Когда она высказала свои опасения Нагле, та воскликнула:
– Ну так съешьте их все! Ведь вы хотите иметь хорошего мужа, правда? Так вот, мужчины любят, чтобы у жены была красивая фигура, а вас можно спутать с мальчиком!
– Я попробую их завтра, а сегодня я очень устала после перелета. – Сьюзен едва удержалась от замечания о том, что не собирается замуж, по крайней мере, пока не собирается.
Нагла подала чай с мятой. Она налила его из высоко поднятого чайника в стакан, вставленный в украшенный изящной резьбой серебряный подстаканник. Прежде чем вручить чай гостье, она положила в него лепестки розы и мед. Сью медленно и торжественно сделала первый глоток. Нагла, сев рядом принялась играть на флейте и петь старую марокканскую песню, которую, как она сказала, пастухи поют стадам, пасущимся у подножия гор.
Сьюзи потихоньку начало клонить в сон – музыка успокаивала и ее нервы были уже не так издерганы, как в последнее время. Прежде чем лечь в кровать, она немного постояла на балконе, удостоверившись предварительно, что стеклянная дверь как следует закрыта и в спальню с улицы не проникнут насекомые.
Ночь была теплой и лунной, небо по цвету напоминало черный виноград, луна казалась висящим на бархатном заднике серебряным диском с отметинами от ударов молотка, которым его к этому заднику приколачивали.
Та же самая луна светит и в Лондоне, но здесь она смотрится совсем иначе – ведь ей не приходится соперничать с миллионами огней большого города и неоновыми рекламами.
Видит ли ее Ричард Харрис из окна своего домика? Или его там нет? Он уже довольно давно порвал со своей любовницей, не обзавелся ли он новой? Почему он меня поцеловал? – гадала Сью, не в силах ответить ни на один из волновавших ее вопросов.
Воздух был напоен будоражащими ароматами роз, апельсиновых и лимонных деревьев, олив и кипарисов. Вокруг девушки роем кружились насекомые, которых привлекало тепло ее нежной кожи. Она пыталась отогнать их, но в конце концов поняла, что лучше спрятаться в комнате, а то ее кожу испортят следы от укусов.
Откуда-то доносились пение и музыка, сопровождаемые ритмичными хлопками, а где-то еще дальше выла собака.
Лондон находится на другой планете, подумала Сьюзен и отправилась спать.
На следующий день Ашраф и Фатем отвезли ее в Тетуан, и в их сопровождении она совершила прогулку по замысловатому лабиринту узких улочек, одни из которых были залиты ярким солнечным светом, другие же прятались в тени деревянных навесов. Фатем собиралась сделать покупки, и они зашли в магазин специй, где выстроились в ряд стеклянные банки с самыми разнообразными приправами, большинство из которых были Сьюзи неизвестны. Она хотела купить еще один халат, кое-какие украшения из тех, что продавались ремесленниками, сидящими скрестив ноги перед своими лавками и при помощи маленьких молоточков создающими удивительные изделия из золота и серебра, а также пару изящно расшитых кожаных сандалий.
Куда бы они ни пошли, за ними повсюду следовала толпа детишек с умоляющими глазами, тянущими к ним свои смуглые руки и клянчащими деньги. Ашраф отгонял их какими-то резкими выкриками на арабском языке и специальной метелкой от мух, просто необходимой в Старом городе в жаркий полдень, когда на выставленные для продажи овощи и фрукты тучами слетаются самые разные насекомые.
Сьюзен сидела на обитом кожей табурете в узеньком и довольно темном магазинчике, примеряя с помощью жены хозяина сандалии, и вдруг увидела, что мимо идет какой-то мужчина, одетый в белый бурнус. Его голову прикрывал капюшон, но ей удалось заметить, что у него темные волосы и чеканный профиль. И, еще не успев понять, в чем, собственно дело, она вздрогнула от неожиданности.
Ричард Харрис?!
Что же это – игра воображения или он собственной персоной, во плоти и крови. Девушка встала и подошла к двери, чтобы взглянуть на прохожего еще раз, но было уже поздно – мужчина успел затеряться в толпе.
Неужели это Ричард? Может ли такое быть? – в недоумении спрашивала себя Сьюзи. С какой стати он оказался здесь, за много миль от Лондона? Если он начнет мерещиться тебе везде, где бы ты ни очутилась, ни к чему хорошему это не приведет!
Она заплатила за сандалии, и они с Фатем стали ждать, когда Ашраф подгонит к магазинчику машину, которую он припарковал где-то за стенами Старого города. Сьюзен невольно провожала взглядом каждого высокого мужчину, одетого в бурнус. Большинство из них деликатно отводили взгляды, чтобы не встретиться с ней глазами, подобно тому как продавец, отвечая на ее вопрос, обратился не к ней, а к Ашрафу.
Она накинула на голову шарф, выполнявший двойную задачу, – он защищал голову от палящих лучей солнца и до некоторой степени скрывал ее лицо. Однако белая кожа, рыжие волосы и зеленые глаза выдавали ее европейское происхождение. Разумеется, местные жители привыкли видеть иностранок, разгуливающих по городу без чадры, – туризм стал одним из основных источников дохода этой сельскохозяйственной страны. И все же Сьюзен чувствовала себя неловко, когда ловила на себе взгляды прохожих, и радовалась тому, что ее сопровождают Ашраф и Фатем.
