Я эту женщину впервые такой злой вижу. Смотрю на нее с открытым ртом, а потом перевожу взгляд на Рамиля. Но ему как будто все равно. Не реагирует. Лариса Петровна аж указательным пальцем у виска крутит, как я однажды делала, когда с Рамилем разговаривала.
— Мам… — отстраняясь от двери, Чернов делает несколько шагов вперед. Он какой-то странный сегодня. Кхм… Что-то для себя решил, и никакая сила его не остановит. — Все, что сегодня ты узнаешь, Лера давно услышала от посторонних людей. Для нее это не будет новостью. Просто сейчас хочу то самое «все» услышать от своих! Я бы не сделал ничего такого, чтобы… Короче, все с Лерой отлично будет. Ты же знаешь, что я больше никогда не причиню ей вреда. Ни за что. Ни ей, ни сыну.
Господи боже мой! Гений, чтоб его! Ты уже сделал все, что только мог, Рамиль! К чему этот спектакль?
И что же он задумал? Сестер своих ждет? Интересно, выгнать их решил или без денег оставить? Заставит пахать днем и ночью? Я знаю Рамиля, он все это без проблем может сделать. Раз меня выкинул отсюда из-за каких-то «доказательств», то с ними черт знает как поступит за то, что его вокруг пальца обвели. От жены избавиться помогли.
— Что он говорит, Лерочка? — свекровь обращается ко мне, а я лишь пожимаю плечами. — Что ты знаешь?
На самом деле меня ничего уже не удивляет. И да, действительно от всех этих разговоров я не чувствую себя плохо. Вообще ничего не чувствую. Привыкла, наверное.
Возможно, это оттого, что Рамиль очнулся, теперь верит в мою чистоту и стоит рядом, хоть и значения это для меня уже не имеет. А тогда… Тогда было обидно и больно, потому что он считал меня продажной бабой. А ведь человек не может смириться, если его обвиняют в том, к чему он абсолютно не причастен.
Виноватое лицо Рамиля теперь ничего не изменит. Точно так же, как его слова. Я же обещала, что он пожалеет. И вот… Он чуть ли не умоляет, чтобы я его простила. Да только не дождется. Не может быть никаких отношений там, где нет ни капли доверия. Сегодня выгнал, увидев какие-то снимки. Значит, завтра снова выкинет. Ведь не факт, что этих «доказательств» в будущем не будет.
— Рамиль, я пришла сюда не ради какого-то спектакля, — честно признаюсь. — Я голодная. Ужинать будем или мне вызвать такси и домой свалить?
Поднимаю выше подбородок. Не знаю почему, но дико хочется, чтобы вместе с Аней и Аллой появилась Мила. Посмотреть на нее, когда Рамиль будет расспрашивать своих сестер. Кхм… Вот только зачем мне это, если я уверена, что это никак мое мнение о бывшем не изменит? Ведь, в конце концов, победила она! Добилась своего. Наш брак разрушен! Мы теперь чужие, и нас ничего не связывает, кроме одного…
— Я надеюсь, Рамиль, ты не наделаешь глупостей. Иначе и тебя вычеркну, как их, — кивает в сторону коридора свекровь, откуда раздаются голоса дочерей. Они смеются так громко… Господи, аж на нервы действуют.
— Ой, как же тут вкусно пахнет, — говорит Мила, о которой я только что думала и которую желала тут увидеть.
— Ужин, — проговаривает Рамиль сквозь стиснутые зубы. — Пойдемте.
Пока девушки о чем-то болтают в коридоре, мы садимся за стол. Действительно, Тамара приготовила столько вкусного, я даже пересохшие губы облизываю. Встречаюсь взглядом с бывшим. Тоскливо смотрит, будь он неладен, мне тоже грустно становится! Сколько лет мы провели вместе в этом доме? Сколько лет ужинали за этим столом?
Но мое внимание привлекает не выражение его лица и не то, каким образом он держит вилку в руке. Как он ее сжимает. Привлекает кольцо, которое я же надела на его безымянный палец много лет назад. Да только я не знаю… Он его не снимал или же все-таки снимал и решил снова надеть, после того как узнал правду?!
— Рамиль?! — раздраженный голос Анны раздается совсем близко. — Ты почему не сказал, что у нас… Что у нас будут гости? — последнее цедит сквозь стиснутые зубы.
— А я должен был предупредить? — выпив залпом прозрачную жидкость, с грохотом ставит стакан на стол. — Ты сказала, что хочешь вместе со мной отметить День рождения мамы. А я что ответил? Что буду рад вашему визиту. Я был уверен, что эта сучка с тобой придет, — кивает Рамиль на Милу, которую буквально пригвоздил к стене одним словом.
Пока я жую кусочек мяса, встречаюсь глазами со своей «подругой». Она буквально сканирует меня яростным взглядом, кусает себе губы. Неужели бывший решил удивить меня? Ай-яй-яй! Чувствую, кое-кто прямо сейчас выбежит из этого дома и больше тут не посмеет появиться.
— Вы присаживайтесь. Не стесняйтесь, — жестко цедит бывший. Алла как ни в чем не бывало машинально делает шаг вперед, но Рамиль продолжает: — Нет-нет! Не сюда, сестренка. На диван. Ужинать мы будем втроем. А потом поговорим. Обсудим ваши выкрутасы. И да, Мила… Ты же знаешь, какой срок тебя ждет за мошенничество? Касьянов предупреждал, не?
Глава 19
Девушка меняется в лице. Краснеет на глазах. Это он про завещание, которое заменили? Или я чего-то не знаю?
