Раздался одобрительный гул.
– Попрошу не увлекаться! Особенно в присутствии отца, – призвал собравшихся Тихон Христофорович, и обратился ко мне: – Денис Василич, ваше мнение…
– Я только за!
Сказал, не подумав и тут же пожалел. А если Арина опозорится? Поэтому и задал вопрос её отцу:
– Арина-то сама не против?
– Да она уже опрос провела в соцсетях. Не меньше миллиона готовы смотреть её программу!
Такая цифра внушала оптимизм, однако, чем дольше обсуждали эту идею, тем меньше она мне нравилась. Один раз произвёл фурор, и хватит! Потому и выступил с опровержением:
– Боюсь, что после скандала на ток-шоу Рондона моё появление на телеэкране вызовет неоднозначную реакцию. Даже несмотря на поддержку соцсетей.
– Да вас больше к Останкино на пушечный выстрел не подпустят! – согласился генерал.
– Тогда что же, ограничимся интернетом?
– И интернет, и телевидение, и билбордами с его портретом заполоним страну! Но это позже, после начала избирательной компании, – тут вдруг в голове Тихона Христофоровича родилась мысль: – Олег Викентич! А нельзя ли нам создать свой телеканал? Тогда Денис Василич мог бы появляться там в любое время суток, без ограничений.
– Да без проблем, были б только деньги! Однако я вам не советую. На то, чтобы сделать телеканал популярным, потребуется не один год. Да и то, что сотворил Денис Василич у Рондона, может оттолкнуть часть публики.
Понятно, что Тихон Христофорович столь компетентным выводом был огорчён, поэтому мне пришлось прийти ему на помощь:
– Есть предложение. Я должен оставаться за кадром, как Пушкин в пьесе Михаила Булгакова. И Рондон успокоится, и публика будет довольна. Я ведь уже не в том возрасте, чтобы красоваться на экране. Арина – это совсем другое дело. Да ей на любом телеканале, даже совершенно новом, будет обеспечена миллионная аудитория.
– Тогда надо и название программы изменить.
– Вовсе нет. Мы должны найти альтернативную расшифровку аббревиатуры ДВК.
Перебрали десятки вариантов, но всё без толку.
– ДВ – это демократический выбор.
– Устарело! Да и непонятно, как привязать сюда это «К».
– ВК – в контакте.
– Тоже не подходит.
И вот, когда уже были исчерпаны все творческие ресурсы, отставной генерал, видимо, намекая на то, что пора заканчивать, вдруг выдал такую фразу:
– Дел выше крыши…
– Остап Григорич, нам тут не до шуток! – отмахнулся Тихон Харитонович, а затем задумчиво почесал свой подбородок: – Пожалуй, что-то в этом есть! У нового президента наверняка дел будет невпроворот.
– Да-да, такое название способно настроить телезрителей на деловой лад, притом они поймут, что программа вовсе не заумная.
– Так что, утверждаем этот вариант? Ну и Арину Матвеевну, всё одним пакетом. Кто за?
Решение приняли единогласно.
Глава 20. Где согрешил?
Меня вот что удивляет. Если следовать обычной логике, то наверх они должны двигать человека, на которого есть компромат, то есть нечто такое, о чём ни Генпрокуратура, ни широкая общественность не знают. Лежит этот компроматик в каком-то сейфе до поры до времени, и вот когда человек, занявший высокий пост, попытается ослушаться, захочет принять решение в интересах народа, государства, а не выдвинувшей его на этот пост группы лиц, тогда и начинается! Ему предъявляют некий документ или показывают видео, к примеру, сцену в бане, и задают простой вопрос:
– Будешь кочевряжиться, Дениска, или как?
Не всякий Дениска сможет дать отпор, да и что толку-то? Давай, не давай, а отставки ему не избежать, если не договорятся. Так что придётся признавать свои ошибки – не те, что совершил в далёком прошлом, а те, что стали основной причиной нынешнего разбирательства.
Теперь вполне логично возникает вопрос: что такого в моей биографии нашли, если столь упорно продвигают на президентский пост? Где та кнопочка, на которую нажмут, если я откажусь им подчиниться? Что ж, придётся поднапрячь мозги, перебрать все более или менее значимые события. Годы младенчества можно опустить, поскольку с ребёнка какой спрос? Да и в школьные годы ничего такого не припомню, разве что запустил как-то в одноклассницу снежком и попал точно ей в затылок. До сих пор, как вспомню, становится не по себе. Пожалуй, это всё, если не считать одного несчастного случая – собирались отмечать чей-то день рождения, и вот ребята уговорили выпить водки, да запить «кокуром», было когда-то такое сладкое креплёное вино. Я с утра почти ничего не ел, ну и развезло. Не помню, как добрался до дому, а на утро предстоял первый тур физико-математической олимпиады. Как ни странно, я его прошёл, а вот на следующем провалился, хотя был абсолютно трезв. Однако не думаю, что из этого следует делать какие-либо серьёзные выводы.
А в студенческие времена… Да, было дело – пользовался шпаргалками на экзамене по истории то ли КПСС, то ли марксизма-ленинизма, но иначе просто не запомнить, какой съезд был в каком году, а уж объяснить, в чём коренное отличие города от деревни, до сих не в состоянии. Ещё помню, с какой-то выставки умыкнул журнал с картинками – нетрудно догадаться, что это были за картинки. В общем, всё, как у других. Был такой случай, уже когда учился в аспирантуре – соблазнил подругу своего приятеля… Да нет! Всё было совсем наоборот, к тому же с её мужем я был в то время незнаком. Но это же совсем другое дело!
