- Иди в кухню, Карина. Там поговорим, - чуть понизив голос, распорядился Громов и, уже не глядя на девчонку, обернулся к Наташе. - Хочешь поприсутствовать при разговоре?
- Нет. Лучше... потом вы сами мне все расскажете.
Несколько долгих секунд Громов вглядывался в ее лицо в попытке понять, как ему лучше всего поступить. В который раз пораженный её доверием. Как всегда в такие моменты, все в нем переворачивалось. Потревоженным зверем рвалось наружу. Держать себя в руках становилось с каждым разом сложнее.
- Хорошо. Я постараюсь быстро.
Глеб поднял руку и, не удержавшись, погладил Наташу по щеке, а она уже ставшим таким родным жестом потянулась за его пальцами. Опустила подрагивающие ресницы на фарфоровые бледные щеки и ненадолго замерла.
- Ну, я пошел?
Она прикусила губу, кивнула и попятилась. Громов проводил ее взглядом и пошел-таки в кухню. Надо было бы пацанов пригласить. Те так и продолжали топтаться на лестничной клетке, но Глеб не решился. И без того слишком многолюдно стало в его доме. Наташе это могло не понравиться.
Карина стояла, подпирая задницей барную стойку, и крутила в руках бутылку виски.
- Нальешь?
- Как только тебе стукнет двадцать один.
- Эй! У нас восемнадцать!
- А ты в Америке будешь жить, забыла? И вообще, давай ближе к делу.
Но девушка переходить к сути своего визита не торопилась. Вызывающе вскинув взгляд, она спросила:
- Что это за девка с тобой?
Глава 11
-Тебя это не касается.
-Ты ее трахаешь?
- Пошла вон, - прорычал Громов, взмахом руки указывая девчонке дорогу.
- Эй-эй, полегче! Тебе нужна информация. У меня она есть.
Громов стиснул зубы, но руку с пальцем, указывающим направление посыла, не опустил. К черту ее информацию. Он и сам со дня на день обо всем узнает. Да, времени ушло много, но они столько барыг проверили! У Джамирева не было постоянного дилера. Точнее он был, да только если Рафика припекало
- отоваривался он у первого попавшегося под руку торговца дурью. Они провели едва ли не их всех.
- Вали... - повторил он.
Карина сникла.
- Ну, ладно, извини. Я просто не пойму, чем она лучше меня?
- Ты зарываешься, - голос Громова упал еще на тон, и это было предвестником бури. Девчонка прониклась. Опустила взгляд.
- Ладно... Я поняла.
- Или выкладывай, или выметайся. Я не шучу.
- Да поняла! Поняла! Говорю же!
Громов выхватил из рук гостьи бутылку, взял стакан и плеснул себе на два пальца. Пошарил в морозилке, достал лед. Добавил три кубика.
- Я слушаю, - напомнил, делая первый глоток.
- В общем, ходит слушок, что это Лика дурь доставала. Девка его. У него много девок было, но эта вроде как постоянная. Тот барыга, у которого Лика отоварилась - он на дно лег. Но ходит упорный слух, что его товар был нормальным. Качественным. Там Лика что-то нахимичила.
-А смысл?
- Бабская ревность, знаешь ли! Восточная кровь! Чего только не сделаешь, - ухмыльнулась Карина, с намеком глядя на Глеба.
- Ты мне эти штучки брось, - нахмурился тот. - Даже думать забудь. Сделаешь Наташе какую-нибудь гадость - я из тебя все дерьмо выбью, то, что давно пора было сделать.
-А когда разговор перекинулся на нас с тобой, а, Глебушка? Я о Джамиревской сучке толкую.
Карина облизала губы и прошлась пальцами по груди.
- Да твою ж мать! Может, хватит? - поморщился Глеб, отворачиваясь. Если бы эта девчонка была его дочерью - битая бы она была уже давно. А так... пусть Амир сам с ней разбирается. Слава Богу, Громову ее терпеть осталось недолго. Месяц - и все. Свобода.
- Я что, тебе совершенно не нравлюсь? - раздался неуверенный голос за спиной. Играя роль взрослой женщины, Карина все еще оставалась маленьким недолюбленным избалованным ребенком.
- Ты хорошая девочка, Карина. По-своему я тебя даже люблю. Но это совсем не те чувства, на которые ты намекаешь. Не ставь ни себя, ни меня в неловкое положение. Если я тебе хоть немного дорог на самом деле.
- Конечно, дорог! Иначе... зачем бы я это все делала?
- Понятия не имею. Да и знать не хочу. Спасибо тебе за информацию. Но сейчас тебе лучше вернуться домой.
- Будешь с ней? - надулась девушка, злым кивком головы указав куда-то в направлении коридора.
-Тебя это не касается.
- Но ты с ней спишь?
- Наташа моя невестка! Довольна?!
Несколько мгновений Карина ошарашенно открывала и закрывала рот. Потом ее губы расплылись в улыбке, а глазах вновь появился свет.
- Не знала, что у тебя есть взрослый сын.
-Ты вообще обо мне ни черта не знаешь. Давай... Выметайся. Не гневи бога.
Карина кивнула головой, сунула ноги в узкие туфли на шпильке. Сделала шаг к двери, но оглянулась:
- Это она влетела? Или...
- Или! Вали ты уже.
Как только за девчонкой закрылась дверь, Громов связался с Матвеем. Дал команду тому нарыть как можно больше информации на эту Лику. Да и вообще проверить версию Карины. Чтобы идти к Джамиреву-старшему - ему нужно было получить доказательства вины девчонки. Разузнать о мотивах. Удивительно, почему сам Джамирев не рассматривал такой вариант.