Вечером перед обедом она позвонила Шадии.
– Ты уверена, что не имеешь ничего против приезда Камаля? – спросила та.
– Ну разумеется! На вилле полным-полно пустующих комнат, к тому же он мне очень нравится. Мы можем с ним побывать в таких местах, где женщинам не слишком удобно появляться без мужчин! Ну ты же знаешь эти арабские страны!
Шадия хихикнула.
– Что верно, то верно!
Сью тоже рассмеялась и сказала слегка извиняющимся тоном:
– Я и забыла, откуда ты родом.
– Еще бы! Ведь всю свою сознательную жизнь я провела в Европе!
– А впрочем, и мне всегда было не по себе, если вдруг в Лондоне приходилось выходить на улицу вечером одной. Это не так уж и безопасно, – заметила Сью и тут же добавила: – Ты еще не знаешь, когда приедешь?
– У меня пока не готовы результаты анализов…
– А что это за анализы? – забеспокоилась Сьюзен.
– Врачи считают, что у меня легкая анемия, а беременность может способствовать ее развитию. Младенцы выкачивают железо из крови мамочки, вот почему будущим мамашам обычно прописывают содержащие железо препараты. И еще они беспокоятся за мои кости…
– А кости здесь при чем? – перебила ее Сью, еще больше обеспокоенная и озадаченная.
– Доктор считает, что у меня в организме не хватает еще и кальция, а ребенку он необходим так же, как и железо, так что возникает еще одна проблема. Я раньше обо всем этом понятия не имела, а ты?
– Оказывается, родить ребенка гораздо сложнее, чем я себе представляла.
Шадия вздохнула.
– Можешь мне этого не говорить! Помимо железа, мне придется глотать еще и кальций. И я буду грохотать как банка с таблетками, пока не рожу. Врачи хотят провести обследование, чтобы исключить возможность какого-либо заболевания. – В голосе подруги прозвучало беспокойство. – Камаля все это, разумеется, не радует. Он так за меня боится!
– И у него есть на это причины, – отозвалась Сью. – Я тоже очень за тебя волнуюсь. Так что не считай себя обязанной сюда приезжать – мы можем отдохнуть и позже. Самое главное, чтобы ты чувствовала себя хорошо.
– Доктор считает, что я в течение многих лет неправильно питалась, – уныло сообщила Шадия. – И он, скорее всего, прав. Модели постоянно сидят на диетах, одна безумнее другой. Например, я несколько недель ничего не ела, кроме грейпфрутов. Я тогда здорово похудела, но доктор утверждает, что я недополучила многие необходимые организму вещества и витамины, и теперь мне за это приходится расплачиваться.
Сьюзен тоже врачи неоднократно предупреждали, что она, заботясь о фигуре, рискует собственным здоровьем.
– Обязательно слушайся доктора и держи меня в курсе, как у тебя идут дела. Обещаешь?
– Я все-таки надеюсь добраться к тебе в Тетуан. В любом случае буду тебе звонить, – заверила Сьюзен Шадия, прежде чем положить трубку.
Сью решила лечь спать пораньше. Она все еще не привыкла к здешней жаре и влажности и под конец дня чувствовала себя очень усталой. Нагла, как обычно, зажгла какое-то благовоние, чтобы разогнать насекомых, и они не донимали девушку своим жужжанием и укусами.
Жалюзи были закрыты, в комнате царила прохлада, но ей не спалось. Она снова и снова вспоминала, как перед ней мелькнул быстро шагающий высокий человек в бурнусе.
Не будь идиоткой! – одернула она себя. Черные волосы, оливковый загар, стройная высокая фигура – да под это описание подойдут тысячи арабов.
Но тут вспомнила о поцелуе, и в ней вспыхнуло желание, с каждым мгновением разгоравшееся все сильнее и сильнее. Нет, ни за что! Она не хочет вновь испытать отчаяние и боль расставания. Нужно перестать думать о нем.
Где-то через час в комнате стало душно. Сьюзен спустила ноги на пол и, не включая света, прошла к балконной двери. Чуть приоткрыв ее, она проскользнула на балкон и тут же закрыла за собой дверь, чтобы не напустить в комнату москитов.
Перед ней лежал волшебный, залитый серебристым светом луны сад. Темные силуэты кипарисов четко вырисовывались на фоне звездного неба. Раскинувшийся вдалеке Тетуан с его минаретами и куполами казался иллюстрацией к восточной сказке.
Сьюзен облокотилась на перила балкона и мечтательно смотрела вдаль. Батистовая ночная сорочка обвивалась вокруг ее стройных ног, нежный пряный воздух холодил разгоряченную кожу. Ей стало легче, возбуждение улеглось, и она решила вернуться в комнату и снова попытаться заснуть, но тут вдруг краем глаза заметила какое-то движение среди пальм, росших вдоль подъездной аллеи к вилле. Какой-то зверь?
Она присмотрелась, ожидая увидеть одну из собак, которых Ашраф на ночь выпускал в сад, чтобы обезопасить виллу от воров. Имея дело с Ашрафом или с кем-нибудь из обитателей виллы, эти собаки были кротки как овечки, но при встрече с чужаком становились не менее свирепы, чем волки, и могли запросто растерзать незваного гостя.