Сегодня есть особый повод выпить его.
– За что же мы выпьем?
– За нас. Последние несколько дней я чувствую себя счастливым, как никогда.
– И я.
– Несколько лет назад я расторгнул брак с Мари-Лор. Мы расстались друзьями. В отличие от меня она не хотела детей. Ну а я должен сделать все, чтобы мой древний род не угас, понимаете?
У Лидии учащенно забилось сердце.
– Да, – едва выдохнула она.
– Я подумывал о том, чтобы снова жениться, но не мог найти подходящую женщину. – Он сделал паузу. – Теперь я нашел ее. Позвольте задать вам два вопроса.
– О чем?
– Вы выйдете за меня замуж? И родите мне детей?
Лидия сжала его руку.
– О да, – сказала она, с трудом переведя дыхание. – Я отвечаю согласием на оба вопроса.
– Мне приходилось слышать истории о скоропалительных романах, но ты, кажется, побила все рекорды. – Джуно рассмеялась. – Ну и ну! Я все еще не верю… и ошеломлена. Когда и где вы познакомились? Расскажи мне обо всем!
– Мы познакомились во время съемок фильма. Стефан – спонсор Бернара. Он пригласил меня сюда, в свой замок, на уик-энд, а я заболела и задержалась – совсем как в фильме «Гордость и предубеждение».
– Боже, как романтично! И ты на самом деле станешь графиней?
Лидия взглянула из окна верхней гостиной на ухоженные газоны, на склоны, покрытые виноградниками, на Луару, блестящую вдали, и обвила телефонный шнур вокруг безымянного пальца, на котором красовалось кольцо прабабушки Стефана с изумрудом и бриллиантами.