Раздался вежливый стук в дверь. Я открыл ее, там стояла Лиз с подносом в руках.
— Заходи, поставь поднос на кровать, — сказала ей Минерва. — Ты случайно не сделала сандвич с арахисовым маслом?
— Нет, ржаной хлеб с ветчиной.
— Жаль, лейтенант обожает сандвичи с арахисовым маслом.
— Простите, — тихонько ответила Лиз.
— Мы только что говорили о тебе, — продолжала Минерва. — Ты же знаешь, как это хорошо — расслабиться, приняв немного спиртного, после того, как совершенно изумительно потрахаешься.
— О, — произнесла Лиз, лицо ее вспыхнуло.
— Лейтенант спросил, не трахнуться ли нам втроем, а я сказала, почему бы нет? Давай, раздевайся и сейчас же приступим к делу.
— Что? — невнятно прошептала она.
— Я помогу тебе, дорогая, — сладким голосом произнесла Минерва,
Она поднялась с кровати и тремя быстрыми шагами встала лицом к лицу с Лиз. Ловко одним движением расстегнула молнию на черных джинсах и сдернула их вниз по бедрам Лиз.
— Не надо! — закричала Лиз обезумевшим голосом.
— Ну будь такой скромной, дорогая, — ласково упрекнула ее Минерва.
Под джинсами на Лиз были ярко-красные узенькие трусики. Минерва запустила пальцы под резинку и резко рванула их вниз. В следующий миг трусики оказались также на середине бедер, открыв треугольник светлых волос, которые, правда, были чуть темнее волос на голове.
— Нет! — в ужасе закричала Лиз.
Она повернулась и неуклюже побежала из комнаты, ее розовая плоть колыхалась при каждом шаге. Добравшись до верхней площадки лестницы, она на секунду приостановилась и мгновенно натянула на себя трусики и черные джинсы.
Минерва хмыкнула:
— Я не удивлюсь, если Лиз все еще девственница. Вы знаете, мне действительно нужно пригласить Софию, чтобы она выяснила, так ли это.
— Не было ли это немного жестоко? — спросил я.
— Просто отнесите это на одну из моих прихотей, — удовлетворенно сказала она. — Что вы теперь собираетесь делать, лейтенант?
— Я думаю съесть сандвич, — с чувством ответил я.
Глава 5
Было примерно три часа пополудни, когда я вернулся в город. Я оставил машину поблизости от магазина Хеймера и зашел туда. Его интерьер не произвел на меня большого впечатления, впрочем, как и витрина. Белокурая головка, которую я увидел раньше, принадлежала блондинке, которая была куда как лучше, чем тощая блондинка, работающая у Майлза Джерарда. Ей было чуть больше двадцати, одета она была в голубое платье длиной до колена, которое, впрочем, не скрывало, что у нее твердая, смотрящая вверх грудь и длинные ноги.
— Чем могу помочь вам, сэр? — спросила она приятным голосом.
— Я хотел бы видеть мистера Поллока, — ответил я.
— Его нет. И боюсь, что не будет. Вы знаете, случилась трагедия…
— Я знаю, — прервал я ее и представился.
— Какой ужас, — сказала она. — Мистер Поллок сказал, что я могу закрыть магазин и идти домой, но Майк работает в упаковочной и никто не услышит, если кто-нибудь зайдет в магазин и скупит весь товар. — Она засмеялась. — Хотя я всегда надеялась, что кто-нибудь сделает это.
Ее звали Джени Ларсен. Она сказала, что работает в магазине восемь месяцев.
— Мне всегда нравился мистер Хеймер. Он был очень хорошим человеком. Я не могу поверить, что кто-то мог убить его, — сказала она.
— Именно это мне все и твердят, — сказал я, вздохнув. — Как идет торговля?
— Так себе, — призналась она. — Кажется, так было всегда. Но мы продаем очень много вещей оптом, лейтенант.
— Большинство товара мне кажется барахлом.
— Я страшно не люблю признавать это, но думаю, вы правы. Нет ничего, чем можно было бы измерить вкусы людей. А эта ужасная бронза подавляет меня. Хотя, конечно, есть несколько отличных вещиц.
— Поскольку я уже здесь, мне бы хотелось осмотреть ваше заведение, — сказал я,
— Конечно.
Здесь был маленький офис, в котором едва поместились два стола. Еще упаковочная. Огромный плешивый парень, сколачивавший ящик, не выразил никакого удовольствия, увидев нас.
— Майк, — сказала Джени Ларсен. — Это лейтенант Уилер. Он расследует убийство мистера Хеймера.
Он проворчал что-то и отложил молоток.
— Майк Берчет, — представился он рычащим голосом. — Я тут упаковкой занимаюсь.
— Я думаю, что задам вам глупый вопрос: как вы считаете, кто мог бы убить Хеймера?
— Не знаю, — пожал он плечами. — Я просто у него работаю.
— Да-да, — ответил я.
Он взял молоток и снова начал стучать. В его ответе звучал явный намек. Мы с девушкой вернулись в магазин.
— Майк не очень-то разговорчив, — заметила она.
— Как давно он здесь работает?
— Не знаю. Когда я пришла, он уже работал здесь.
— Какие у вас отношения с мистером Поллоком?
— Отличные, — ответила она. — Наверное, теперь он будет хозяином, поскольку мистера Хеймера уже нет.
— Вы не знаете, какой у вас еженедельный оборот?