Нарезав задачи заму, Глеб вернулся в кухню, одним глотком осушил остатки виски, порядком разбавленного подтаявшим льдом, и прижал к носу тыльную сторону ладони.
- Поговорили?
Громов чуть дрогнул. Совсем он раскис. Или вконец заебался. Не услышал даже, как она подошла. Скорее просто вообще не думал, что Наташа выйдет из комнаты. Уже привыкший к тому, что она в таких ситуациях замыкалась. Ложилась в постель, укрывалась с головой и лежала так, аж пока он не заставлял ее подняться, чтобы поесть. Знал уже, как это бывает.
- Поговорили. Это... Карина Каримова. Дочь моего друга и шефа по совместительству. Я за ней присматриваю, пока ее отец с мачехой находятся в Америке. Они с Джамиревым одно время в одной тусовке были. Вот она... и в теме побольше многих.
- И? - спросила Наташа, растирая свои озябшие плечи.
- У нас появилась зацепка, которую нужно проверить. Есть шанс, что все, наконец, прояснится, и Кириллу перестанет что-либо угрожать.
- Кроме смерти... - тихонько шепнула Наташа.
- Тут уж я не властен.
Наташа отвернулась к окну, за которым темнело. Они знали, что чем дольше Кирилл находился в коме, там меньше у него было шансов выкарабкаться. Они жили не в Америке, где коматозников могли выхаживать годами, не ставя напрямую вопрос об отключении аппаратов жизнеобеспечения. Они старались, делали все возможное, подключали всех более-менее значимых специалистов, но время играло против этого. Их усилия не давали результата.
- Мне кажется - вы властны над всем... - прошептала Наташа, не отводя от окна взгляда. Глеб зажмурился, сделал пару шагов, чтобы подойти к ней поближе.
- Это обманчивое ощущение, - прошептал прямо в волосы. Наташа поежилась. Не в силах себе отказать, Громов обхватил руками ее плечи и легонько растер: - Холодно?
- Нет... Совсем нет.
Они стояли, молча глядя в это чертовое окно. Громов не знал, о чем думает его невестка, сам он как будто плавился изнутри, находясь настолько близко к своему наваждению.
- И что теперь будет? Когда... это все закончится?
-Ты о чем?
- Я, наверное, смогу вернуться домой?
- А ты хочешь? - замер Глеб, давясь кислородом. Почти касаясь носом ее виска, где под тонкой кожей пойманной птицей бился пульс. Упиваясь ей, захлебываясь необратимой жаждой и диким страхом, что она захочет уйти. Видит бог, он не был уверен, что даже при желании сможет ее отпустить.
- Нет... Совершенно не хочу, но, наверное, надо?
- Кому?
- Вам? - не то чтобы уверенно спросила Наташа.
- Бред какой! - возмутился Глеб и, чуть изменив положение, так, чтобы видеть ее лицо, подпер задницей подоконник.
-Нет?
- Я ведь уже говорил, что мне в радость то, что ты здесь. Мне так спокойнее - вы под присмотром. Ты и маленький...
- А может, маленькая, - Наташа мечтательно прикрыла глаза и, скользнув вниз по телу ладошкой, замерла, поглаживая низ живота.
В ее жесте не было ничего такого! Вызывающего или призванного соблазнить. А его будто кипятком ошпарило. Это вам не Карина со своими блядскими штучками. Это... другое. Чувственность на грани фола. Неосознанная, сокрушающая... Пробуждающая в нем дикость. Сметающая любые запреты. Повторить ее движение собственной ладонью, задевая пальцами ткань. Обнажить... Прижаться ртом, губами к начинающему округляться холмику. Боготворить... Ртом, телом, всей своей мужской сутью перед ней преклоняться. Пальцы дрожали от едва сдерживаемого желания. Рот наполнился слюной. Стояк был таким твердым, что причинял боль. Ему бы передернуть, чтобы эту боль облегчить, вернуть себе хоть какое-то подобие контроля... Не то ведь дров наломает! Однако, как тут уйти? Когда можно быть совсем к ней близко, дышать одним воздухом на двоих?
- Скоро узнаем... - сквозь окутавшее его, будто вата, желание, пробивался любимый Голос, - послезавтра уже на УЗИ. И если ребенок лежит, как следует - пол уже можно будет узнать. А вы внучку хотите... или внука? - улыбнулась Наташа.
- Да... - просипел Громов невпопад. Наташа прыснула и прикрыла ладошкой рот.
- Нет! Не надо... Смейся. Это так красиво... - Громов перехватил ее ладонь и медленно отстранил. А потом, как под гипнозом, вернулся пальцами к ее губам и очертил контур. Его поступки были за гранью нормальности.
Не то, чтобы это его волновало.
Или ее...
Наташа так вообще не видела в них ничего такого. Лишь улыбнулась шире и затараторила, как будто это не его пальцы мешали ей говорить:
- А мне тоже все равно, кто родится. Я не для этого хочу узнать пол.
- А для чего? - заплетающимся языком поинтересовался Громов, жмурясь и впитывая кончиками пальцев тепло ее обжигающего дыхания.
- Ну, как бы э-э-э... из практичных соображений. Нужно ведь знать, постельное какого цвета купить, и вещички... Раньше я думала и обои в комнате поклеить такие... - она покрутила рукой, - ну, знаете... детские, что ли, но...