Она сделала паузу и подумала об этом. Может быть.
— Почему тебе не нравятся лесбиянки?
Она пожала плечами.
— Две женщины вместе… — Она вздрогнула. — У меня даже в голове не укладывается. И плюс все эти социально-феминистские политические предрассудки о лесбиянках. Это не имеет ничего общего с сексуальной страстью. Если женщина хочет быть любовниками с другой женщиной, потому что, она думает, что это социально ответственная вещь.
— Господи, Сара! Ты настолько заблуждаешься!
— Так ты думаешь, что я пугаю Райана?
Мириам моргнула.
— Что?
— Райан, — повторила Сара, — Райан. Объект моего вожделения. Ты говоришь, что ты думаешь, у меня есть врожденная враждебность к геям, и что он чувствует это?
— О, не обольщайся, что это врожденное. Это предубеждение.
— Но я ничего не имею против мужчин-геев.
Мириам вздохнула.
— Многим женщинам нравятся геи. Но это не значит, что ты действительно смирилась с фактом гомосексуализма.
— Ну, мне не нужно мириться с ним.
— Ты смогла бы близко общаться с геем? — Мириам добавила с некоторым удовольствием, — Или, например, влюбиться в гея?
— О Боже. — Сара бросила салфетку и потеряла всякий аппетит. — Мне не по себе.
— Сара…
— Я не хочу любить гея. Что может быть хуже?
— Любить? — Мириам изучала ее. — Ты? — Когда Сара не ответила, она подтолкнула. — Ты влюбилась в него?
— Я не знаю. — Она пожала плечами. — Мы не… Он никогда… И слишком мало времени прошло, чтобы понять.
— Не обязательно. Мама и папа были уже помолвлены спустя такое же время, как вы знакомы с Райаном.
— Но я не хочу любить того, кто никогда не сможет полюбить меня, — несчастно сказала Сара.
— О, ну… я бы не беспокоилась об этом, — сказала Мириам после долгого молчания, копаясь вилкой в еде. — Он не гей.
— Что? — Сара угрюмо посмотрела на свою сестру. — Но всего несколько минут назад ты говорила…
— Нет, что бы то ни было, но Райан натурал. Это очевидно.
— Тогда почему ты говорила…
— О, я играла в адвоката дьявола, на самом деле, я думаю, что Райан натурал, но с наилучшими атрибутами гея.
— Если ты так думаешь, то почему мы потратили столько времени и сил, говоря о геях и лесбиянках?
— Потратили… — вздохнула Мириам и покачала головой. — Мне было просто любопытно, вот и все.
— О чем?
— Ни о чем. Послушай, у меня есть идея.
— Я думаю, что на сегодня с меня хватит твоих идей.
— Пригласи Райана с его подружкой на вечеринку в честь твоего новоселья.
— Что?
— Вечеринка на этой неделе в субботу, ты забыла? У него будет уйма времени, чтобы пригласить кого-нибудь.
Райан. Подружка. Нет. Сару тошнило только об одной мысли.
— Я не хочу…
— Может, просто найти способ обсудить его сексуальную жизнь? И отсутствие у тебя таковой.
— Я не хочу искать этот способ, — решила Сара, пытаясь поменять тему, которая ей становилась неприятной. — Хорошо? Давай просто забудем об этом. Я не была бы рада узнать, что он спит с мужчинами. Или спит не со мной, а с другими женщинами. Или принял обет безбрачия. Или был ранен в войне. — И она не могла выносить даже мысли о том, что он приведет подружку на ее вечеринку. Ей невыносимо видеть его с кем-то еще.
— Тогда твой единственный выход, — сказала Мириам, — рассказать ему, что ты чувствуешь, и посмотреть на его реакцию.
Сара потерла лоб.
— Он никогда не сделает шаг первым. Он никогда не покажет…
— Может быть, он не знает, что ты хочешь его.
— В последнее время я вроде пыталась… Ну, ты понимаешь. — Она сделала неопределенный жест. — Дать ему понять, что если вдруг он захочет, то дверь открыта…
— Если ты помнишь, то это то, о чем я тебе говорила…
— Да, да. Дело в том, что я должна быть осторожной с тем, как я веду себя, так как я не хочу выглядеть жалко и смущенно.
— О, например как? — Мириам нетерпеливо сказала. — Будет ли это так ужасно, если…
— Да! Будет.
— Так что ты собираешься делать? Просто продолжать сохнуть по этому парню?
Сара потерла виски, чувствуя головную боль.
— Я думаю, — сказала она, наконец, — я просто попытаюсь убедить себя в том, что он сексуально не заинтересован в женщине на десять лет старше него.
— На девять.
— На девять лет старше, которая никогда не была в такой же форме, как и он, в физическом смысле.
— Это в тебе говорит неуверенность.
— И она говорит во мне слишком громко.
— Он заботится о тебе, — настаивала Мириам. — Любой, кто видел бы вас вместе в течение двух минут, мог бы сказать, что он заботится о тебе.
Сара пожала плечами.
— Он также заботится о своей собаке.
— Да, да, я видела его собаку. Но когда Райан смотрит на тебя… — Мириам покачала головой. — Ну, это не удивительно, что ты втюрилась в него. Это невероятно соблазнительно, когда один человек смотрит на другого таким образом. Это несправедливо, если он так поступает с тобой, но не заинтересован в тебе.