Она удивленно взглянула на меня:
— Хм, точно не знаю, лейтенант.
— Пятьдесят долларов?
Сначала она удивилась, а потом грустно усмехнулась:
— Неужто так мало? Нет, двести пятьдесят — триста долларов, лейтенант.
— Ну, этой суммы хватит только вам на зарплату, а на аренду уже нет.
— Мне не хотелось бы, чтобы вы говорили подобные вещи. У меня сразу же возникает комплекс незащищенности.
— Но оптовые продажи другим магазинам поддерживали ваш бизнес.
— Полагаю, вы правы, — сказала она. — Но все равно это не поможет мне преодолеть комплекс незащищенности. Особенно теперь, когда нет мистера Хеймера.
— Вы думаете, что после всего случившегося мистер Поллок может закрыть магазин?
— Не знаю. Мистер Хеймер непосредственно занимался делами магазина. Мистер Поллок же больше уделял внимание поддержанию связей с другими магазинами. Он очень часто находился в разъездах, организуя реализацию товара, в то время как мистер Хеймер оставался здесь за главного.
— Так-так, — неопределенно сказал я.
— Ну, вот я опять, — сказала она. — Не могу удержаться.
— Мы, полицейские, очень любим людей, которые ведут себя подобным образом, — сказал я, — особенно, если они молоды, блондинки и привлекательны.
— Вы женаты, лейтенант?
— Нет.
— А я — да, — сказала она и добавила с горечью в голосе: — И очень жалею об этом.
— Действительно, очень жаль, — подтвердил я.
Она улыбнулась:
— Вот уже почти четыре года. Обычная юношеская ошибка, а сейчас все разваливается. Но я не собираюсь наставлять ему рога. Пока не получу доказательств, что он мне изменяет.
— Понимаю, — глупо заявил я.
— Мне бы очень хотелось получить их, — мягко сказала она. На этом разговор закончился.
Подходя к двери, я обернулся. Я тах и не понял выражения, застывшего в ее голубых глазах.
— Прошу маленького одолжения, — сказал я. — Я пришел сюда, чтобы увидеть мистера Поллока. Вы любезно спросили меня, не хотел ли я осмотреть магазин. Я это сделал, но меня ничего в нем не заинтересовало.
— Вы хотите, чтобы я забыла наш разговор?
— Я сразу же понял, как только вас увидел, что вы очень сообразительны.
— Сразу же, вы имеете в виду, когда пытались разглядеть меня сквозь платье? — Она снова улыбнулась. — Все в порядке, лейтенант, я воспринимаю это как комплимент.
— Спасибо, в любом случае.
— Вы любите трахаться, лейтенант?
— Конечно, а кто не любит?
— Мой муж, — ответила она, — и это беспокоит меня. Особенно, если принять во внимание, что мистер Хеймер и мистер Поллок все время были рядом последние пол года.
— Вы думаете, что в этом проблема вашего мужа?
— Может быть, но до настоящего момента я об этом не думала. Возможно, я просто не хотела думать? Спасибо, что вы немножко поухаживали за мной. В некоторой мере это восстановило мою уверенность в себе.
Я вышел из магазина с мыслью, как это хорошо — привнести немножко солнечного света в чью-то жизнь. И опять я оказался в машине, чтобы отправиться в Виста-Хейтс. Дом в загородном стиле все еще стоял на прежнем месте. Я остановил машину на дорожке из гравия, подошел к дверям и нажал на кнопку звонка. Где-то внутри дома прозвучала еле слышная трель, однако никто не отреагировал на это. Мне пришлось звонить еще четырежды, прежде чем дверь приоткрылась на целых три дюйма — на длину цепочки, — и темно-карий глаз с тревогой посмотрел на меня.
— О, это вы, лейтенант, — произнес Поллок.
Он прикрыл дверь, снял цепочку, а потом открыл ее на всю ширь. Я вошел в холл и увидел, что он был одет в темно-каштановую замшевую рубашку и такие же брюки. Даже его глаза и волосы гармонировали с одеждой. Он провел меня в гостиную и предложил сесть.
— Похоже, вы слегка нервничаете, мистер Поллок, — сказал я.
— Я думал, что пришел кто-нибудь со своими соболезнованиями, — пожал он плечами. — Этого сейчас я не могу вынести. Вы знаете, наверное, вчера я ездил в морг и опознал тело Уолли. Похоронное бюро забрало его сегодня, похороны завтра. Мне придется разговаривать с людьми, которые придут проводить его в последний путь, но до тех пор я хотел бы побыть один.
— Конечно.
Он сел напротив меня и крепко зажал ладони рук между колен.
— Как идет следствие, лейтенант?
— Медленно, — ответил я. — Одна из интересных деталей той вечеринки: люди, которые там собрались, не просто друзья Минервы Трент. Они — ее партнеры по бизнесу.
— Уолли только надеялся стать им, — горько сказал он.
— Минерва поддержала Блейка, когда тот начинал свой бизнес в области импорта, по совету ее адвоката Гетлера. Она также поддержала Джерарда, когда тот принял решение открыть новый выставочный зал, и тоже по совету Гетлера. Но она отказала Уолли вложить часть своих денег в расширение вашего дела, и это тоже было сделано по совету Гетлера.
— Я не понимаю, — сказал Поллок, — что этот Гетлер имел против Уолли?
— Он посчитал, что торговля антиквариатом — это рискованный бизнес, а если им занимаются гомосексуалисты — это уж слишком большой риск, — сказал я.