Скорее всего, мог как-то подставиться, когда уже работал в НИИ – ушёл из фундаментальной науки, потому что деньги надо было зарабатывать. А на какие шиши покупать себе квартиру, мебель, импортную магнитолу и т.д.? Но могу с уверенностью сказать, что ради достижения карьерного успеха никого не подсиживал, не кляузничал, доносов не писал, так что предъявить, по большому счёту, нечего. Ну а в личной жизни кто не без греха?! Однако ни одной из своих подруг не обещал, что буду верен ей до гроба. Так уж сложилось – видимо, по натуре я не семейный человек. И бессмысленно на этом основании предъявлять претензии! Если и есть какой-то компромат, надо не здесь его искать.
И тут только понял, что всё дело в моём увлечении, которому отдаю почти всё время последние несколько лет. Неужели в порыве вдохновения что-то такое написал, что может стать основой для привлечения к суду? Этого ещё только не хватало! Но я же не предполагал, что могу стать кандидатом в президенты.
Итак, где же я оплошал, где наследил? В книге о Булгакове позволил себе слегка поиронизировать по поводу высказываний некоторых булгаковедов – конечно, могли и обозлиться. Ещё написал несколько нелицеприятных слов в адрес самого Михаила Афанасьевича, а потому что не могу ему простить, что с такой лёгкостью менял жён – особенно обидно за Татьяну Лаппу, которая и морфий ему доставала, и спасла от смерти, когда заразился тифом. Причиной возникновения ненависти ко мне могла стать и гипотеза, будто прототипом Маргариты стала княгиня Кира Алексеевна Козловская. Ну кто из тех, кто ещё верит в большую любовь, согласится, что единственной возлюбленной Мастера была вовсе не Елена Сергеевна? Увы, однозначно установлен факт, что именно княгине Кире посвящены проникновенные строки в его дневнике. В общем, доказательств тут навалом! Крепко осерчал тогда на автора книги один из потомков Шиловского, второго мужа Ольги Сергеевны Нюренберг, – он даже написал письмо в издательство с требованием опровержения и материальной компенсации. Фигу ему с маслом!
Ну, к книге о династии Германов особых претензий быть не может, хотя я и не скрывал, что от большинства фильмов обоих Алексеев я, мягко говоря, не в восторге. Книга об Иване Дыховичном тоже не могла вызвать энтузиазма у закоренелых обвинителей – не мог же я оклеветать одного из тех, с кем так или иначе связаны воспоминания о благословенной юности. Это всё книги, опубликованные издательством, и тут к самому главному подходим. Рукопись книги о Дмитрии Быкове, которую я написал за пару месяцев, была отвергнута владельцем издательства, причём не потому, что не понравился мой слог, но по соображениям идейно-этическим – мол, о либералах, пострадавших от режима, можно писать только хорошо или ничего, почти как о покойниках. Да я ни строчки там не придумал, всё изложил, как есть. Только можно ли обойтись без иронии, если главный персонаж книги словно бы сам напрашивается? В общем, на том мы и расстались. Вот тогда-то всё и началось!
Пять лет я размещал свои книги на Амазоне. Оказалось, что там нет ни либеральной, ни патриотической цензуры, чем я с радостью воспользовался. Вышли книги о непримиримой оппозиции, о коррупции, о плагиате, где досталось и высокопоставленным чиновникам. А что если именно там собака и зарыта? Но это дело прошлое, теперь и могилки не найдёшь – несколько лет назад у Джефа Безоса, что называется, очко взыграло, он в одночасье провёл реорганизацию, и русскоязычным авторам был закрыт доступ на Амазон. А ещё через год меня окончательно оттуда вышибли, хотя писал в то время уже на английском. Оно и хорошо – теперь никаких следов от моего творчества на Амазоне не осталось.
Новый период – это сотрудничество с ЛитРес. Тут всё должно быть чинно, благородно, нельзя дать ни малейшего повода, чтобы выставили за порог – честно говоря, уже надоело скитаться по издательствам. Поэтому кое-что из прежних книг доработал, выбросив домыслы и слухи, ну и в новых постарался на рожон не лезть, чтоб не обвинили в оскорблении достоинства или в клевете. Именно поэтому сосредоточился на прозе – там стоит изменить фамилии, подкорректировать известные факты, добавив изрядную долю вымысла, и уже невозможно ни к чему придраться.
Итак, никаких уголовных преступлений за мною нет, религиозную вражду не разжигал, террористов тоже не поддерживал. А уж обозвать наш народ быдлом и холопами… Даже в мыслях ничего такого не было! Да и Крым вернуть Украине никогда не призывал – Крым наш хотя бы потому, что двадцать сезонов я пролежал пузом вверх на Новосветском пляже. А с какими людьми имел там счастье познакомиться – Арканов, Горин, Пётр Фоменко, не говоря уже о молодых актёрах и актрисах… Но это как бы между прочим, нечто вроде лирического отступления. Если же говорить по существу, остаюсь в недоумении – где же я мог так согрешить, чтобы оказаться на крючке у этих злыдней?