— Ты о чем? — удивленно распахивает глазищи, от чего мне смеяться хочется.
Как же заметно ее притворство! Господи…
Рамиль не отвечает ей. Лишь кивает в сторону дивана и продолжает есть.
Я была права. Вместо того чтобы сесть, Мила направляется в сторону коридора. Бывший муж на нее даже внимания не обращает. Занят ужином.
А потом доносятся какие-то крики. Девушка что-то упорно доказывает, возмущается, но ее, кажется, не воспринимают всерьез.
— Что за детский сад, Рамиль? — ворчит, возвращаясь обратно. — Почему твои псы не дают мне уйти?
Рамиль медленно поднимает голову. Сначала смотрит на меня, а потом переводит взгляд на Милу. Злой. Я бы сказала, чересчур злой.
— Выбирай выражения, Мила. Иначе мне придется говорить с тобой на другом языке. На языке, который ты понимаешь лучше всего. Заткнись и сядь! — последнее произносит настолько резко и жёстко, что у меня аж брови вверх ползут.
А мне нравится такой Рамиль. Пусть это не повлияет ни на что, но все равно нравится.
Сестры не открывают свои рты. Знают характер брата — лучше молчать, нежели попытаться чего-то добиться и получить за это серьезное наказание. Они и так облажались. А ведь Рамиль реально не только вычеркнет их раз и навсегда из своей жизни, так ещё и заставит карабкаться и задыхаться, как рыб, выброшенных штормом на берег.
Вот только они не рыбы, а Рамиль не шторм. Он намного хуже шторма в данной ситуации, опаснее. И, я так понимаю, настроен серьезно. Не простит, даже если мать этого безумно захочет.
На меня наплевали, но почему так поступили с родным братом? Неужели ради денег? А другого объяснения нет…
Я стараюсь не смотреть на Рамиля, но не выдерживаю и заглядываю в черные глаза исподлобья, медленно пережевывая мясо. Я очень хорошо знаю бывшего мужа. Нам всегда хватало одного взгляда, чтобы понять друг друга. Но почему-то он несколько месяцев назад не увидел в моих глазах правду… А вот я замечаю, как он напряжён. Вижу, как волнуется, и, скорее всего, это из-за меня.
— Как ты? — тихо спрашивает, допивая напиток. — Всё хорошо?
Я лишь киваю.
Свекровь выглядит так, будто ее вовсе не интересует весь этот театр. А меня… Ну, честно говоря, я просто хочу, чтобы Рамиль наконец преподал урок Миле. А также… Хочу услышать всё от Аллы. Потому что от нее я этого предательства вовсе не ожидала. Я же всегда ее поддерживала, что бы там ни было! Шла против мужа, но поддерживала! Черт! Никому доверять в этой жизни нельзя!
— Добрый вечер, — доносится мужской голос через некоторое время. — Прошу прощения. Не хотел вам мешать.
— Здравствуй, Тимур, — Рамиль направляется к своему сослуживцу, который стоит у двери гостиной. Пожимают друг другу руки. — Мы как раз закончили. Ты голоден?
— Нет-нет. Я это принес. Как ты просил, — протягивает папки бывшему. — Здравствуй, Лера.
— Привет, — тихо отзываюсь я, опускаясь на диван рядом со свекровью, напротив виноватых овечек. — Отлично, ты как?
— Да вроде нормально, — пожимает он плечами. — Живём потихоньку. Ладно, мне пора. Дел по горло. Разбирайтесь без меня. Завтра встретимся, — хлопнув Рамиля по плечу, уходит.
Бывший ждал этих документов? Интересно, что там?
Рамиль швыряет две папки на письменный стол, и сестры вздрагивают, а вот Мила смотрит безразлично. Словно ей всё равно и она ничего не боится. Естественно, ведь есть влиятельные родители, которые дочь свою в обиду не дадут. Да только, боюсь, не в этой ситуации.
— Какую из них вам показывали? — чеканит Чернов, не отрывая взгляда от Аллы и Ани.
А вот в это время «подруга» сверлит меня гневным взглядом. Руки скрещены на груди, а губы поджаты в тонкую линию. Готова придушить меня прямо сейчас.
— Какую, я спросил? — рявкает так, что Алла снова вздрагивает и моментально тянется к папке.
Берет сначала синюю, листает, затем серую. Она сглатывает раз за разом, перед тем как протянуть вторую брату.
— Эту, — буквально шепчет.
— Что это? — Анна забирает ту, которая осталась на столе, глаза от удивления распахивает. — Что… Что это значит?
— Ты видишь настоящее завещание мамы, Аня. А это, — швыряет вторую папку к ее ногам. — Это подделка.
Девушка наклоняется, поднимает, бросая на брата недоверчивый взгляд, листает. А потом смотрит на Милу, которой всё это до одного места.
— Ты… Ты что наделала? — кричит Алла, резко вставая с дивана. — Я же тебе говорила, что ей нельзя верить! — обращается к Ане. — Я же говорила!
Я вижу, как из ее глаз текут слезы, но только как-то неубедительно всё это. Боже… Ну когда же они прекратят играть роли? Нужно признать: получается у них отлично.
Аня молчит. А Рамиль… Он уже закипает. Вена на шее вздувается, а пальцы сжались в кулаки.
— Она, — кивает на Милу. Говорит обманчиво спокойно. — Сучка редкостная. Я вас с самого начала просил держаться от нее как можно дальше. Лера ее к себе не подпускала. И эта дрянь решила воспользоваться вами. Нет, я, конечно, понимаю, чего она изначально добивалась, но, мля, а вы-то зачем так с нами? За что?