— Не слишком откровенно? — задаю вопрос и тут же вздрагиваю от внезапного стука в дверь.
— Кто там, Аня?
— Не знаю. Сейчас посмотрю. Наверное горничная. Дай мне минуту.
Не отключая видеосвязь, иду на стук, распахиваю дверь.
Итан
— Итан… — голос Мелиссы прогоняет дрёму. Распахиваю глаза.
Обнажённая любовница после сна забирается на меня верхом. Вытаскивает наушники из ушей. Убирает их на прикроватную тумбочку.
— Сколько можно слушать русских классиков? — ворчит. — Пойдём лучше на пляж? Поплаваем. М? А хочешь, — эротично закусив губу, пробегает акриловыми ноготками по моей груди к пупку, — можем потрахаться.
Я всё ещё сонный. Пытаюсь прийти в себя и понять, что ей конкретно от меня нужно. Потрахаться или поплавать с ней. Ни одно, ни другое мне сейчас не вставляет. Абсолютно.
Ночью мне так и не удалось поспать. Прокручивал в памяти чужой разговор. Пытался анализировать. Чем дольше это делал, тем больше сходил с ума. Отбросив безумные предположения, задремал ранним утром, вставив в уши наушники и включив первую попавшуюся в плейлисте аудиокнигу.
— Мэл… прекрати… — недовольно ворчу, бросая беглый взгляд на часы. Время завтрака давно закончилось. Но я бы выпил кофе и покурил.
— Ит… — девушка продолжает мурлыкать, выгибая спинку как кошка. Обнимает меня за шею. Её «троечка» опускается мне на лицо. Мелисса хочет ласки. Совершает несколько плавных движений бёдрами. Разведя ноги шире, вжимается промежностью в мой пах, елозит по члену булками, а затем и вовсе проскальзывает в трусы пальчиками.
— Эй, эй, Мэл, стоп! — останавливаю её, убирая от вялого члена руки.
До вчерашнего вечера мне всё нравилось. Сейчас же её потуги доставить мне удовольствие лишь напрягают.
— Хватит, крошка. У меня нет настроения. Возьми карту, что я тебе дал. Пошопься от всей души. Ладно? Купи себе ещё одно платье, туфли, парфюм… Не знаю, что ты там хочешь, только отцепись. Бога ради. Дай мне побыть одному.
— Ладно, — пожимает плечами Мэл. Слазит с меня. Идёт в ванную.
Я обратно втыкаю наушники. Включаю урок русского языка. Хочу отвлечься от всего. Устал как черт. Даже шлюха не заводит. Первый отпуск за четыре года, в котором хочется завыть от тоски.
Диктор начинает читать стих Есенина. Вникаю в слова и понимаю, что лучше включить плазму и посмотреть какой-нибудь триллер. Не потому что стих мне не нравится. Просто, куда не ткну пальцем, всегда нахожу какие-то знаки судьбы, указывающие на мои ошибки:
«Я помню, любимая, помню
Сиянье твоих волос.
Не радостно и не легко мне
Покинуть тебя привелось…
Я помню, ты мне говорила:
«Пройдут голубые года,
И ты позабудешь, мой милый,
С другою меня навсегда…»
И сердце, остыть не готовясь,
И грустно другую любя.
Как будто любимую повесть,
С другой вспоминает тебя…»
Дослушав, извлекаю наушники из ушей. Бросаю туда, куда недавно отправила их Мелисса. Прикрываю глаза и снова окунаюсь в мысли об Анне.
Вспоминаю её образ. Несколько раз порывался отправиться к ней на родину. Но каждый раз меня что-то останавливало. Что бы я ей сказал при встрече? Прости, я погорячился? Наговорил того, чего не стоило? Я её не любил. А когда потерял, понял, что кроме Эн не было у меня в жизни ничего лучше. Время утекло как вода. Анна должна была научиться жить без меня. И я не стал повторно ломать её судьбу.
Кэтрин тоже от нас сбежала. Проявила солидарность к племяннице. Мать к ней сильно привязалась. Долго переживала из-за её отъезда. Пыталась промыть мне мозг. Я запретил ей вмешиваться в мою личную жизнь. Если не ошибаюсь, мама всё ещё поддерживает с ней связь.
Думаю об этом, и меня будто кипятком обдаёт. Напрягаю мозг.
«…С тех пор, как уволилась с работы, с мудаком-царевичем больше не пересекалась. Редко созваниваемся с его матерью. Я для неё, что-то типа личного психоаналитика…»
— Твою мать!
Подрываюсь с кровати. Хватаю телефон. Скрываю номер в настройках телефона. Набираю Кэт.
К горлу подкатывает сумасшедшее волнение. В ушах гремит пульс. Несколько долгих гудков выворачивают душу наизнанку. А затем случается оглушительный взрыв:
— Алло.
Я молчу. Если бы и хотел что-то ответить — не смог бы. Спазм от нервов сковал мышцы шеи. Едва справляюсь с дыханием.
— Я слушаю вас. Говорите. Алло? Алло! Вы меня слышите? Кто это?
Вырубаю звонок. Долгое время втыкаю в одну точку. Пытаюсь ещё раз проанализировать каждую интонацию. Не знаю, сколько времени проходит с момента моего погружения в самого себя.
Блять, оказывается, за все эти годы голос Кэтрин я подзабыл.
По спине скатывается снежная лавина. На месте топтаться уже не выходит. Мне нужно убедиться. Только в чём? В чём, мать твою, Итан? Что тобой не овладела паранойя?