— Да? И как же он смотрит на меня?
— Как будто никого нет в этом мире кроме вас двоих, и ему это явно нравится.
Глава 5
Он сидел в камере и молился, чтобы этот чертов адвокат побыстрее приехал. Он уволит его, если тот не поможет ему выбраться отсюда. Причем в ближайшее время. Прямо сейчас. Сию минуту было бы вообще чудесно.
Черт.
Специфический запах мочи в таких местах заставлял его, чуть ли не плакать от отчаяния. Остальные заключенные заставили нахлынуть массу ужасных воспоминаний. Чувство беспомощности было подавляющим. Стены давили на него. Его арестовывали дважды до этого, и ощущения каждый раз были не из приятных.
Сейчас здоровенный татуированный парень смотрел на него с интересом.
Кевин вырос на улице, поэтому он научился быть жестким. Нужно было показать им, что ничто не сможет заставить тебя сломаться, никакая сила в этом мире не может прогнуть тебя. Ты должен доказывать им это каждый раз.
— Что ты смотришь, мудак? — Кевин зарычал.
Дородный парень усмехнулся.
— Ты чертовски сексуальный.
— Иди на хрен.
— О! У тебя есть пара, да?
Кевин злобно смотрел на него.
Парень пренебрежительно пожал плечами.
— Расслабься, красавчик.
Кевин слишком остро отреагировал. Он знал это. И, черт возьми, это был отличный повод, чтобы пялиться на него. Не каждый день закрывают гладковыбритого мужика в костюме от Армани.
Нет, на самом деле. Я, кажется, единственный.
Он почувствовал, что готов провалиться под землю, к тому времени, как назвали его имя. Он поднялся на ноги с облегчением и вылетел как пуля из камеры, как только охранник открыл дверь. Смутно знакомый адвокат приветствовал его, у него был достойный и впечатляющий вид.
Ну, конечно, у меня первоклассный адвокат. В конце концов, я первоклассный жиголо.
— Кевин, — сказал адвокат, — Я Эдмунд Драйден.
Кевин моргнул. Все казалось нереальным.
— Да, я помню тебя, — сказал он через минуту. Прошло два года с тех пор, как они в последний раз видели друг друга.
— С тобой все в порядке? — спросил Драйден. — Они относились к тебе подобающим образом?
— Да, — пробормотал он, — за исключением той части, где они меня арестовали и заперли.
— Ну, все закончилось. Ты свободен, — сказал Драйден.
— Свободен? — повторил он, боясь, что неправильно понял.
— Да. Я пришел, чтобы забрать тебя домой.
Его сердце готово было выпрыгнуть из груди.
— Они не собираются привлекать меня?
— Нет, они уже сняли обвинения. Ты можешь идти.
— Сняли обвинения? — он почувствовал головокружение от того, что был свободен.
— Да. Выходи. Мы можем поговорить в машине.
Ему хотелось плакать от облегчения.
— Она послала тебя? — Он не использовал имя Кэтрин. Не здесь. Она была той, кто научил его осмотрительности. Кроме того, она научила его ссылаться на свое право хранить молчание, когда он был арестован. Кэтрин гарантировала своим клиентам, что ее сотрудники никогда не раскрыли бы их, и Кевин не нарушал это правило. Сегодня, как и всегда, он держал рот на замке.
Он был растерян, до сих пор не понимая, почему он был арестован этим утром. Он задавался этим вопросом в течение нескольких часов, может быть, это Кэтрин подставила его в качестве наказания за его поведение в своем кабинете вчера. Она, как никто другой, знала, как это могло бы напугать его. Поэтому, он не был уверен, что она вытащит его из этой передряги. Тем не менее, он использовал право на один телефонный звонок, чтобы попросить ее о помощи. Кому еще он мог позвонить, в конце концов?
— Да, она позвонила мне зразу же после разговора с тобой, — Драйден заверил его добродушно. — Она была очень обеспокоена и хотела убедиться, что с тобой все в порядке. — Драйден тоже был осторожен в использовании имен. — Мне необходимо было освободить тебя, как можно скорее. Не сюда, Кевин.
Дезориентированный он позволил адвокату вести себя к выходу.
— Мои вещи, — сказал Кевин.
— Да, мы собираемся получить твои вещи по дороге к выходу. Точнее прямо здесь. Офицер? Спасибо. — Он протянул какие-то документы Кевину. — Ты должен подписать здесь.
Кевин кивнул, ободрившись фактом, что он на свободе. Он написал свое настоящее имя, а затем, спустя несколько мгновений, получил пластиковый пакет с личными вещами, проверил свой кошелек, положил его в карман, а затем стал перебирать другие вещи.
Драйден придерживал его за локоть, в то время как они шли по коридорам. Когда они вышли из здания на солнце, адвокат подал знак ожидающему лимузину. Когда тот подъехал, Драйден распахнул дверь.
— Мы довезем вас домой.
— Нет, я… — Он провел рукой по волосам, пытаясь собраться. Боже, он был напуган. Чуть было не обделался. Он хотел бежать прямо сейчас, но откашлялся и сказал со всем достоинством, с которым возможно при этих обстоятельствах, — Я хочу забрать свою машину.