Вскочив в пижамные брюки и накинув на себя первый попавшийся свитер, как есть, нараспашку, вылетаю на балкон. Пытаюсь закурить. Успокоиться. Привести атомную смесь из крови и адреналина в норму. Ни хрена не выходит. Руки неконтролируемо трясутся. Тогда решаюсь на безумный шаг. Вылетаю из номера. Быстро достигаю соседнего. Сердце в груди превращается в омлет.
Рехнулся! Я, блять, совсем рехнулся! Какого черта творю?
Стучу в дверь.
Похер. Будь что будет. Утолю любопытство, если что, извинюсь. Скажу, перепутал номера.
А что если… там она..? За дверью? Которую уже хочется к черту вынести плечом.
Господи, а если её там нет?
Дверь распахивается и в этот момент вся жизнь у меня проносится перед глазами. Сердце, собрав себя из ошмётков в единый мышечный узел, принимается с утроенной силой качать кровь.
Эн…
Моя Энни…
Царевна…
Малышка…
Моё сладкое наваждение.
Моя стопроцентная погибель. Передо мной. В платье невесты…
Научные факты говорят о том, что человеческое тело умирает не в один момент, а постепенно. Опровергая этот факт, подыхаю сразу. Как и возрождаюсь, чтобы коснуться её и убедиться, что я всё ещё жив. Что она реальная. Что я не рехнулся. Всё ещё нахожусь в здравом уме и твёрдой памяти.
Глава 5. Мой персональный мучитель
Анна
— Аня? Детка, ты чего застыла как вкопанная? Кто пришёл? Аня?
Тётя пытается до меня достучаться, а я не могу ни сглотнуть, ни слова вымолвить.
Шок.
Причём такой силы, что все жизненно важные органы в один миг стопорятся.
Трижды умираю. Лёгкие обжигает адским пламенем. Теряю способность дышать.
Платье, что сидело на мне идеально, превращается в тиски. Сжимает моё тело, как консервную банку под прессом. Мир под ногами начинает расходиться трещинами, крошиться и рушится…
Итан? Господи, Итан! Откуда он здесь? Почему? Почему судьба снова столкнула нас лбами? Почти четыре года прошло! Я так усердно пыталась его забыть.
Зачем??? Господи, зачем???
Что ему снова от меня нужно? Сейчас, когда я наконец решила связать свою жизнь с другим человеком?
В глазах темнеет. Комната превращается в центрифугу для тренировки космонавтов.
Выскользнувший из руки телефон врезается в пол. Кажется, разлетается на кусочки.
В глазах расплывается картинка. Начинает меркнуть свет.
— Эн? Эн, что с тобой? — доносится издалека. Словно сквозь толщу воды, в которую меня затянуло и не отпускает.
Ничего не соображаю. Падаю. Ловят сильные руки. В следующий момент становится горячо. Тонкое платье не предотвращает ожог. Кожа к разгоряченной коже — разряд в двести двадцать вольт! Не спасает. Клиническая смерть…
— Эн! Эн!!! Малыш, очнись!
Так красиво и убийственно звучит его голос.
Хрипом окутывает. Теплотой. Парализует сознание.
Несколько бесконечных секунд я не подаю признаков жизни. Находясь в жарком коконе его рук, погружаюсь все глубже в агонию. Иду камнем ко дну.
Кажется, что-то сиплю, но явно не получается выдавить из себя чёткое желание.
— Черт!!! Черт, молнию заело. Сейчас, Энни. Сейчас помогу. На хрена такие узкие корсеты выбирать. Дерьмо!
И резкий оглушающий треск разрываемой на мне ткани словно кипятком по коже расползается. Вспарывает каждую чувствительную клеточку на моём теле. Ввергает в очередной шок…
Спустя мгновение выныриваю из морока. Делаю резкий вдох. Запускаю сердце по новой…
— Отлично. Дыши, Царевна. Глубоко дыши. Всё уже позади…
Взмываю над землей. Утыкаюсь носом в уютное местечко на шее. Ударная волна его запаха накрывает с головой. Лёгкие наполняются сладким ядом. Мощная смесь феромонов отравляет мою кровь. Проникает так глубоко в сердце и в голову, что уже не остановить губительный процесс. Мой наркотик снова рядом.
Господи, как теперь жить?
С ужасом осознаю — ничего не изменилось. Он по-прежнему любимый и родной. Душу рвёт своим присутствием. Даже времени не под силу было стереть эту связь.
Не думать! Только не думать об этом! Не реветь! Не жалеть себя!
Главное выжить в этой схватке и не потерять душу.
Господи, но как?
Он уже однажды сломал меня. Бросил с крошечным ребёнком под сердцем…
— Так-то лучше, Энни. Полежишь, и всё нормализуется.
Итан заботливо укладывает меня на кровать, поправляет подушку. Я не двигаюсь. Претворяюсь мёртвой. Пытаюсь дышать как можно ровнее, чтобы оставаться спокойной. Последнее выходит совсем паршиво, потому что его тёплые ладони касаются моих лодыжек. Снимают лодочки на шпильке. Прикосновения слишком нежные. От его больших ладоней исходит жар, превращаясь в толпы скользящих по телу мурашек. Кожа становится слишком чувствительной.
Я всё ещё помню, что могут делать со мной эти руки. Только от одной мысли об этом моё сердце колотится в груди ещё быстрее. Ещё громче. Усиленно перекачивая по венам гремучую смесь адреналина и крови.
Господи, как пережить эту встречу и снова не разбиться вдребезги?
Я же только собрала себя из осколков в одно целое. Едва духом воспряла. Обрела уверенность в завтрашнем дне. Всё начала с нуля. А тут он…